Про что щебетала ласточка Проба "Б"

И такъ, Богиславъ долго сопротивлялся приглашенію своего счастливаго кузена, но потомъ все же явился -- не больше какъ дней на восемь. Изъ этихъ восьми дней вышло восемь недль, изъ недлей мсяцы, изъ мсяцевъ годы, которыхъ набралось такъ много, что вотъ уже четвертое поколніе знало стараго Богислава Венгофа, или какъ его вообще называли, кузена Бослафа, владльцемъ долланскаго приморскаго дома. Потому-что туда-то онъ переселился посл первыхъ восьми дней, купивъ его за незначительную цну у правительства (выстроившаго его первоначально для караульни) вмст съ небольшимъ количествомъ пахатной и луговой земли; но если такимъ образомъ приморскій домъ не принадлежалъ въ сущности Доллану, а былъ независимымъ владніемъ кузена Богислава, то тмъ боле принадлежалъ кузенъ Богиславъ Доллану, такъ что эта принадлежность образовала въ умахъ людей всевозможныя суеврныя представленія, въ которыхъ старикъ являлся то добрымъ, то злымъ духомъ Доллана, а въ особенности фамиліи Венгофъ. Ахъ, онъ не могъ -- если только онъ былъ добрымъ духомъ -- воспрепятствовать паденію этого дома и тому, что уже сынъ Адольфа и Ульрики, въ которомъ было много далицскихъ свойствъ, долженъ былъ продать въ конц прошлаго столтія Долланъ монастырю св. Юргена и еще считалъ за счастье, что оставался арендаторомъ тамъ, гд былъ до сихъ поръ господиномъ; кузенъ Бослафъ не могъ помшать этому, а также и ничему тому, что случалось съ тхъ поръ вплоть до сегодняшняго дня!

– - Скажите пожалуйста! сказалъ про себя Готтгольдъ,-- какъ можно однакоже отуманить себ здоровый мозгъ шумомъ лса, журчаніемъ источника и старыми исторіями! это, должно быть, змя околдовала меня своими холодными сверкающими глазами -- и эти чары еще длятся. Ну, ея царство кончилось. Тамъ между втвями, блеститъ море, мое возлюбленное, чудное море. Его свжее дыханіе прохладить мой горячій лобъ. А онъ, этотъ старикъ, который живетъ тамъ,-- который понялъ въ такихъ молодыхъ лтахъ суровое слово "отреченіе",-- который отказался отъ власти, богатства и благосклонности женщинъ, чтобы не погубить самого себя, чтобы остаться самимъ собою,-- все же таки онъ былъ лучшимъ и мудрйшимъ человкомъ.

Продолжая по прежнему идти вдоль ручья, который, теперь, номр приближенія къ своему устью, нетерпливе и отважне прежняго бжалъ внизъ, образуя, мстами небольшіе каскады, съ плескомъ и журчаніемъ низвергавшіеся съ поросшаго гигантскими кустами папоротниковъ и роскошнйшею травою ущелья,-- Готтгольдъ достигъ черезъ нсколько минутъ берега. По правую руку, почти на самой оконечности мыса, который, будучи покрытъ, какъ и весь прочій берегъ, большими и маленькими камнями, выходилъ шаговъ на двсти въ море,-- стоялъ домъ кузена Бослафа. Съ высокаго шеста на коньк крыши разввался старый флагъ, который Готтгольдъ очень хорошо помнилъ. Онъ былъ первоначально шведскій, но, благодаря втру и непогод, съ теченіемъ времени, до такой степени слинялъ и потребовалъ столько заплатокъ, что власти не могли уже оскорбляться этимъ напоминаніемъ чуждаго владычества, если только вообще он заботились о томъ, что длаетъ Бослафъ. Но вотъ этого-то именно они никогда и не длали, и такимъ образомъ старое знамя весело разввалось, шумло и трещало на свжемъ втр, который все усиливался, въ то время какъ Готтгольдъ стоялъ передъ низенькимъ, выстроеннымъ вчерн, отчасти изъ неотесанныхъ валуновъ, строеніемъ, единственная дверь котораго была устроена съ береговой стороны. Эта дверь была заперта; въ оба маленькія окна съ желзными ршетками, направо и налво, посредствомъ которыхъ освщались кухня и кладовая,-- онъ не могъ заглянуть, такъ какъ они были расположены выше человческаго роста, почти подъ крышею; а два другія окна побольше этихъ, на лицевой сторон, обращенной къ морю, были закрыты крпкими желзными ставнями. Кузена Бослафа очевидно не было дома.

