Проклятие предтеч

Не то чтобы Хизер чего-то там особенно сильно стеснялась, но все же этот тип был уже… не чужим человеком. Это вам не к гинекологу сходить: в лицо не запомнил, а ты слиняла через десять минут общения.

Раздался стук каблуков тяжелых сапог, перед дверью остановились и явно о чем-то задумались. Думали минуты три, и девушка вся подобралась от накатившей паники.

В дверь постучали.

– Вхотити… – пробубнила Хизер через простынь. Дверь скрипнула, и в каюту, стараясь смотреть в пол, бочком вошел видавший многое в своей жизни капитан.

– Ну? – буркнул он, поднял взгляд, и раздалось сдавленное хрюканье, прорвавшееся сквозь стиснутые зубы. Изо всех сил Коннор старался не хохотать: Хизер, вытаращив глаза, держала в зубах простынь, закрывавшую ее, будто саван. Руками девушка отчаянно цеплялась за пытавшийся сбежать корсет. – Давай свою тряпку, – все еще давясь смехом, сказал “не чужой человек” и, сняв шляпу, бросил ее на стол.

– А-а-а! – пронесся громкий стон под верхней палубой. Команда насторожилась.

– Ну?! – свирепый голос капитана был узнаваем всеми.

– Давай! – визг с придыханием.

– Выдохни! – грубый приказ заставил выдохнуть каждого, кто слушал это представление.

– Да-а! – томный стон, переходящий в хрип.

– Ну парнишка… – Фолкнер снял шляпу и приложил ее к груди.

– Гони монету, – протянул руку кок.

– Еще! – требовательный женский крик.

– Да уже уперлось! – отчаянное капитана.

– Что, все? – обиженный голос Хизер добил окружающих.

– Нет, а ты чего хотела? Делов-то на три минуты.

Хохот накрыл корабль, особенно когда всклокоченный Коннор пулей вылетел наверх, вытирая пот со лба.

– Как они так могут? – выдохнул индеец и с непониманием оглянулся на хохочущих в обнимку подчиненных.

– Поверь, они это могут долго, – понимающе похлопал капитана по плечу Фолкнер.

– Что там делать-то? Всего-то упереться и натянуть. – Радунхагейду удивленно посмотрел на осевшего на пол друга, хохочущего так, словно упился до чертиков. Однако выпивкой и не пахло.

– Ну, я готова, – вышла раскрасневшаяся Хизер, напяливая шляпку. – А что за дебош? Я что-то пропустила?

Индеец в ответ удивленно пожал плечами.

После недолгой тренировки на выживание в дурацком платье девушка выглядела более-менее сносно. Правда, смешки ребят несколько раздражали.

– Да что с вами такое? – Хизер раздраженно уперла руки в бока. – Я что, так глупо выгляжу?!

– Вполне душевно смотришься, – Фолкнер слегка поклонился, подав руку.

Хизер внимательно осмотрела предложенное, но, хмыкнув, оперлась о длань моряка, сходя с судна. Коннор, переодевшийся в боевое, легко перемахнул на берег прямо с корабля.

– Значит так, приглашение я достал. – Коннор поспешно проверял снаряжение прямо на ходу.

– Ты кого хочешь достанешь, – благосклонно ответила девушка, входя в роль.

Надо сказать, платье Хизер шло, и иногда она ловила на себе одобрительные взгляды проходивших мужчин. Возможно, оттого, что в двадцать восемь лет женщины в этом веке выглядели уже как в сорок. А у Хизер ни морщин, ни выпавших или почерневших зубов, ни вони изо рта не наблюдалось. Да и руки, пусть уже и в мозолях от канатов, выглядели все равно как у дамы среднего класса. Волосы были свои и, что удивительно, без насекомых. Кремов здесь не знали, косметика была плохой, рожали много и рано – еще бы, красоте это все не способствовало. Что уж говорить об отношении к гигиене. Хоть как-то, но Хизер пыталась себя блюсти в здешних условиях.

– Что? – не понял шутки ассасин. – Лучше слушай внимательно. Держи, – он протянул две тонкие острые шпильки для волос, – это на всякий случай. Роберт, прекрати пялиться на ее грудь – сорвешь весь план, – раздраженно заметил Коннор, и Фолкнер, закашлявшись, живо отвернулся.

Девушка удивленно приподняла бровь, но взяла хитрое украшение, слегка повозилась и пристроила шпильки к довольно простой прическе.

– Вюрст: чернявый, глаза зеленые, морда наглая, скорее всего, подойдет сам, хвастлив. Расчек: седой, одноглазый, хитрый, как лис. Его заинтересовать сложно, им я займусь, скорее всего, сам. – Коннор проверил, легко ли выходит сабля из ножен. – Представишься дочкой торговца, если спросят. Придумай себе имя.

– Скарлетт, – тут же брякнула Хизер. А что, ей всегда нравилась мужественная героиня «Унесенных ветром»: оставаясь женщиной, прошла огонь и воду.

– Да хоть как, – Коннор отмахнулся, слегка взволнованный участием ученицы в задуманном безобразии. – Как хочешь, но этих двоих надо развести в разные стороны. Постарайся не вляпаться – помочь быстро не смогу. Главная задача – найти хранилище или базу, что у них там... И не выступай со своими фокусами! Помни: женщина должна быть скромна и… и…

– И не быть мной, – фыркнула Хизер.

– Да, – сдался Коннор, не найдя верного определения. – Роб, доведешь ее до места. Я пошел. – Ассасин резко подпрыгнул и ухватился за вывеску магазина, за доли минуты влез на крышу и скрылся из вида.

– Ну все. Оторвался, – грустно проводила его взглядом Хизер.

– Не волнуйся, милая. Он знает, что делает, – Фолкнер успокаивающе похлопал спутницу по руке, все еще старательно отводя взгляд.

– Главное, чтобы я знала, что делать, – фыркнула девушка. – Так понимаю, идешь моим отцом?

– Конечно, – кивнул моряк. – В чем-то мы с тобой похожи.

– Это чем же? – ужаснулась Хизер.

– Мы оба от него зависим, – Фолкнер улыбнулся. – Наш капитан – тот еще герой.

– Спайдермен, едрить, – высказалась Хизер, настраиваясь на работу. В дальнейшем нужно было воздержаться от крепких выражений.

Дойдя до нужного здания, удивительным образом не облитые грязью и внезапным ливнем, не вляпавшись в дерьмо, не сломав шею, мужчина и женщина остановились у роскошных дверей. Здоровенный негр в ливрее охранял вход в дом. Сердце забилось чаще, и Хизер поняла, насколько взволнована происходящим.

– Кто? – с акцентом спросил амбал.

– Девонширы, Роналд и Скарлетт, – напустив на себя важный вид, отрапортовал Фолкнер.

– Проходите, – негр распахнул дверь в залитый светом холл. Вертя головой, Хизер осторожно шагнула внутрь.

Они шли по устланному коврами полу, длинному, освещаемому сотней светильников коридору, пока не достигли гостеприимно распахнутых дверей в огромную залу, где уже было немало людей: мирно беседующих, танцующих, едящих и пьющих, смеющихся и заключавших сделки.