Проклятая кровь

– И на том спасибо!
– я благодарно поклонился.

Филипп в ответ луково подмигнул и показал мне язык. Всего на долю секунды. Однако от подобной выходки, так несвойственной брату, я опешил, потеряв дар речи.

– Как дела в Совете?
– наконец я приблизился к теме, к которой старательно подыскивал слова.
– Скоро выборы.

Невозмутимая реакция Филиппа меня взбодрила. В старшем отпрыске рода Лефевр не было ни капли сомнения и неуверенности.

– Я фаворит. Мои позиции крепки, связи обширны, дела успешны.

– Остается посочувствовать оппонентам.

– У тебя будет возможность. Точно так же, как и набрать в мою пользу еще немного очков. Сторонники и их поддержка лишними не бывают никогда.

– Возможность?
– настала моя очередь недоуменно вскидывать бровь.

– Сегодня состоится званый ужин у герцогини Дювиль. Разумеется, я там буду. Ты тоже в списке приглашенных. Разве, я не говорил?

– Первый раз слышу.

– Удивительно! Наверное, вылетело из головы от радости при долгожданной встрече с младшим братом. Я становлюсь рассеянным.

– Не верю ни одному твоему слову!
– заявил я обвинительно.
– Что мне прикажешь там делать? Ты же знаешь, как я не люблю подобные события.

– Брось говорить нелепицу! Во-первых, - я знаю, точнее, надеюсь, что ты повзрослел и окажешь любезность старшему, и заметь - ни я сказал - любимому брату; а во-вторых, - у тебя получится прорекламировать присутствующим новую книгу. Ни что не поднимет так тиражи, как встреча кумира с поклонниками.

– Меня нисколько не интересуют деньги, слава святым, я родился в роде Лефевр.
– Начал было я оправдываться, но Филипп прервал речь.

– Никто не говорил о деньгах. Тиражи - это, прежде всего слава, слава - это известность, помножим выше сказанное на амбиции. Мне продолжать?

Мы оба прекрасно понимали, кто одержал победу в споре. Однако перепалка подняла нам обоим настроение и придала бодрости. Еще немного для приличия я вредничал, а затем мы на время расстались, обговорив некие нюансы по поводу предстоящего раута.

Сошлись, что в связи с занятостью Филиппа он подъедет уже из Совета, а я отправлюсь на светское мероприятие из родного гнезда.

До начала приема оставалась еще целая куча времени. Предаваясь скуки, я прогуливался по дому, поочередно заглядывая то в одну комнату, то в другую. Меня окружали воспоминания, разные - плохие и хорошие, однако, если вдаваться в философию без тьмы не стало бы и света. Прошлое сделало меня, таким, какой я есть. И не стану скрывать - я доволен и положением и жизнью. Смешно и нелепо жаловаться.

Отправив Паскаля с поручениями, я заглянул в комнату к новому слуге. Скука и желание скоротать время привели меня в крыло прислуги.

Делмер вон Кей уже успел занять отведенную ему Уортингом комнатушку. Занять, но не обжить. Да и возможно ли это, если весь нехитрый скарб лишь одежда на человеке?

Также даже при беглом взгляде замечалось, что вон Кей не из тех, кто привык к уюту. Делмер относился к тому типу людей, кто в любом жилье видит временное пристанище. Поэтому зайдя я увидел Делмера сидящего на койке, подле свернутого матраса.

– Хорошо устроился?
– стук о моем приходе отвлек мужчину от дум.

– О, да. Благодарю, милорд.
– Делмер вскочил с койки.

– Уортинг уже объяснил тебе что к чему?

– Да. Объяснил и показал, милорд. Мне грех жаловаться. Лучше и быть не может.

– Рад за тебя, - я прошел в комнату, огляделся, в попытке отыскать куда можно присесть. В итоге устроился на трюмо.
– Присядь, нам надо поговорить.

Делмер кивнул, и снова уселся на кровать.

– О чем вы хотели говорить, милорд?

– В первую очередь о твоем виде, - я скептически осмотрел наряд нового слуги, - такую ветошь носят бродяги да и то те, кто слишком ленив копаться в мусоре, чтобы разжиться там чем-то более стоящим. Теперь, когда ты в моем штате, тебе полагается выглядеть презентабельно. Неброско, но опрятно. Скажи размеры обуви и одежды и Паскаль все организует.

Делмер кивнул, продолжая внимательно слушать. Он напоминал мне бродячего пса, знающего о жестокости не понаслышке. Такие всегда ждут подвоха и готовы к нему, даже, если рука протягивает еду, в любой момент пес ждет удара и немедленно ответит агрессией. Вот и сейчас вон Кей внимательно наблюдал. Битый жизнью столько раз, мужчина привык быть всегда начеку.

– Во-вторых, - к персоналу мои требования просты. Я ценю преданность и исполнительность. Не переношу лжецов. И не прощаю предательства. Могу ли я положиться на тебя, Делмер вон Кей?

Мужчина не помедлил с ответом:

– Я многое повидал в жизни. Многое слышал. О вас слышал, милорд. О роде вашем. Вы люди чести. Держите слова. Сильные. Смелые. В трактире я все решил. И подошел. Я готов служить верой и правдой. Готов закрыть грудью. Умереть тоже. В обмен я прошу одно, милорд - покровительства. Много сделал. Много где был. Ищут. Виселица. Костер. Дыбы. Кандалы. Не хочу новых отметин.

Мы оба посмотрели на татуировки, испещряющие все его тело. Речь этого необыкновенного человека сделало свое. Я окончательно решил оставить его возле себя, невзирая на прошлое беглеца, убийцы и каторжника.

– Отныне ты под защитой Лефевр, - был мой вердикт.

Мужчина кивнул не сказав ни слова, но в глазах я без труда прочитал благодарность.

– А теперь поведай мне о себе Делмер вон Кей, человек, чье имя значит: играющий с судьбой в пятнашки.

Татуированный не возражал. Делмер указал на правое предплечье и произнес:

– Первым стал этот символ. Ничего особенного. Он означает номер.

Его повесть продолжалась долго. Очень долго. И даже после того, как Делмер умолк, я продолжал слышать спокойный отрешенный голос человека, на чью жизнь выпали беды и неприятности равные мукам Тантала.

О да, когда-нибудь я обязательно напишу книгу посвященную его испытаниям. Но я никак не могу не озвучить сейчас эпизодические моменты биографии вон Кея. Это выше моих сил как писателя.

Начнем с того, что родился он на севере. Неважно где именно. Куда примечательней другие факты. К примеру сразу после рождения от младенца попытались избавиться - выбросили умирать на холод. Отнесли в лес и оставили. Однако охотники обнаружили дитя и принесли в детский дом. Дом где детей воспитывали плетью, нагружали самой грязной работой и кормили тем, что свиньи побрезговали пробовать. В шесть Делмера клеймили. Мальчишка пытался раздобыть немного еды. А в семь мальчонка едва выжил - на него спустил собак директор дома. Оправившись, Делмер отомстил. Щепкой нанес двадцать колотых ран. За что был избит до полусмерти стражей, закован в кандалы и отправлен в тюрьму. Так появилась вторая отметина. Спустя два месяца он сбежал в соседнюю провинцию. Прятался, воруя у фермеров еду. Был пойман и продан в рабство за пару медяков. Его купил неплохой человек. Именно он научил мальчика бегло читать. Большая редкость для оборванца с улицы. Но счастье продлилось недолго. Человека убили. Дом сожгли, а Делмер вновь стал нищим беспризорником.