– - Конечно, сказалъ Готтгольдъ,-- если по прошествіи десяти лтъ, вы не находите уже въ его старомъ дом того, кого вы оставили восмидесятилтнимъ старикомъ, то тутъ нечему еще удивляться.

А между тмъ онъ не допускалъ и мысли, чтобы старикъ умеръ. Онъ только что такъ много думалъ объ немъ; онъ такъ ясно видлъ его своими глазами: высокая, тонкая фигура, идущая большими, ровными шагами, такая же какою она представлялась тогда его тлеснымъ глазамъ. Нтъ, нтъ, этотъ старикъ изъ породы гигантовъ -- онъ конечно пережилъ это непродолжительное время. А потомъ, домъ и окрестность -- маленькій передній дворикъ, обнесенный циклопической стною, крошечный, обнесенный заборомъ изъ раковинъ садикъ -- не имли того вида какъ будто бы они давно уже были предоставлены самимъ себ. Все было въ прекрасномъ состояніи и содержалось въ такой же чистот какъ и при старик; маленькій мостъ во внутренней бухт, у котораго онъ привязывалъ свою лодку, былъ должно-быть даже недавно поправленъ, какъ Готтгольдъ могъ видть это по свжимъ, тщательно вставленнымъ кускамъ дерева. Но лодки не было; безъ сомннія, кузенъ Бослафъ отправился въ ней куда-нибудь. Конечно это было не въ его привычкахъ, но вдь образъ жизни старика могъ въ послдніе годы измниться.

День далеко уже подвинулся впередъ; дорога черезъ ущелье къ приморскому дому заняла больше времени, чмъ предполагалъ Готтгольдъ. Онъ думалъ подождать еще съ часъ кузена Бослафа, а потомъ возвратиться къ могил гунновъ, писать картину вплоть до солнечнаго заката, пріютиться на ночь въ кузниц, а завтра рано опять отъискивать стараго друга и конечно съ большимъ успхомъ. Потомъ онъ могъ пробыть до полудня въ город -- и простившись съ Вольнофами, безъ отлагательства хать съ Іохеномъ дальше. Онъ располагалъ вчера окончить картину въ город, но завтра вечеромъ, какъ разсказывалъ Іохенъ, они возвратятся изъ Плюгенъгофа опять черезъ это мсто, и онъ не хотлъ вызывать во второй разъ случая, который сохранилъ его сегодня утромъ отъ встрчи съ Карломъ Брандовомъ.

Молодой человкъ расположился на береговомъ возвышеніи въ тни буковъ, которые шли здсь вплоть до крутаго обрыва. Привыкнувъ, еще со времени своихъ первыхъ артистическихъ поздокъ, довольствоваться полдня, а иногда и цлый день, кускомъ хлба да глоткомъ изъ своей походной фляжки, онъ не ощущалъ и теперь голода, но чувствовалъ себя утомленнымъ какъ будто бы посл долгой ходьбы. И вотъ, когда онъ лежалъ тутъ такимъ образомъ и въ головахъ у него шумли буки, а разбивавшіеся о каменистый берегъ волны пли подъ нимъ свою монотонную псню, его утомленные отъ долгаго пристальнаго созерцанія безконечной пустыни глаза мало по малу закрылись.

VIII.

Часа два спустя, Карлъ Брандовъ и Генрихъ Шеель хали черезъ пустошь отъ кузницы въ Долланъ, по той же самой дорог, по которой они двигались не больше какъ минутъ десять тому назадъ въ противуположномъ направленіи. Они хали быстрой рысью, слуга шаговъ на двадцать-пять позади своего господина, но не изъ почтенія къ нему и ужь конечно не потому, чтобы лошадь подъ нимъ была хуже. Напротивъ того, это была удивительная гндая лошадь чистой крови, стоившая гораздо дороже полукровной рыжей лошади его господина,-- такая лошадь, что какой-нибудь встрчный подивился бы: какъ можно здить на такомъ благородномъ животномъ въ такомъ обыкновенномъ случа. Но Генрихъ Шеель былъ не изъ обыкновенныхъ всадниковъ; онъ слдилъ за каждымъ движеніемъ животнаго по шероховатой земл, словно дрессировалъ его въ укатанномъ манеж, и не прощалъ ему ни малйшей шалости; а въ этомъ-то именно оно и провинилось за нсколько минутъ передъ этимъ, вслдствіе чего его и слдовало наказать,-- и вотъ причина почему онъ нсколько отсталъ.

