Проблемы кодификации корпоративного и вещного права

Любопытна история появления английских LLP. В середине 90-х годов прошлого века созданные в Англии в форме партнерств крупные международные юридические и аудиторские фирмы столкнулись с резким увеличением числа и объема предъявленных к ним судебных и арбитражных исков о возмещении вреда. Удовлетворение многих из таких исков грозило самому их существованию, что послужило основанием для выдвижения многочисленных требований об ограничении личной ответственности их участников. В 1996 г. законодательством острова Джерси (независимой территории, находящейся под английским влиянием – Crown Dependency) была закреплена возможность создания нового вида компании – в форме LLP, причем ее инициаторами стали британские участники двух крупнейших аудиторских фирм – PriceWaterhouseCoopers и Ernst & Young [136] . С целью поддержки указанных объединений лиц «свободных» профессий, а также воспрепятствования бегству английских компаний в оффшорную юрисдикцию острова Джерси английский законодатель принял Закон об LLP 2000 г. (Limited Liability Partnerships Act).

136

Schnittker Н., Bank S. Die LLP in Praxis. Geseilschaftsrecht und Steuerrecht der Limited Liability Partnership. Mit Formularteil. Munchen, 2008. S. 9-10.

За первые пять лет после принятия Закона об LLP 2000 г. в Англии в этой форме было зарегистрировано свыше 22 тысяч компаний (в среднем по 400 компаний ежемесячно), а в 2011 г. их количество превысило 47 тысяч [137] . При этом их учредителями и участниками могут быть как физические, так и юридические лица (в количестве не менее двух, хотя LLP может продолжать свою деятельность и с одним оставшимся участником); многие из них фактически являются не объединениями лиц «свободных» профессий, а чисто коммерческими корпорациями, занимающимися в основном инвестиционной деятельностью (правда, в этом случае возможна потеря налоговых льгот). Сама же эта организационно-правовая форма из экзотической быстро превратилась в стандартную.

137

Schnittker H., Bank S. Die LLP in Praxis. S. 10; Triebel V., Illmer M., Ringe W.-G., Vogenauer S., Ziegier K. Englisches Handels- und Wirtschaftsrecht. 3. Aufl. Frankfurt am Main, 2012. S. 199, Fn. 60.

В США после принятия в 1996 г. специального федерального модельного закона (Uniform Limited Liability Company Act) широкое распространение в большинстве штатов получила конструкция компании с ограниченной ответственностью (limited liability company, LLC). Но такие компании могут быть созданы не физическими лицами, а только партнерствами и/или корпорациями (компаниями), причем допускается их создание только одним учредителем. Они создаются на определенный срок и подлежат государственной регистрации, обладают правами юридического лица, а любой их участник вправе действовать от их имени и имеет одинаковый с другими участниками голос в управлении делами компании. Прибыли и убытки делятся пропорционально вкладам участников, а не их количеству.

В отличие от партнерства с ограниченной ответственностью (limited partnership-аналога европейской коммандиты, т. е. товарищества на вере) в данной компании вообще отсутствуют участники с полной ответственностью, иначе говоря, ответственность всех ее участников ограничена суммой их вкладов. Вместе с тем эта компания не становится аналогом европейского общества с ограниченной ответственностью, ибо ее внутренняя структура строится участниками свободно, по типу общего партнерства (general partnership - аналога европейского полного товарищества). В такой компании, в частности, не требуется формирование специальных органов, хотя зачастую ее участники создают особый совет управляющих (board of managers). Главное же состоит в том, что налоговым законодательством компания с ограниченной ответственностью приравнивается к партнерству с ограниченной ответственностью, т. е. освобождается от уплаты налога на прибыль. Такое соединение преимуществ «объединения лиц» и «объединения капиталов» с европейских позиций можно рассматривать в качестве коммандиты без комплементария (но никак не в качестве аналога общества с ограниченной ответственностью, как это нередко воспринимается отечественными специалистами).

