Проект «венера»

— Это же какие у него размеры?!!! — ошалело спросил журналист, с круглыми глазами созерцая робота.

— Это робот-монтажник третьего уровня, — пояснил Алексей.

— А есть и седьмого?!!

— Нет. Всего пять уровней. Этого достаточно.

— А он не… — с опаской провожая взглядом паука, спросил Гонт.

— А нахрена мы ему сдались?! — с удивлением спросил Алексей. — Да и мозгов у него нет. Тупой автомат. Что скажут — то и делает.

Наконец корабль выплыл в седьмой, последний уровень. Гигантский треугольник, который они пронзили, был настолько велик, что глаз просто не мог зацепиться за что-то, чтобы составить верное представление о масштабе.

— Наш корабль — как муха среди ветвей деревьев! — восхищённо воскликнул Гонт, во все глаза наблюдая колоссальную конструкцию.

— Вот такая она! — с гордостью сказал Алексей, разворачивая космолёт параллельно «Щиту» и по направлению за пределы его конструкции.

— А это зачем мы туда развернулись?

— Чтобы можно было выдать нормальное ускорение и не задеть выхлопом плёнку щита. Она там микронная, так что оплавится на раз!

— А! — с уважением протянул Гонт и снова воткнулся взглядом в проплывающие мимо конструкции.

— Хулиганишь, Лексей, хулиганишь! — послышался вдруг в эфире чей-то весьма ехидный голос.

— Это ты, Яков? — спросил Алексей не без юморка. — Где ты?

— Я-я! Привет! Я тут в двухстах километрах за «Щитом», как раз над тем сегментом, который ты так нагло продел. — Ответил всё тот же ехидный голос. — И зачем, скажи на милость, тебе вдруг понадобилось шарахаться по фракталу?

— Да я тут журналиста с Земли «катаю».
– оправдался Алексей. — Показываю достопримечательности для Землян.

— А-а! Вона что! Ну, тады «ой»! Продолжай. Разрешаю. — закончил Яков уже благосклонным голосом.

— А это кто? — полюбопытствовал Гонт.

— Это? — поскучневшим голосом спросил Алексей и тут же ответил. — Это один из инспекторов, который наблюдает за завершением монтажа «Щита», управляет роботами-манипуляторами и, если понадобится их же и ремонтирует.

Из-за края «Щита» тем временем снова показалось Солнце, заставив обшивку корабля засиять яркими красками.

— Вот я смотрю на несущие фермы «Щита» и вижу, что они такие тоненькие и хлипкие… — вспомнив, зачем здесь находится, начал снова «наезжать» Гонт.

— Ну и что? Здесь же гравитации нет! Все конструкции «Щита» рассчитаны на напряжения, возникающие от солнечного ветра, и от управляющих воздействий со стороны станции. Причём даже здесь соблюдён принцип десятикратной перестраховки.

— В вашей Земной информсети, — добавил Алексей чуть погодя, — есть полное описание «Щита» и расчеты его по прочности. Можешь затребовать и убедиться.

— А может, стоило бы его сделать попрочнее?

— Если его делать «попрочнее», как ты говоришь — например, всего в два раза — то на это понадобится ещё четыре астероида, и вдвое больше времени, против того, что уже затрачено. И нахрена такая морока? Если понадобится где-то в будущем — постепенно укрепим и более. А сейчас надо Венеру как можно быстрее «остудить». Кстати, вон она.

Алексей развернул одну из камер в сторону коричневого круга.

— Вот это… Венера?! — с недоверием спросил Гонт, рассматривая весьма нетипичный для планеты вид.

По краю диск планеты выглядел даже рыжим, но чем дальше к середине, тем больше эта рыжина переходила в коричневый и далее в чёрный цвет. Почти половину площади посередине лимба планеты занимала область, которая издали почти ничем не отличалась от черноты космоса.

— Посередине, — пояснил Алексей, — там, где совсем черно, «Щит» полностью перекрывает свет, идущий от Солнца. Там царит полное Солнечное затмение. Только Корону и видно из-за «Щита». А там, где рыжий или коричневый цвет — там часть Солнца из-за «Щита» видна. В виде небольшого полумесяца. Это зона полутени.

— Ужасное зрелище! — признался Гонт.

— Кому как! — философски заметил Алексей. — Любого поселенца, особенно с атмосферных станций, этот вид давно в восторг приводит.

— А почему?

— Так ведь Венера ОСТЫВАЕТ!! — менторским тоном пояснил пилот. — А это значит, что скоро нам можно будет её НЕПОСРЕДСТВЕННО ОСВАИВАТЬ И ЗАСЕЛЯТЬ!

— Ладно уж! Когда прибудем на «Лапуту», сам увидишь. — добавил Алексей, увидев скептическую мину журналиста.

«Небесный Замок «Лапута»

В атмосферу вошли мягко, с минимальной перегрузкой, где-то у внешнего края зоны полной тени, отбрасываемой на Венеру «Щитом». Поэтому почти весь период торможения было такое впечатление, что космолёт садится в ночь. В никуда. В космос.

Лишь иногда где-то далеко в внизу сверкали молнии, на секунду вырывая из тьмы маленький клочок сплошных облаков. Наконец, почти к концу огненной фазы, вдали показалась коричневая полоса, дугой охватывающая полгоризонта. На кромках крыльев как раз угасали последние языки пламени, знаменуя этим снижение скорости до «глиссадной».

Алексей перевёл корабль на горизонталь, а затем на небольшое снижение и, по-прежнему не включая двигателей, продолжил глиссаду в сторону атмосферной станции. Остаточная скорость после входа в атмосферу до сих пор была достаточно велика, чтобы на ней можно было преодолеть большие расстояния. Гонт, уже почти освоившийся с кораблём за время долгого перелёта от «Звёздочки», опять вертел камерами спеша запечатлеть «исторический момент» собственного прибытия на иную планету.

Меж тем узенькая коричневая полоска разрослась от края до края, и теперь впереди даже зарыжело… стало очень хорошо видно, что далеко внизу расстилается бесконечный, взбаламученный слой облаков, которые плевались молниями, сворачивались в спирали, расчерчивали пространство волнами в сотни километров.

— Космолёт «Стрела» вызывает «Лапуту»! — начал звать Алексей. — Почему не вижу вашего наводящего луча?

— Восстанавливаем! Включение системы через пять минут. — раздался в ушах недовольный голос диспетчера. — Снижайтесь до пятидесяти. Курс прежний.

— Понял! Как там у вас?

На несколько секунд молчание. Затем:

— У нас тут сильная гроза. Поднимаемся выше и выходим из её зоны. С вашим подходом будем на краю грозового фронта.

— Слышь, Гонт! Мы тут сейчас в грозу нырнём. Ты там как, пристёгнут?