Пробуждение Румоко

– 3

– Швейцер? Да, посылала. Присаживайтесь.
– Она указала на кресло напротив.

Я сел.

– Зачем я вам понадобился?

– Сегодня вы спасли Джей-9.

– Это вопрос или утверждение?

– Вы не имели права прикасаться к аппаратуре управления.

– Если хотите, могу вернуться в рубку и снова вывести ее из строя.

– Так вы признаетесь, что копались в ней?

– Да.

Она вздохнула.

– Знаете, вообще-то я не в претензии. Вы спасли двух человек, и я не стану требовать, чтобы вас наказали за нарушение инструкции. Я пригласила вас, чтобы спросить о другом.

– О чем?

– Это диверсия?

Ну, вот. Так и знал, что спросит.

– Нет, - ответил я.
– Всего-навсего "коротыши".

– Лжете.

– Простите, не понял?

– Все вы прекрасно поняли. Кто-то привел аппаратуру в негодность. Вы ее починили, а это было посложнее, чем устроить несколько коротких замыканий. К тому же, полчаса назад мы зафиксировали взрыв слева по борту. Это мина.

– Это вы сказали. Не я.

– Не пойму, что за игру вы ведете. Вы же раскрылись, какой смысл теперь увиливать? Чего вы хотите?

– Ничего.

Я мысленно составлял ее портрет. Мягкие рыжеватые волосы, обилие веснушек. Под косым срезом челки - широко посаженные зеленые глаза. Я знал, хоть она и сидела, что роста она немалого - примерно пять футов десять дюймов. Как-то раз мне довелось потанцевать с ней в ресторане.

– Ну?

– Что - ну?

– Я жду ответа.

– Вы о чем?

– Это диверсия?

– Нет. С чего вы взяли?

– Вы же знаете: были и другие попытки.

– Ничего я не знаю.

Внезапно она покраснела, но веснушки от этого стали только заметней. С чего бы ей краснеть?

– Так вот: подобные попытки имели место. Но нам всякий раз удавалось их пресечь.

– И кто же - злоумышленники?

– Это нам неизвестно.

– Почему?

– Потому что никого из них мы не смогли задержать.

– Что же вы так оплошали?

– Они слишком хитры.

Закурив сигарету, я сказал:

– Все-таки вы ошибаетесь. Это были замыкания. Устранить их пара пустяков, ведь я инженер-электрик.

Она достала сигарету. Я поднес зажигалку.

– Ладно, - сказала она.
– Похоже, толку от вас не добьешься.

– 4

Я встал.

– Кстати, я еще раз навела о вас справки.

– Ну и что?

– Ничего. Вы чисты, как первый снег. Или как лебяжий пух.

– Рад слышать.

– Не спешите радоваться, мистер Швейцер. Я еще с вами не разобралась.

– И не разберетесь, - пообещал я.
– Как бы ни старались.

В чем-чем, а в этом я не сомневался.

"Когда же они за меня возьмутся?" - думал я о своих неведомых противниках, направляясь к двери.

Раз в год перед Рождеством я опускаю в почтовый ящик открытку без подписи. В открытке только коротенький список: названия четырех баров и городов, в которых они находятся. В Пасху, первого мая, первого июня и в канун Дня всех святых я сижу за бутылочкой в одном из этих баров, обычно расположенном вдали от людных мест. Потом я ухожу. Дважды в одном баре я не бываю никогда.

А плачу я всегда наличными, хотя в наше время многие пользуются универсальными кредитными карточками.

Иногда в бар заходит Дон Уэлш. Он усаживается за мой столик и заказывает пиво. Мы обмениваемся несколькими фразами и выходим прогуляться.

Иногда Дон не приходит. Но в следующий раз он обязательно появляется и приносит мне деньги.

Месяца два назад, в первый день суматошного мексиканского лета, я сидел за столиком в углу "Инферно", в Сан-Мигель-де-Альенде. Вечер, как всегда в этих краях, был прохладен, воздух чист, звезды ярко сверкали над мощеными каменными плитами улочками "памятника национальной культуры". Вскоре вошел Дон, одетый в темно-синий костюм из синтетической шерсти и желтую спортивную куртку с расстегнутым воротом. Он приблизился к стойке, что-то заказал, повернулся и окинул взглядом зал. Я кивнул; он улыбнулся и помахал мне рукой, а потом направился к моему столику со стаканом и бутылкой "Карта Бланка".

– Кажется, мы знакомы.

– Мне тоже так кажется, - сказал я.
– Присаживайтесь.

Он выдвинул кресло и уселся напротив. Пепельница на столе была переполнена окурками, но еще до меня. Из открытого окна тянуло сквозняком (морской воздух с примесью аромата текилы), на стенах теснились плоские изображения голых красоток и афиши боя быков.

– По-моему, вас зовут...

– Фрэнк, - сказал я первое, что пришло в голову.
– Кажется, мы встречались в Новом Орлеане?

– Да, в "Марди Грас", года два назад.

– Точно. А вы...

– Джордж.

– Ну да. Вспомнил. Крепко мы тогда выпили. И всю ночь резались в покер. Чудесно отдохнули, правда?

– Да. И я вам продул две сотни баков.

Я ухмыльнулся и спросил:

– Напомните, чем вы занимаетесь.

– Так, всякими-разными сделками. Как раз сейчас намечается один довольно интересный гешефт.

– Рад за вас. Ну что ж, поздравляю и желаю удачи.

– 5

– Взаимно.

Пока он пил пиво, мы поговорили о том, о сем. Потом я спросил:

– Вы уже осмотрели город?

– Вообще-то нет. Говорят, здесь очень красиво.

– Думаю, вам бы понравилось. Однажды я попал сюда на Фестиваль это незабываемое зрелище. Все глотают бензедрин, чтобы не спать три дня кряду. С гор спускаются indios и танцуют на улицах и площадях. Между прочим, здесь один-единственный готический собор на всю Мексику, его построил неизвестный индеец, который и видел-то готику лишь на европейских открытках. Когда снимали леса, думали, собор развалится но нет, стоит по сей день.

– С удовольствием походил бы по городу, но в моем распоряжении всего один день. Видимо, придется довольствоваться сувенирами.

– Ну, этого добра здесь хватает. И цены доступны. Особенно на ювелирные украшения.

– Все-таки жаль, что не успею осмотреть местные красоты.

– К северо-востоку отсюда, на холме - развалины города тольтеков. Вы заметили этот холм? Там три креста на вершине. Любопытно, что правительство не признает существования этих развалин.

– Очень хочется взглянуть. Как туда добраться?