Проклятие
Шрифт:
Она не должна проходить девять кругов ада на допросах в Министерстве, не должна нести наказание, а главное — она не должна жить на руинах волшебного мира, которые останутся после того, как проклятие сработает.
Часть его кричала о том, что это самая большая его глупость, что он когда-либо совершал.
А часть как могла пыталась оправдаться.
Твердила, что он просто-напросто устал от этой затянувшейся гонки.
Сетовала, что он не сможет влачить на себе груз ответственности за свой побег в одиночку.
Признавала, что он откровенно затрахался доказывать этому миру,
А еще Малфой знал, что так надо. Не потому, что правильно, а просто “надо”. И был убежден, вопреки доводам сопротивляющегося рассудка и инстинкту самосохранения, так будет лучше.
Вдруг там его ждут мама и отец? Вдруг этот мир — его персональный ад, а там его ждет что-то совершенно иное, лучшее.
А может, он просто тронулся умом от навалившегося груза? Бывает и так. Тем более нет причин цепляться за жизнь сумасшедшего.
А Грейнджер. Это его личная путеводная звезда. А звезды должны сиять ярко, оставаясь недосягаемыми. Так надо.
— Малфой! — в комнату вбежала взбудораженная Гермиона. — Малфой!
Вид уставшей и вялой Грейнджер уже стал привычным. Они целыми днями просиживали за книгами, и оба выглядели откровенно плохо. Бледные, с темными кругами вокруг глаз. А сейчас Гермиона буквально источала саму жизнь — глаза горели каким-то непонятным огнем, щеки раскраснелись, а движения ее были порывистыми и полными силы.
— Что такое? — спросил Драко. — К нам пришел Поттер, и ты уже празднуешь, что наконец избавишься от меня?
Она крепко схватила Малфоя за руку, уставившись на него своими горящими глазами.
— Тебе нужен вампир, — восторженно проговорила она.
— Спасибо конечно, — Драко кивнул, — но я предпочитаю женщин.
Гермиона отмахнулась, пропустив его ответ мимо ушей, и сунула ему под нос какой-то потрепанный кусок пергамента.
— Обратившись, ты потеряешь связь с человеческой родословной, — сбивчиво проговорила она, тыкая пальцем в пергамент, — ты будешь частью рода того, кто тебя обратил. Рода Малфоев больше не будет, нет батарейки и нет проклятия!
Драко с полминуты буравил Гермиону пристальным взглядом, а затем дернулся уголок его рта. Он улыбнулся, хохотнул, а затем и вовсе залился нездоровым смехом, схватившись руками за живот.
Грейнджер терпеливо ждала, пока пройдет приступ истерики, одолевшей Малфоя, и когда наконец он рвано выдохнул, утирая тыльной стороной ладони заслезившиеся от смеха глаза, она молча подала ему стакан воды.
Драко весело смотрел на Гермиону, пока дыхание выравнивалось, а отдельные нездоровые смешки постепенно сходили на нет.
— Ты хочешь сделать меня вампиром? — улыбаясь, поинтересовался он.
— Не вижу ничего смешного, — возразила Гермиона, — это может сработать.
— А потом мы заразим твоего Уизли ликантропией и сообразим тройничок? — Драко недвусмысленно поиграл бровями.
— Это не смешно! — серьезно повторила Гермиона. — Малфой, это не шутки!
Он медленно выдохнул, зарываясь рукой в волосы. Грейнджер все еще сжимала злосчастный кусок пергамента, который, видимо, и навел ее на эту мысль. Выглядела она, гм, внушительно.
Брови были нахмурены, губы сжаты в тонкую полоску, а взглядом она бы и вовсе прожгла Драко насквозь, если бы только могла.Малфой отрицательно покачал головой, чем вызвал негодующий возглас Гермионы.
— Как это нет? — она всплеснула руками. — Я не спрашиваю, хочешь ты или нет, мы обязаны это попробовать!
— Нет, Грейнджер, — еще раз покачал головой Драко, — я не спущусь на предыдущую ступень эволюции добровольно.
— Тогда я тебя заставлю это сделать! — прищурившись, процедила она.
— Это нелегкая задача, — Малфой сжал пальцами древко палочки, — особенно без палочки.
Гермиона отступила на пару шагов назад, смотря на предмет, предостерегающе направленный в ее сторону.
— Либо так, либо… — она запнулась, глядя как посерьезнел Малфой. — Я не дам тебе сбежать. Прости.
Драко пристально изучал Гермиону, то, как сжались ее кулаки, как участилось ее дыхание, как вся она собралась, будто хищный зверь, который готовится к прыжку.
— Пора прощаться, — спокойно проговорил он, делая шаг навстречу.
Грейнджер упрямо помотала головой, шаря глазами по комнате в отчаянных поисках того, что помогло бы ей остановить Драко.
Малфой подошел к ней вплотную, игнорируя ее попытки отшатнуться от него. И Гермиона почувствовала, как ее лба коснулись сухие губы. Она чувствовала, как неспокойно он дышит, как весь трясется от мелкой дрожи. И услышала шепот над своей головой.
— Я бы мог оглушить тебя, — проговорил он, — портключ перенес бы нас очень далеко отсюда.
Гермиона сново отрицательно покачала головой, не решаясь поднять взгляд.
— Прости меня, — тихо сказал Малфой, и Грейнджер почувствовала, как в ребра ей уперлось твердое древко, — я не хочу, чтобы ты мешала. Петрификус Тоталус!
Он подхватил парализованное тело, аккуратно опуская неподвижную Гермиону на пол. Малфой выпрямился и, не оборачиваясь, вышел из комнаты. В коридоре послышались его удаляющиеся шаги.
*
Стоило резкому хлопку раздаться в кабинете, как Гарри отработанным движением в ту же секунду вскинул палочку в направлении источника звука. И не поверил своим глазам.
В центре помещения стоял Драко Малфой, собственной персоной. Рядом с ним, цепляясь за запястье хозяина, переминался с ноги на ногу маленький домовой эльф.
Малфой, делая шаг в сторону рабочего стола, медленно положил на него свою палочку и продемонстрировал пустые руки.
Когда Гарри направил палочку на домовика, Драко легко поднял руку в предупредительном жесте.
— Сэмми, теперь ты служишь мисс Грейнджер, — голос хоть и прозвучал ровно, но в нем слышалась то ли неспокойная дрожь, которая сотрясала говорящего, то ли его неровное дыхание, — заботься о ней так же, как обо мне.
Домовой эльф пару секунд взирал на хозяина большими бархатистыми глазами, а затем, уважительно склонив голову, исчез.
Малфой выглядел безупречно — костюм и мантия — с иголочки, ботинки — начищены до зеркального блеска, а изящной вишенкой на торте был еле уловимый аромат, в стоимости которого сомневаться не приходилось.