Продавец редких книг. 28 реальных историй от владельца книжной лавки

– Такие истории всегда личные. Всё в порядке. Можете рассказать.

После моих слов господин O. вынул из кармана брюк листок бумаги. Мышцы его рук были настолько велики, что даже такие простые движения, казалось, давались ему с трудом. Он развернул сложенный вдвое лист и положил его передо мной. На нем красовались каракули, которые вроде бы напоминали буквы, но их смысл было так трудно понять, что я бы назвал их первым рисунком малыша.

– Что это?

Господин O. изможденно ответил:

– Я и сам хочу знать. Я принес их сюда в надежде, что вы сможете расшифровать эту надпись.

Я покачал головой, и он продолжил:

– Я ищу «Введение в философию», автор – Рональд Дж. Глоссоп. А буквы, которые я вам сейчас показал, написал мой младший брат, но я не понимаю, что они значат.

– Говорите, это написал ваш брат? – Я снова взглянул на листок бумаги. Буквы всё еще казались инопланетным посланием. Господин O. посмотрел на меня и сказал:

– Думаю, это может быть название книги или что-то подобное. Он был преподавателем-почасовиком в университете, где вел курс философии в качестве общеобразовательного предмета. О «Введении в философию» тоже рассказал мне брат. Я не из тех, кто любит книги, но ее он советовал прочесть обязательно. Конечно, это случилось до того, как мой брат стал таким.

– Извините, каким именно?

Лист бумаги с написанными на нем непонятными буквами, младший брат, работавший лектором-почасовиком, мускулистый старший брат, да еще и какая-то странная ситуация с младшим – я не мог взять в толк, куда клонится разговор.

– А, прошу прощения. Кажется, порядок нарушился. Я должен был начать с младшего брата. Всегда у меня так. Всё вверх дном. Уверен, и брату тоже было трудно выносить мой характер. Он раньше работал преподавателем-почасовиком, но около полугода назад перенес инсульт. К счастью, он теперь в сознании, но до сих пор ему непросто общаться. Ни я, ни родители не можем разобрать, что он хочет нам сказать. Он пишет что-то на бумаге, с трудом двигая запястьем, и это всё, – сказал господин O., взяв лист со стола и медленно сложив.

– Погодите. Не могли бы вы показать мне ее еще раз?

Почему-то после его слов я почувствовал, что как-то смогу разобрать надпись на бумаге. Когда я посмотрел на нее, поместив слово «философия» в центр, внезапно проявились знакомые слова.

– Я думал, что первый значок – это цифра 6 или английская буква b, но если приглядеться, то она похожа на корейский согласный «пиып» [29] . А тот, что рядом с ним, напоминает палочку, идущую вниз. Если мы пойдем вправо, увидим «тхигыт» [30] , дальше «риыль» [31] , а рядом с ним снова палочка, похожая на ту, что стоит с «пиыпом». Если ваш брат писал это, почти не чувствуя свою руку, думаю, первая часть может означать «Бертран». Тогда рядом написано «Рассел». А наклонная черта справа от него – не буква, а угловая скобка. Этот символ обычно используется для обозначения названия книги. А раз это название книги, надпись означает «История западной философии». Я в этом уверен.

29

Пиып (кор. ) – корейская буква, передающая согласные звуки [п] и [б].

30

Тхигыт (кор. ) – корейская буква, передающая придыхательный согласный звук [тх].

31

Риыль (кор. ) – корейская буква, передающая согласные звуки [р] и [л’].

Закончив путаное объяснение, я поднял голову и увидел, что господин O. пристально смотрит на меня странным взглядом. Я так смутился, что просто издал звук «мм» и протянул листок обратно ему.

– Ну, я так думаю. Конечно, это не точно.

Господин O. взял листок, снова взглянул на него и сказал так громко, что его голос аж зазвенел:

– Это и правда потрясающе! После ваших слов я взглянул на надпись еще раз и тоже увидел это. Бертран… как вы сказали? Но как вы смогли это понять?

– Бертран Рассел. Вы сообщили, что ваш младший брат – преподаватель философии, это и стало подсказкой. Я думал, что там будет имя автора или название книги. Британский философ Бертран Рассел был настолько выдающимся писателем, что даже получил Нобелевскую премию по литературе. А его самая известная книга – «История западной философии».

Господин O. ответил, кивая:

– А-а-а, Бертран Рассел. Так это имя. Верно говорят: найдешь, если знаешь, где искать. Брат-то у меня начитанный, а вот я по части книг и учебы – полный профан. С самого детства я любил только спорт и не мог усидеть спокойно за столом. Как видите, я не слишком изменился.

