Прогулки с Бесом

"Долдон" созвучен с именем сказочного царя Додона, коего "прославил" великий российский поэт. Да, было такое, есть чем гордиться, но славой позорной: как известно из сказки, царь Додон был подловат, неумён, и "отдал концы" от единого удара в темя клювом Золотого петушка.

– Не от "жареного петуха" кончину принял, а это - кое-что!
– ехидным тоном заметил бес.

Губы, какими мать-Природа наградила Губастую - во Франции ценились бы высоко в любое время французской истории; в Холливуде такие губы принесли бы владелице мировую известность, славу в сопровождении больших миллионов американской валюты; во всём мире такие называются коротко и понятно: "шикарные", "чувственные", а в разорённом женском монастыре военного времени женщина оставалась "Губастой" - и ничего иного сверх того. Высокая, худая, смугловатая женщина неопределённого возраста.

В момент максимально высокого уровня "борьбы с врагами" "совецкая" власть, опасаясь всего и вся, посчитала, что супругам лучше коротать век по отдельности и упрятала главу семейства в тридцать каком-то памятном году за какой-то пустяк, который "потянул" супругу отсидку по тогдашней "модной" статье сроком на десять лет в диких местах обширного отечества нашего. Обитатели бывшей "святой" обители, на то время приученные "держать язык за зубами", а если применить иную редакцию великого российского предупреждения: "не позволять языку вываливаться дальше забора из зубов" - говорили одно слово:

– "Посадили" - но за что, как и куда посадили - не упоминали...

На момент вынужденной разлуки супруг оставил на попечение Губастой двух дочерей. Грустная, но не единственная история из времён "прекрасного совецкого прошлого".

Характер у Губастой" был тяжёлый, мрачный. Мои нынешние объяснения мрачности Губастой: женщина, мать двух малых детей, могла позволить себе удовольствие помрачнеть: стараниями "народной власти" супруга, кормильца, упрятали на десять лет "без права переписки". Смертник, значит.

В любое время года "Губастая" ходила в галошах "Красный треугольник" на босую ногу. Иной обуви на ногах женщины никто и когда из обитателей монастыря не видел.

Говорила Губастая редко и низким голосом. Высшим удовольствием монастырские бабы почитали каким-либо манером зацепить Губастую и получить от неё ответ. Ценность ответов Губастой: они всегда были разные.

Повторяю: мы - "простой народ", и всё делаем "просто". Особенно - гадости и только "друг - другу"!

– Мальчик, зачем разбил лампочку? Зачем изгадил подъезд родного дома!?

– Просто так...
– до идиотизма "простой" народ! Знают, что "простота - хуже воровства", но в нужных обстоятельствах забываем мудрость и продолжаем оставаться "простаками".

Бабы "доставали" "Губастую" любыми способами "просто так" и всегда - в удовольствие. Губастая огрызалась талантливо, на уровне лучших актрис мира. Разумеется, сравнить огрызания Губастой монастырские бабы не смогли по причине: иных талантов в монастыре не было. . Пожалуй, Губастая огрызалась куда талантливее, чем актёры больших и малых театров "страны советов". Монастырским "актрисам" ролей не писали и Губастая о великих драматургах мира ничего не знала, но содержанию её словесных отпоров позавидовали бы актёры "больших" и "малых" столичных театров. Присутствовал в игре русский мат - не знаю, но под занавес, в финале самодельной пьесы, как зрители, так и "актриса" оставались довольны без криков "браво!" и бурных оваций.

К концу жизни получил дар видеть особую породу соплеменников, не так уж и малую, чтобы обойти упоминанием. Особая порода, коя основное время жития своего пребывает в звании "говно человек", но с постоянной, не преходящей мечтой благоухать ромашкой.

Радостное "благоухание" начинаются с момента, когда получается, хотя бы на малость, унизить соплеменника и "возвыситься над ним" пусть и на толщину волоса. Миг "возвышения" делает меня счастливым и я взлетаю с единственной и радостной мыслью:

– "Хоть и щетинка - но моя!"

Труднейшая задача моему слабому мозгу - создать сценарий унижения, выбрать время для озвучивания и насладиться результатом. Это и есть "миг ромашки":

– "Смотрите и нюхайте, я - "благоухаю"!

Есть другой сорт моих "родичей" с названием "интересующийся дурак". Иная порода двуногих, распределённая в равных долях среди мужчин и женщин. Такие могут вцепиться в любого сотней невинных вопросов:

– "а кто вы такой, а где живёте, а..." - и бывают страшно обижены, если любой формой дают понять:

– "Шёл бы ты, милый, со своими расспросами"!
– простые, открытые и бесхитростные люди таких "вопрошателей" принимают за внимательных и отзывчивых людей, но не так: это всего лишь "ромашки" ждущие мига для испускания собственного "аромата".

"Ромашкам" Природой не дано родить интересное, они питаются чужой информацией, это только "бойцы отряда информационных вампиров".

Родственник жены, старый и мудрый человек без образования, называл их "интересантами". Кто-то иной, с образованием выше, чем у деда, назвал бы их "интересующимися", но дед не знал правил великого русского языка и слова изобретал сообразно своим представлениям.

Дед безошибочно определял, кто обычный "интересант", а кому интересно что-то знать и без ошибки применял родственных слова. Боялся "интересантов" и считал их доносчиками на всех, всем и обо всём. Универсальными, то есть. Не умышленных, сознательных доносчиков, но таких, кто делает подлость по глупости. Категория: "дурак-вредитель".

"Интересанты", как правило, высосанную информацию ни осмыслить, а тем паче применить по назначению, не могут, не дано. Единственное, что доступно - переделать перехваченное по своим соображениям и пустить добытое в оборот во вред себе, но чаще окружающим. Стараниями "интересантов" в памятные исторические времена было изведено не малое количество соплеменников.

Чтобы "антерес" не умер - "итересантам" нужна постоянная подпитка порциями "антереса". Любого и о чём угодно. Добытое "интересанты" забывают по причине "неумения пользоваться микроскопом". Отряд "интесантов" куда опаснее несуществующих вампиров и таким на лбу следует делать чёрные татуировки:

– "Ahtung und Vorsicht! Осторожно: "вампир", категория - "дурак-интересант"! Максимум осторожности"!
– половина бед и несчастий для остальных рождаются в головах "интересантов" с длинными языками.

В один из вечеров последних дней летнего месяца, из кельи вышла Губастая, немного постояла на покосившемся крылечке, осмотрела горизонт, увидела сидевших баб и сошла с крыльца: словесные "битвы" не любила, но их не избегала.

Загребая монастырскую уличную пыль довоенными галошами завода "красный треугольник" - двинулась по своим делам.

Путь Губастой лежал мимо кельи, где на лавочке, освещённые вечерним солнцем, сидели три бабы из упомянутой категории "антиресантов" и чесали языки о скудных монастырских событиях. Четвёртая баба стояла по причине нехватки места на лавке. Маловата была лавка.