Прогулки по набережной

— Гарри, — простонал Эггзи, хохоча, — боже. «Не думайте о слонах»…

— Я рад, что смог тебя позабавить, — невозмутимо произнес Гарри. Эггзи, отсмеявшись, перевернулся на живот и пристально уставился в его лицо.

— Прости. Итак?

— В моем случае, самые приятные ощущения вызывают прикосновения к шее. Чем ближе к краю потери чувствительности, что любопытно, тем сильнее.

Эггзи завис, разглядывая его, машинально опустил взгляд на его шею и шумно закашлялся.

— Ты в порядке? — спокойно спросил Гарри, изучая потолок. Теперь, кажется, была его очередь веселиться.

— А… а как ты выкручиваешься?

— Мне, как и многим людям, снятся сны определенного характера, — поделился Гарри. — Насчет тактильных ощущений… есть, безусловно, некоторые трудности, но джентльмен способен с подобным смириться.

— Боже, — Эггзи потер глаза рукой. — Ты… ты пиздец, Гарри. Со всем уважением.

— Я оценил, что бы это ни означало, — кивнул Гарри. Эггзи, не в силах затормозить, потянулся и провел пальцем поперек его горла.

— Нет, правда… воротники? Галстуки, эм, я не знаю… или, когда я тебя мою в душе, ты втихушку тащишься?

— Использовать тебя или еще кого-то подобным образом было бы недостойно, — прохладно отрезал Гарри. Эггзи поспешно кивнул, шумно сглотнув, и погладил пальцами по его шее, от яремной впадины до уха и обратно вдоль надувшейся жилы. Коснулся кадыка, наблюдая за лицом Гарри. Гарри прикрыл глаза.

— Наигрался?

— Нет, — тут же отозвался Эггзи и погладил тыльной стороной ладони мягкую кожу под самым подбородком. — Это странно. Ощущение, что я лезу в трусы другому мужику…

— Именно этим ты сейчас занят, Эггзи, — сухо произнес Гарри. Эггзи нагнулся ниже и пробормотал севшим голосом:

— И как ему, нравится?

— Кому?

— Мужику.

— Эггзи. Прекрати это.

Эггзи потянулся и коснулся губами солоноватой кожи. От Гарри пахло его мылом и лекарствами, а во впадине под горлом, чуть горьковато — потом. Эггзи провел приоткрытым ртом по напрягшемуся горлу и, совсем сдурев, чуть прикусил кожу там, где шея переходила в плечо, на самой границе чувствительности, как сказал Гарри.

Гарри прерывисто выдохнул и дернул головой, пытаясь уйти от касания.

— Эггзи!

Эггзи, словно очнувшись, шарахнулся и быстро сел.

— Прости. Я просто…

— Не делай так больше, будь добр, — произнес Гарри ровным голосом. Он плотно сжал веки и поджал губы в тонкую линию. — Я понимаю твое любопытство, но уверен, ты можешь без этого обойтись. Забавляться беспомощностью другого человека в высшей степени недостойно…

— …джентльмена. Я понял, Гарри, я не идиот. Прости. Повело. Мы ведь твой виски допили, как-никак, — Эггзи неловко потер лоб рукой. — Прости. Я свинья.

— Забудем, — Гарри открыл глаза. — Эггзи, я бы хотел, чтобы ты выполнил одну мою просьбу.

— Какую? — Эггзи смерил его хмурым взглядом. — Если ты попросишь меня подумать о себе и позвонить Рокси, эм, Ланселот, то иди-ка ты, я уже сказал…

— Я попрошу тебя пойти и выпить чего-нибудь горячего, Эггзи. И принять профилактические меры против простуды. Скажем, сунуть ноги в таз с горячей водой, или принять согревающую ванну.

Гарри говорил странным голосом, и Эггзи почувствовал, как по его лицу против воли расползается глупая ухмылка.

— Да, Гарри.

Он сам не знал, какого черта.

Гарри уже сказал, для него не секрет, что Эггзи залез во все места в доме, куда ему лезть не следовало. Не то чтобы осведомленность хозяина разрешала продолжать в том же духе.

Просто… Гарри сказал, что хотел, чтобы Эггзи докопался сам до всего и сразу.

И он докопался, правильно же?

Эггзи замер, занеся пальцы над клавиатурой ноутбука.

Пароль он знал.

Он знал слишком много, чтобы выпутаться, и чересчур много, чтобы остаться в стороне, там, где он сейчас.

Нет, он никуда не собирался, но знать, кем был Гарри, и не попробовать узнать чуть больше было просто… глупо. Так же глупо, как и взламывать сейчас компьютер спящего Гарри, но для Эггзи «глупо» часто было синонимом «правильно».

Наверное, там, где Гарри работал, нужны были такие люди.

Откуда-то он отлично знал, что безрассудство, граничащее с безумием, скорее всего, наказуемо там, где Гарри работал, но не возбраняется самим Гарри.

В конце концов, он просто хотел знать.

Рабочий стол был усеян ровными строями папок без названия, и Эггзи несколько завис.

Серьезно, чего он ждал? «Шпионская жизнь, 2015»?

Эггзи открыл первую, уже жалея, что вообще за это взялся.

Коллекция видеофайлов была запаролена, как у заправского ценителя порно, и Эггзи прикусил губу, давя смешок. Недавний разговор про замещение не шел у него из головы, наверняка, Гарри и правда нужен был богатый видеоряд…

До него не сразу дошло, что в архивах записи событий могут идти в обратном порядке, от последнего к старым, когда он открывал первое видео в папке.

Это было видео последней миссии.

Откуда он это знал?

Эггзи понятия не имел, было что-то неприятно-прохладное в том, как Гарри говорил и что делал.

Эггзи смотрел на мир глазами Гарри, через очки на его носу — те же, которые надевал на него Эггзи каждое утро, черт, он должен был хоть раз примерить их, дурачась! Все разом стало бы проще, наверное.

Гарри говорил с Мерлином, сидя в самолете и глядя в иллюминатор — Эггзи видел стелящиеся облака и красный край неба, огромного, каким оно никогда не бывает с земли.

Гарри двигался.

Он брал бокал с водой рядом с сиденьем, поправлял брюки, чистил оружие — легко, как-то пугающе обыденно, перебирал какие-то бумажки — Эггзи не вглядывался, он рассматривал мелькающие в поле зрения руки, ноги — подвижные, несмотря на то, что Гарри следил за собой. Он словно выверял каждое движение, тщательно отмеривая, но делал это легко.

Гарри поправлял печатку на мизинце, постукивал пальцем по дужке очков и делал еще миллиарды движений, простых, но кажущихся Эггзи удивительными просто потому, что Гарри это мог.