Господин O. слегка рассмеялся и постучал ладонью по своей груди. Пока мы разговаривали, я тоже в какой-то момент расслабился, на душе стало легко.

– Что ж, теперь могу я узнать, почему вы ищете «Введение в философию»?

– Как я уже сказал, история немного личная. – Господин O. осторожно положил руки на колени. – Я старше брата на два года, но с самого детства мы настолько по-разному развивались и физически, и в плане характера, что можно было даже задуматься, одни ли у нас родители. Я гулял на улице с друзьями, а мой младший брат любил читать книги в одиночестве у себя в комнате. Его тело было довольно слабым, поэтому он всегда жил с лекарствами под рукой. А я, наоборот, здоровяк. В отличие от брата, который прекрасно учился и поступил в хороший университет, я зациклился на спорте. Казалось, нам с самого начала было суждено пойти совсем разными путями. Когда мой брат учился в аспирантуре, я устроился в фитнес-центр и стал тренером. А сейчас открыл собственный небольшой зал.

– А младший брат, получив степень, сразу стал лектором?

– Он изначально не был почасовиком. – Похоже, господину O. было неловкого сидеть смирно: пока он говорил, то слегка двигал плечами и шеей. – Он начал с должности доцента в неплохом университете. Тогда-то я и подумал, что теперь и у него жизнь налаживается. Но мой брат был слишком упрямым. Увидев, что один из старших коллег-профессоров присваивает часть средств, выделенных на исследования, он сообщил об этом в университет. Однако реакция оказалась неожиданной. Они сказали, что тут нет проблемы, поскольку использовать часть исследовательских денег в личных целях – обычное дело для профессоров. Из-за этого случая моего брата уволили из того университета, а устроиться в другой ему стало сложно. Вскоре после этого он начал работать в центре подготовки к вступительным экзаменам. Однако из-за слабого здоровья ему было сложно выдержать такую напряженную работу. Я, больше не в силах на него смотреть, предложил перейти ко мне в зал, где как раз освободилась административная должность. Но брат отказался. С тех пор наши отношения понемногу портились.

Младший брат хотел продолжать учебу, а господин O. громко вопрошал, какой толк от этой его учебы. Они шли такими разными путями, что найти общий язык было практически невозможно. Однажды господин O., не в силах сдержать злость, вошел в комнату младшего брата и сбросил на пол книги, стоявшие на полках. Тот никак не мог совладать со старшим, поэтому распластался на полу и горько плакал, обнимая разбросанные книги.

– Он сказал, что пишет книгу. Я впервые услышал об этом. Он собирался систематизировать свои мысли о философии. Он сказал, что, когда допишет книгу, сделает так, как я говорю. То, что он, плача, сжимал в руках, оказалось связкой рукописей. Тогда брат дал мне одну книгу. «Введение в философию». Ею много пользовались, поэтому у нее был потрепанный вид. Он попросил меня попробовать прочесть хотя бы ее. Уверен, он сделал это не из дурных побуждений, но я по натуре вспыльчив и решил, что он смеется надо мной, поэтому схватил книгу и порвал ее. После этого случая мы долго не виделись.

Господин O. слышал, что младший брат работает в каком-то университете преподавателем-почасовиком. Он не знал, чем занимаются такие лекторы, поэтому предполагал, что раз он устроился в университет, то ему там комфортнее, чем в центре, и зарплата выше. Только потом он понял, что работа почасовика не такая стабильная, как он думал. А узнав, что брат получает меньше, чем студенты, подрабатывающие в его зале, вообще был шокирован. Но обо всем этом господину O. стало известно только после того, как с младшим братом от стресса и переутомления случился инсульт.

– К счастью, он пришел в сознание, но общаться ему нелегко. Моя душа очень болела, я чувствовал, что сам довел его до такого состояния. Поэтому я задумался, что можно сделать. И тогда мне внезапно вспомнилась его рукопись. Я подумал, не смогу ли помочь ему закончить книгу, ведь тогда он сказал, что уже близок к финишу.

Господин O., загоревшись смутной надеждой, отыскал книгу младшего брата, но снова уткнулся в стену. Она была посвящена философии, поэтому он совсем не понимал, о чем в ней говорится. Господин O. принес книгу брату и поделился с ним своими мыслями. Хотя лицо мужчины было искажено, во взгляде светилась благодарность. И тогда он написал на листке бумаги: «Бертран Рассел, “История западной философии”».