Прогулки с бесом

У нормальных людей вначале идёт "теоретический курс", а затем - "практика", но для меня война эти "два кита" всякого обучения меняла местами: вначале видел - осмысливал потом... или вообще никогда. Так было с конвоирами и с оружием в их руках.

Четвёрка поравнялась со мной, офицер стеком показал человеку в чёрной одежде, куда надлежит двигаться и конвоируемый механически выполнил команду. Если бы сегодня видел лицо конвоируемого - сказал бы так: "лицо человека ничего не выражало, безраличным было..."

Руки конвоируемый человек в чёрной одежде держал сзади, но были они связаны - не разглядел. Не обратил внимание. Да и кто бы мог сказать, на что нужно обращать внимание в семь лет, а что пропускать мимо?

Группа повернула и стала медленно удаляться в направлении восточной части монастырской стены.

Необъяснимая тревога подняла и двинула следом за группой на удалении метров двадцати. Было от чего встревожиться: первый раз в тихом, без событий бывшем женском монастыре - трое немцев по какой-то причине и надобности куда-то вели человека не в своей форме! Никто из конвоиров не обернулся в мою сторону и не сделал угрожающих жестов:

– "Куда прешь!? Марш в келью"!
– вот и шёл за четвёркой людей... и пришёл...

... к малой часовне, где у южной стены был поставлен конвоируемый. Солдаты, не спеша, отошли от человека метров на десять, подняли винтовки, недолго держали на весу, офицер что-то сказал - и грохнуло!

Между поднятыми винтовками расстрельщиков и выстрелами, всего на долю секунды переключился зрением на лицо убиваемого, но как и для чего переключил внимание с одного на другое - объяснять не берусь.

Какой из мальчишки семи лет психолог? Или физиономист? Никакой, но видел, что на лице убиваемого не было никаких выражений. Ни ужаса, ни страха, ни понимания, что проходят последние секунды жизни в видимом мире и через миг всё кончится... Сегодня сказал бы о лице убиваемого: - "Это была маска" - тогда о масках ничего не знал...

Зачем нужно было смотреть на лицо человека? Мало было винтовок в руках врагов? Смотри на оружие, зачем лица убивающих и убиваемого? Что в них? Чего ждал, когда смотрел на отверстия стволов? Собирался увидеть, как вылетят пули и войдут в тело человека? Не дано! Чего было на концы немецких винтовок смотреть?

...у человека в чёрной форме подломились ноги в коленях, и он упал на правый бок. С самого начала казни он и стоял как-то больше правым боком к солдатам и на эту сторону упал. Работу солдаты выполнили "чисто" и профессионально: убитый "не копнулся".

"Копнулся" и "чистая работа" - определение новое, нынешнее, но не повсеместное: где-то убитых определяют как-то иначе.

А тогда так не говорили: убивать - убивали, но чтобы действо по умерщвлению себе подобного называть "чистым" - не догадывались и не употребляли.

И "копнуться" не годилось: "копаться" - что-то делать, проявлять признаки жизни, шевелиться после всаженных в тело пуль...

Ни один из стрелявших не подошёл к убитому и не проверил качество выполненной работы. Не было и "контрольных" выстрелов в голову лежавшего.

На казни присутствовали монастырские женщины. Как и откуда так быстро собрались на просмотр сцены убийства?
– смотрели на происходящее, но чтобы кто-то плакал - не помню... или стоял далеко от плачущих и не слышал? Не было от зрителей и криков-проклятий в адрес убийц, а так же не было выпущено ни единого призыва "бороться с оккупантами до победного конца".

– Ничего удивительного, в гражданах сидела старая вера:

– "Власть всегда права"!
– а какая - уточнения лишние, поэтому экзекуция и прошла "тихо и мирно".

В последующие годы в отечественных фильмах о войне подобную сцену любой режиссер расцветил бы сценами бунта против захватчиков с появлением дополнительных трупов из числа мирных ротозеев. Если орёшь и "протестуешь" - ты, как бы не совсем "мирный" житель? Возмущаешься действиями немецких властей!? Так громко!? Может, и тебя за компанию успокоить"!?

– Случилась истерика от сцены расстрела?

– Нет.

– Совсем-совсем!? Ни страхов, ни криков во сне? И "пробуждения в холодном поту" мимо прошли"?

– Абсолютно ничего из упомянутого не испытал! Не потому ли твёрдым был, что в мыслях сам "умирал" не один раз? Могло быть такое?

– Вполне! На то время твои "тренировки на смерть" окончились. Есть и другое объяснение людской истеричности: в каждого от рождения закладывается строго дозированная порция истеричности и страхов. Если отведённый Природой объём истерики индивид не пускает в дело, не реализует до капли - истерика распадается, как яблочная кислота в вине. Также истерика распадается от сдержанности: появляется повод закатить "родную и любимую", просится паршивая сука на простор, чтобы насладиться, а ты - не выпускаешь... тогда-то общий запас истеричности уменьшается на одну порцию.

Совсем иная картина происходит с теми, кто закатывает истерики часто и без причин. У таких "бесконтрольных" общее количество "истеричного" добра увеличивается на порцию. Объяснения этому явлению не могут найти даже в наших Сферах...

– А пытались?

– Пытались. Не отвлекай... В итоге одни истеричность теряют, а другие - её находят, и радуясь найденному - приумножают объём истеричности. Рассуждения прежние: "не нужна ему - пригодится мне". И нам, бесам, неизвестен процент "запасливых".

Общий баланс истеричности в каждом народе свой, и остаётся неизменным при любых условиях. Ваша истеричность - тема будущих кандидатских диссертаций по психиатрии. Моя задача - "родить" тему, а дать ей научное объяснение - дело учёных.

– Похоже на то, как в недалёком прошлом какой-нибудь "представитель трудящихся" заявлял на собраниях:

– Воды у нас много, вот я и предлагаю делать бензин из воды!

– А как представляете такое?

– Вы - учёные, вот и думайте, как!

Главное - родить вопрос. Можно и так: "основная задача учёных - как можно раньше поднимать солнце из-за горизонта на одном конце нашей неохватной страны, и как можно позже опускать его на другом" - "вопрос из зала" остаётся прежним:

– А как это сделать?

Если сегодня кого-то психически калечат, то для таких "травмированных", другие граждане, никогда не получавшие "психические травмы", требуют от государства "реабилитации" пострадавшим.

Как правило, сами "покалеченные" не чувствуют себя таковыми, помалкивают о "психических травмах" и всё происшедшее с собой не считают чем-то из ряда вон выходящим:

– У ребёнка сильнейшая и глубочайшая психическая травма, оттого и такая неадекватность в поведении!
– объяснение непонятное, пугающее, а "травмированный" заявляет любящим сердцам: