Проклятая картина

– Это вроде и детали одного дела, а вроде и нет, – сдался Макс и потер уставшие глаза. – Мужчины в поселке начали умирать около двух лет назад, вернее, чуть больше. Александр пропал недавно. Общее звено – картины одного художника…

Люсинда воспользовалась паузой и подняла руку.

– Мне позвонил дядя Паша. Поэтому я и опоздала. В общем, в одиннадцать на Щелковской нам назначена встреча с этим самым художником. Он знает, кто мы, и готов с нами поговорить о картинах.

Возникшую паузу первым ожидаемо нарушил Гера:

– Фигасе… Шах и мат нам поставила, Люсиндрель! Респетуха! Начальник, кто на Щелковскую?

Гера нетерпеливо заерзал на стуле, готовый сию же секунду сорваться с места, но Макс остудил его пыл:

– Люсинда, это по ее части. И я. Лида с Арсением займутся изучением ритуала. Плюс по Лидиной части порчи и так далее. Картин у нас нет, наверняка уже не проверим. Кстати, Лида, что на них было изображено?

– Местные пейзажи. И ни на одном из них не была пририсована дама.

Макс кивнул, будто этого и ожидал. Гера снова заерзал и нетерпеливо воскликнул:

– Макс, мы ж с Лидой собрали всю инфу по картинам! Нам и с художником разговаривать…

– Гера, у меня для тебя другое важное задание, с которым лучше всех справишься ты, – чуть улыбнулся Макс.

– Ща скажет, что накопилась текучка и кому-то надо разобрать заявки, – проворчал хакер.

– Текучка накопилась, ты прав. И заявки тоже кому-то пора разобрать. Но важнее всего сейчас поиски Марины и мужа заказчицы. Случай с Александром выбивается. И я все больше уверяюсь в мысли, что его пропажа – дело рук Темного. Поэтому, Гера, нам нужно обезопасить себя. А для этого – собрать всю возможную информацию о пребывании в городе Темного. Когда приехал, что делал и так далее. Начни, пожалуйста, с переписки с Матвеем Шуруповым. Уточни, действительно ли он оплатил лечение Марине, зачем, по чьей просьбе? И аккуратно выспроси у него о бывшем продюсере. Как-никак, тот посетил последний концерт «Металлургов».

– А вот это мне нравится! – обрадовался Гера.

– Значит… – начал Макс, но отвлекся на звонок своего телефона.

Люсинда отметила, как переменилось его лицо, когда он увидел имя звонившего: от удивления до растерянности. Макс ответил только после секундного замешательства, и волнение в его голосе прозвучало слишком явно:

– Здравствуйте, Ирина. Есть новости?

Он послушал, что ему говорят, а затем в некоторой растерянности произнес:

– Да. Мы скоро будем. Огромное вам спасибо.

Макс отложил телефон и в полной тишине сказал:

– Мама Марины. Сказала, что нам разрешили посетить центр реабилитации. Отчего-то она просила обязательно привезти Люсинду.

– Я готова.

– Хорошо, – выдохнул, пытаясь скрыть волнение, Макс. – Значит, все меняется. Лида и Гера – вы на встречу с художником. Арсений, Люси и я – в центр. Поедем на моей машине.

Почти всю дорогу царила тишина, которая благоволила Люсинде. Заняв место на заднем сиденье, она по своей привычке отрешенно смотрела в окно, отмечая городские пейзажи – немного торжественные и праздничные. Метель стихла еще ночью, с утра успела поработать снегоуборочная техника, значительно расчистив дороги, но все равно снег сохранялся на тротуарах, обочинах, газонах.

Макс с Арсением о чем-то тихо переговаривались, и их приглушенные голоса не отвлекали ее от мыслей. Она чувствовала под водолазкой щекочущее кожу кольцо, которое вобрало тепло тела, и от этого ей становилось спокойно. Ее не удивила просьба приехать в центр: Макс же этого и хотел! Видимо, мама Марины поняла, что нужно подключить к поискам девушки и экстрасенса. Глядя в окно на чистый белоснежный город, Люси заранее настраивала себя на работу. Ничто не должно ее отвлекать, в этот раз – ничто. Она сжала через ткань водолазки обручальное кольцо: может, зря взяла его с собой. Ее мысли и чувства сегодня должны быть полностью свободны от Славы. Но отчего-то так и не сняла цепочку.

Через час они были в центре. Взволнованная мама Марины встретила их возле ворот и сразу же зачастила:

– Никого не пускают, даже нас с Толей. Ничего не понимаю. Позвонили и сказали, что ждут Люсинду. Отчего-то связались со мной, спросили, знаю ли я такую девушку… Я сразу сообщила тебе.

– Вы правильно сделали. Я сам собирался позвонить вам и попросить позволить нам включиться в поиски. Я переживаю, как и вы…

– Прости за вчерашнее, – удрученно проговорила женщина, на ходу оглянувшись на них. – Я вся на нервах. Боюсь, с Мариной случилось что-то ужасное.

Они вошли в холл, Люсинда мельком огляделась, подумав, что здесь все слишком как-то пафосно. Они подошли к стойке для пропусков. Девушка-администратор подняла густо накрашенные глаза и медленно проговорила:

– Пропуск заказан только на Романову Люсинду Станиславовну. Ваш паспорт, пожалуйста.

– Как так… – начал Макс, но его вдруг одернул Арсений.

– Вот, я же говорила! – воскликнула Ирина и отвернулась, скрывая набежавшие на глаза слезы. Люсинде захотелось сказать что-то ободряющее, но вместо этого она достала паспорт.

Пропуск она получила быстро, словно тот уже был готов. И, оставив всех в холле, прошла за охранником к лифту.

Тот сопроводили ее вместе с медсестрой. Люсинда перешагнула порог палаты и огляделась. На первый взгляд ничего не было подозрительного. Охранник вышел в коридор, но не спустился на первый этаж. Медсестра назойливо маячила за спиной Люсинды, сбивая ее с волны.

– Меня попросили собрать оставшиеся вещи, – сказала Люсинда. – Это недолго.

– Хорошо, – кивнула медсестра. – Я вернусь через десять минут.

Десять минут. У нее всего десять минут, чтобы попытаться понять, что случилось с Мариной.

Стараясь не думать о том, почему пропуск был уже выписан на ее имя – полное, с фамилией и отчеством, Люсинда оглядела гостиную и ванную комнату. И, войдя в спальню, сразу заметила то, что и искала, – прислоненную к стене картину.

«Вход примерно через сутки закроется», – вспомнились ей слова шамана. Люсинда оглянулась, потому что ей послышались шаги: неужели медсестра уже возвращается?

А затем приблизилась к репродукции.

Она постаралась абстрагироваться от того, что видит нарисованную аллею, и попыталась «заглянуть» дальше. А когда картина расплылась, явив ненадолго темный прямоугольник, не стала терять даром времени.

– Здесь картина, – отправила она голосовое Максу и шагнула вперед.

Ее обожгло холодом, когда она нырнула в проем, в нос ударил запах сырости и пыли, словно Люсинда спустилась в подвал. Дыхание на мгновение перехватило от страха: что она делает? Но кольцо, скользнув по коже, внезапно успокоило ее своим теплом. Она поступила правильно. Макс поймет. Пусть хоть у него будет шанс на счастье.