Prognosis bona

– А я клятву не давал! – погрозил он Сэму, но быстро остыл.

– Хочешь, я съезжу с тобой? К Майклу? – спросил Сэм как-то быстро, оттого сбивчиво и совсем неуверенно. – В смысле, если ты один…

– Я буду рад, - признался Габриэль. – Стоит мне выйти отсюда, как я снова ощущаю себя бесполезным подростком, а вот я здесь – и здесь я нужен, здесь я умею и подхожу, но не могу же я с собой всегда больницу возить, - Сэм рядом с ним сполз по подушке и посмотрел на него блестящими в темноте глазами совсем уж непонятно.

– Почему ты остался? Ты не обязан был. Никто бы не остался.

– Ну… - Габриэль подумал, вызывая в памяти то время. – В основном потому, что все были уверены, что я не смогу. Потом из-за Кроули, он ведь в меня поверил.

– А потом? – еще тише спросил Сэм, имея в виду именно тот спорный момент. Габриэль колебался не потому, что хотел соврать ему, а потому, что сам не было уверен.

– Потому что все вокруг меня слишком умные, - отмазался он, но так получилось, что отмазаться не удалось. – Потому что у меня шило в жопе, и я не слушаю старших. Потому что я люблю, чтобы посложнее было. Короче, остался и все, не утомляй.

– От твоего ответа зависела моя просьба, но теперь я не уверен, - Сэм шумно выдохнул в подушку. А по нему и впрямь не скажешь, что метр девяносто двадцати с хвостиком лет и мышцами аля зеленая зависть всех остальных.

– Я заинтригован, - протянул Габриэль. – Тьфу, ну до чего привязчивая эта шотландская манера! – выругался он, понимая, что Кроули как-то легко влез в его жизнь. Братом меньше, братом больше – какая разница для Габриэля, в самом деле.

– Я не… В общем, меня научили всему, кроме… - он неловко замолчал и перевернулся на спину. Скрывая горящее лицо в ладонях, Сэм так и не смог заставить себя договорить до конца. Габриэль легко поднялся с кресла и забрался на кровать, словно только это и практиковал, после чего подвинул собой мощного Винчестера, как какую-то подушку.

– Ну короче слушай, второй раз повторять не буду. Оцениваешь физические данные. Ты, значит, великан, сил до дури, мозгов не очень – абстрактно, абстрактно! – предполагается, что доминируешь и вообще делаешь первые шаги. Зевать и руку на спинку кресла необязательно, хотя это и классика, - он нес фигню в темноте спальни, потому что в основном и сам был крайне смущен подобным признанием. Темнота здорово помогала, но ощущение, что это все не просто так, оставалось щекотным ощущением по всему телу. – Ты такой, мол, хочу и беру, а я абстрактно маленький лилипут, в большом шоке, сил отпихиваться нет, но на самом деле я весь такой, - и он замолчал, потому что расположение губ Винчестер относительно помнил. Научить его было труднее всего, учитывая, что он никогда и не умел, но раз повторение- мать учения, то можно было и не прекращать. Винчестер учился так быстро, как и смелел, а потому слава той сестре, что шумно прошла мимо палаты, спугнув их обоих.

***

Неделя сменяла неделю, и вскоре Кроули впервые заговорил о выписке Сэма. И хотя Габриэль все равно не позволял ему ничего особенно серьезного, боясь за его здоровье в основном (и за себя, потому что в сумраке время терялось, и оказывалось, что минуло шесть часов с первого поцелуя), а там и вероятность быть застигнутыми… Наполовину Габриэль был этому рад, потому что больше ночами не пришлось бы скрываться, но вторая половина не была уверена, зайдет ли это дальше, потому что официального утверждения так и не было.

Но вот однажды Габриэль увидел карту Сэма в отделении для выписывающихся. Он с какой-то опасной осторожностью заглянул в палату, но увидел там лишь Сэма, уже переодетого в одежду для выхода из больницы. Сэм его еще не видел, застегивая рубашку, а Габриэль признал, что такой Сэм ему не знаком – он серьезен и скрытен, как вдруг Сэм повернулся и через секунду изменился снова.

– Габриэль, - радостно протянул он. И хотя было утро, оживленное отделение за дверьми, это все равно не остановило ни того, ни другого. Габриэль ответил на объятие без сомнений, скорее думая, что это похоже на прощание, когда объятие приобрело дразнящий характер, а чужие губы, уже не немеющие, а вполне живые и теплые, скользили себе по шее.

– Сэм, - укоряюще протянул Габриэль, понимая, что Сэм, в общем-то, просто дорвался (найти недолюбленного молодого человека такой комплекции для Габриэля объективно было чудом), но не посреди же больницы! Габриэль отошел, помогая ему собирать вещи, когда двери раскрылись, являя собой Дина Винчестера собственной персоной, сияющего и невыразимого старого и чудаковатого для Габриэля, хотя он был всего на несколько лет старше Сэма. Оттого разница была между ними еще ощутимее.

– На свободу, брат! – выдал Дин, после чего похлопал Сэма по плечу. Габриэлю было видно то мгновение, когда улыбка Сэма неуловимо изменилась, а Дин еще не увидел этого. Он, заинтригованный, ожидал, когда же Дин увидит эту улыбку, сделавшую из Сэма-нытика Сэма-молодого-и-имеющего-ночью-занятие-человека. Мгновение, еще, и Дин застывает, а улыбка его как-то разом увядает. – Ты мне типа хочешь речь задвинуть?
– спросил он понимающе, но с таким выражением лица, будто бы у него зуб болел. – Слушай, я во многом был не прав, так что давай просто…

Сэм через кровать перебрался на другую сторону – он теперь постоянно так делал, то, что его тело не могло, он заставлял делать снова и снова – и встал перед Габриэлем. Отвратительный страх приближающихся проблем застал Габриэля врасплох вместе с поцелуем, и сам виноват, что таким умелым, на который он все равно уже не может не ответить. Потому что стоит впервые получить кого-то в близком доступе, и он становится наркотиком, привычкой, так что первые дни и вовсе не нужно ничего, кроме часов наедине.

– О, - только и ответил Дин. Миновав стадию немой полуживой рыбы, он уставился на двери. Габриэль, решив, что это весьма комично, выглянул из-за спины Сэма, потрудившись для этого немало. Однако он обнаружил там не только Кроули, снова проигнорировавшего Дина, но еще и Майкла. Он так давно не видел брата, что забыл, как сурово тот порой выглядит. Брат окинул взглядом сначала Сэма, потом Габриэля, а затем и Дина, причем последнего автоматом унижающе, как зная, кто тут кому угрожает. На Винчестера было грустно смотреть – он остался один против всех. – Ну хоть это, Лизе покажи его, - махнул он на Габриэля. – Я в Импале подожду, - и, ссутулившись, вышел.

Не такой ценой Габриэль хотел разобраться с Дином. Он не был морально готов к разговору с Майклом, особенно в присутствии такого количества свидетелей.

– Мистер Винчестер, мне нужна ваша подпись, если вы не заняты, - словно так и надо, проговорил Кроули. И черт возьми, если он не подмигнул Габриэлю при этом! Воспряв духом, Габриэл подлетел к старшему брату, начиная тараторить еще на подходе:

– В общем, ты только дай мне сказать, я не сразу, я долго думал, я тебе рассказал, но на деле я не то сказал, короче, я сразу должен был сказать спасибо, я не зря сюда пошел, и вообще я не назло тебе, я правда этого хочу, а еще Сэм, он тут не при чем, то есть, причем, просто он из другой оперы, - на этом его запас объяснений как-то заметно кончился. Карие глаза, всегда нечитаемые для Габриэля, смотрели на него с привычно холодым вниманием, однако стоило Габриэлю увидеть, как изгибаются кончики его губ, как ему здорово полегчало.

– Я же говорил, - произнес Майкл. Пожатие руки в принципе было максимумом на ласку от Майкла, однако Габриэль, обойдя сразу двух старших братьев, и вовсе потерял инстинкт самосохранения. Он обнял Майкла, понимая, что прежде всего благодарен ему за все, что брат сделал для их семьи после ухода отца, и уж потом – ничего не помнит из всех многочисленных ссор, в отличие от хороших воспоминаний. – Хотя я вообще-то ехал поговорить с Кроули.

– А ты знал? – удивленно спросил его Габриэль, чувствуя себя самым медленно думающим существом на свете. Майкл посмотрел на него с таким превосходством, что младший брат совсем стушевался.