Нетрудно также заметить, что LLP и LLC не имеют практически ничего общего с российскими хозяйственными партнерствами [138] , хотя отечественные разработчики закона об этом новом виде юридических лиц нередко утверждали, что в его основу положена именно данная англо-американская модель, которая призвана способствовать развитию «венчурного финансирования» и росту «инвестиций в инновации». Между тем эта абсолютно новая форма коммерческой корпорации, в частности, допускающая почти неограниченное и притом абсолютно тайное участие в ее деятельности и в управлении ею любых третьих лиц (не являющихся участниками данной корпорации и не несущих никакого имущественного риска), неизвестна никаким развитым правопорядкам и остается продуктом исключительно отечественного законотворчества [139] .

138

Федеральный закон от 3 декабря 2011 г. № 380-ФЗ «О хозяйственных партнерствах» (действует с 1 июля 2012 г.).

139

Оценка существа этой организационно-правовой формы и конкретных законодательных решений, содержавшихся в посвященных ей различных редакциях будущего закона, была дана в заключениях Совета при Президенте РФ по кодификации и совершенствованию гражданского законодательства (которыми практически полностью пренебрегли его разработчики) (см.: Вестник гражданского права. 2011. № 2. С. 172 и сл.; 2011. № 4. С. 211 и сл.).

Корпорации в российском праве

С корпоративным правом у нас фактически произошло то же, что и с вещным правом: обе эти категории оказались непригодными и ненужными в условиях планового социалистического хозяйства, а потому и были преданы практически полному забвению в научно-теоретических разработках советского времени. В плановой экономике объективно господствовали юридические лица унитарного типа – предприятия и учреждения, основанные на государственной собственности. Подобно тому, как национализация земли привела к неизбежному законодательному отказу от понятий недвижимости и вещного права (постепенно сведя последнее к праву собственности), национализация имущества производственного назначения столь же неизбежно привела к появлению государственных предприятий в качестве самостоятельных юридических лиц – субъектов, а не объектов права (каковыми они являются в «нормальных», рыночных условиях). Их последующее господство обусловило исчезновение основных видов корпораций (хозяйственных обществ и товариществ) и соответствующих им институтов корпоративного права, которое в конце концов было сведено к попыткам создания очередной отрасли права - кооперативного права [140] .

140

См.: Кооперативное право: понятие и становление: «круглый стол» участников Всесоюзного совещания заведующих кафедрами юридических дисциплин // Вестник Московского университета. Сер. «Право». 1989. № 3; Кооперативное право: Учеб. пособие / Под ред. А.А. Собчака, В.Ф. Яковлевой, Н. Д. Егорова. СПб., 1992.

Дело в том, что в советское время корпорации были представлены лишь кооперативами – производственными (колхозами, низовыми звеньями потребкооперации, артелями старателей) и потребительскими (жилищными, дачными, гаражными, садоводческими товариществами и т. п.), а также общественными организациями (объединениями) граждан – профессиональными и творческими союзами, объединениями (обществами) по интересам и т. п. При этом они не играли сколько-нибудь значительной экономической роли, если не учитывать деятельность сельскохозяйственных производственных кооперативов – колхозов. Их статус в то время теоретически составлял предмет особой отрасли права – колхозного права, а экономически был во многом аналогичен статусу государственных предприятий (что и послужило в начале 90-х годов прошлого века основанием для юридически абсурдной приватизации их имущества путем их преобразования в хозяйственные общества).

Вместе с тем исследование корпоративных отношений фактически осуществлялось и в советское время, хотя оно и было по необходимости сведено к изучению отношений членства в кооперативах (подобно тому, как исследование вещно-правовых отношений было тогда ограничено рамками права собственности). Современные исследователи обычно не учитывают, что в тогдашней отечественной литературе имелась достаточно глубокая теоретическая разработка «внутрикооперативных» (а по существу, корпоративных) отношений, главным образом складывавшихся в жилищно-строительных и других потребительских кооперативах. Эти отношения уже тогда единодушно признавались гражданско-правовыми отношениями членства, которые подразделяли на членско-организационные (неимущественные), членско-паевые (имущественные) и членско-жилищные правоотношения (по использованию кооперативного имущества членами кооператива) [141]

141

См. особенно: Гендзехадзе Е.Н. Жилищно-строительные кооперативы в городе и на селе. М., 1976. С. 51-59.

Конец ознакомительного фрагмента.