Прогулки по набережной

Эггзи мог представить себе, как Гарри загнался после того, что он натворил.

Он точно знал, что Гарри чувствует.

— Тебе не было их жаль, правда? Машина только снимает ограничения, не так ли? — просипел Эггзи. — Так нам сказали. Меня оправдали, потому что я хотел защищаться, и это и вполовину не так надуманно, как оправдания, которые тебе не нужны, на самом деле…

— Я винил себя, — пробормотал Гарри. — Первая мысль, когда я понял, что я не могу двигаться, была — это искупление. Я больше никого не убью. Это закономерный финал, Эггзи, я ведь сказал…

— Это хуйня, Гарри, и я не знаю, как ты этого не видишь, — тихо ответил Эггзи.

На экране Гарри не дрался. Он танцевал, больше всего Эггзи сейчас недоставало музыки.

— Я не лучше, — просипел Эггзи. — Я убивал и тащился, и я делал это, пока меня везли в тюрьму. Может, мне самое место среди таких, как ты. Эту работу ты хотел мне предложить? Доступно и наглядно, Гарри.

— Да, Эггзи, — Гарри заговорил чуть громче. — Но я уверен, что тебе не требовались объяснения, с самого начала.

— Да, пожалуй, — усмехнулся Эггзи. — Знаешь, если бы ты выкопал меня раньше, год назад, я бы вот это все не понял, не оценил… хотя, хрен его знает, в самом деле. А теперь я помню, как хрустит череп человека, и…

— Ты напрасно думаешь, что в Кингсмен — поголовно сумасшедшие маньяки, Эггзи.

— Ваша милашка Рокси чуть не сломала мне хребет в трех местах, когда я просто полез ее поцеловать, — фыркнул Эггзи. — И еще неизвестно, что сделал бы ты за мою выходку сегодня, если бы мог.

Гарри выдержал трагичную паузу и потом сухо усмехнулся. Эггзи прикрыл глаза.

Камера замерла, Гарри стоял, разглядывая залитый кровью пол перед собой, опустил глаза на заляпанные ладони, огляделся, снимая в деталях разметанные по всей церкви тела, перешагнул через опрокинутую скамейку и зашагал к дверям в гробовой тишине.

— На самом деле, я думаю, что это могли быть мои руки и ноги, — прошептал Эггзи, беспомощно закрывая глаза. Гарри мягко отозвался:

— Или твой труп на полу. Не приходило в голову подобное? Если бы ты был моим кандидатом, дошел до этой стадии, прошел инициацию утром вместо Роксаны, я бы взял тебя с собой на свое задание.

— Не верю, что я был бы настолько плох, — Эггзи зажмурился крепче, его наконец затошнило. — Гарри. Это все еще могут быть мои руки и ноги, правда?

— Я не ожидал от тебя меньшего, Эггзи, но… ты уверен?

— О чем ты, — Эггзи открыл глаза, когда в динамике компьютера прогремел оглушительный выстрел. Экран окатило красным наполовину, мир опрокинулся, и камера в очках несколько секунд снимала только деревья перед церковью и тусклое небо, а потом запись прервалась.

— Я уверен, — выдавил Эггзи. — Я и так твои руки и ноги, Гарри, за чем дело стало?

— Я не уверен, что хочу быть Мерлином на этой записи, — прошептал Гарри. Эггзи сдавленно засмеялся:

— Спасибо за то, что веришь в меня. И в себя заодно.

— Ты меня понял.

— Да, Гарри. Конечно. Но ты сам сказал, что я могу выбирать.

— Разумеется.

— Не уверен, как я переживу то, что ты найдешь себе другого, — Эггзи открыл глаза и уставился в темный потолок, обвел взглядом стены, пестрящие газетными обложками. — Но ты не думай, что ты так легко отделался от меня.

— Недооценивать тебя было бы страшной ошибкой, — отозвался Гарри со странным весельем в голосе. — Как ты смотришь на то, чтобы пропустить по бокалу мартини за твой выбор?

— Ушам не верю, — засмеялся Эггзи, захлопывая ноутбук. Он выбрался из кресла и вдруг застыл, уставившись на обложку «Сан» со странной передовицей: «Брэд Питт съел мой сэндвич».

— Гарри.

— Эггзи.

— Я должен буду носить костюм?

— Непременно, Эггзи. Но не раньше, чем ты пройдешь испытания.

— Ни за что.

— Эггзи, это требования. И мы сошьем костюм по тебе.

— Ты же нихрена не портной!

— У нас есть прекрасные портные.

— Я обойдусь, правда.

— Боюсь, не обойдешься. Костюмы в Кингсмен пуленепробиваемые.

— Иди ты, — Эггзи понял, что улыбается, как ребенок в магазине игрушек. Он со смешком прикрыл глаза, толкая дверь из кабинета. — Гарри, ну серьезно, хватит. Опять долбанная Бондиана.

— Я не шучу.

— Ты пиздишь.

— Эггзи, я…

— Нет, Гарри, серьезно, я совсем лох, по-твоему?

— Тебе пойдет костюм.

— Гарри, нет.

— Ты помнишь, как делать мартини? Это сейчас важнее.

— Гарри!..

ЭПИЛОГ

Эггзи присел на корточки, так, чтобы их лица были на одном уровне, и Гарри поморщился:

— Наверное, ты разговариваешь так со своей сестрой?

— Она скоро будет повыше, — усмехнулся Эггзи. Гарри с неудовольствием опустил глаза на его джинсы и сухо произнес:

— Пообещай мне не делать так, когда ты начнешь носить костюм. По крайней мере, если поддергиваешь брючины, колени не вытягиваются, когда ты…

— Ой, Гарри, — Эггзи ухмыльнулся шире. — Ты же не думаешь, что я буду падать на корты, разодетый в костюм?

— Именно так я думаю, Эггзи, — Гарри, наконец, улыбнулся. Эггзи закатил глаза:

— Ты прав. Как иначе я поцелую невесту?

— Эггзи, — Гарри говорил это всегда с мягкой усталой укоризной, как будто Эггзи был его любимым ребенком, которому можно было простить все.

То ли это бесило, то ли давало право на большее. Эггзи фыркнул, а потом посерьезнел.

Они помолчали, разглядывая друг друга, на секунду Эггзи показалось, что Гарри сейчас поднимет руку и дотронется до волос Эггзи, поправляя. Он специально их растрепал и надвинул бейсболку криво.

Ему пришлось навестить маму и Дэйзи под предлогом забрать лучшие вещи для выхода.

Белая бейсболка и белые кроссы светились, как свадебные, что бы Гарри ни думал о его внешнем виде.

Мама была рада его видеть, кажется, она больше не сердилась. Или перестала переживать.