Вдругъ Карлъ Брандовъ осадилъ лошадь и взглянувъ черезъ плечо сказалъ: "въ самомъ ли дл ты увренъ, что видлъ его?"

– - Вдь я говорилъ вамъ, что былъ отъ него всего шагахъ во ста, угрюмо возразилъ Генрихъ Шеель,-- и что у меня было довольно времени для того, чтобъ разсмотрть его; я думаю, онъ около часу стоялъ тамъ наверху какъ вкопаный.

– - Но отъ чего этотъ плутъ Іохенъ и теперь еще утверждаетъ, что не знаетъ, гд онъ остался?

– - Можетъ быть онъ въ самомъ дл не знаетъ этого?

– - Пустяки!

Они прохали небольшое разстояніе молча, другъ подл друга, господинъ -- мрачно смотря впередъ, а слуга -- взглядывая повременамъ украдкою на господина своими косыми глазами. Тутъ онъ подогналъ свою лошадь еще ближе къ нему и сказалъ:

– - Почему-бы ему знать это? вдь я не знаю же, почему вы гоняетесь за нимъ, какъ кошка за мышью?

– - Вотъ еще!

– - И почему вы воротились такъ рано изъ Плюггенгофа и чуть не загнали обихъ лошадокъ, и дали мн луидоръ, когда я сказалъ вамъ, что видлъ его.

– - Я дамъ теб еще шесть, если ты мн скажешь, гд я найду его! вскричалъ Карлъ Брандовъ, живо повернувшись на сдл.

– - Гд вамъ найти его? Ну, это довольно просто; тамъ, въ приморскомъ дом!

– - Куда я не могу идти за нимъ.

– - Потому-что старикъ пуститъ вамъ пулю въ лобъ. Шесть луидоровъ! Знаете ли что, баринъ?-- мн кажется, что эти шесть луидоровъ не такъ-то скоро пожалуютъ ко мн. Но я вамъ скажу и безъ денегъ, гд вы найдете его, если вы только позволите мн перехать черезъ болото вотъ на этомъ гндомъ.

– - Ты съума сошелъ?

– - Это будетъ гораздо скоре, чмъ подниматься на гору. Идетъ что ли?

Лежавшая передъ ними дорога поднималась довольно круто на пригорокъ, который, въ качеств отрасли лежавшихъ по лвую руку горныхъ укрпленій, шелъ далеко въ пустошь. Направо отъ пригорка тянулось обширное болото черезъ пустошь вплоть до лсу, гд посредствомъ того ручья, по теченію котораго шелъ Готтгольдъ сегодня въ полдень, оно изливалось въ море. Вершина этого пригорка безъ сомннія опустилась когда-то въ болото, потому-что длинные земляные валы обрывались съ этой стороны въ вид утеса, который въ моментъ погруженія могъ быть довольно крутъ, но съ котораго бжавшая съ холмовъ вода смыла съ теченіемъ времени такъ много, что образовался неправильный спускъ -- и старая ухабистая дорога обрывалась на самомъ краю, въ то время какъ покрывавшіе спускъ большіе камни длали проздъ, по немъ невозможнымъ, по крайней мр для экипажей, хотя всадники и пшеходы и успвали пробраться черезъ нихъ. Конечно, положеніе длъ было нетакъ плохо въ то время, какъ Богиславъ и Адольфъ Венгофъ должны были скакать тутъ галопомъ въ экипажахъ, потому-что теперь разв только сумасшедшій ршился бы прохать это мсто въ экипаж иначе какъ шагомъ; такъ что Іохенъ Пребровъ былъ совершенно правъ, говоря, что ему -- да и всякому другому -- очень было бы легко исполнить безумное порученіе Курта и свалить въ день свадьбы молодую парочку со спуска въ болото.