Проклятие

Гарри, кивком поприветствовав Гермиону, извлек из складок мантии пучок высохшей полыни и поджег его от чайной свечки на столе. Когда пламя наполовину охватило сухую траву, он торопливыми движениями притушил его так, чтобы полынь медленно дотлевала, а затем расположил на одном из кофейных блюдец. Дождавшись, пока их столик окутает аромат терпкого дыма, Гарри наконец заговорил.

— Пока травы тлеют, никто не разберет, о чем мы будем говорить, — обратился он к сидящей напротив него Грейнджер. — Здравствуй, Гермиона.

— Здравствуй, Гарри, — она тепло улыбнулась ему. — Как ты, как Джинни?

— Все в порядке, гостит у Флер и Билла, передавала тебе привет, — Гарри бросил в кофе пару кусочков сахара и принялся размешивать. Куда более тщательно, чем требовалось.

Гермиона ответила на его реплику слабой улыбкой, когда Поттер, отодвинув от себя чашку, поднял на нее взгляд. Никто из них не решался нарушить тяжелую паузу, оба лишь молча смотрели друг на друга.

Наконец Гарри кашлянул и, привычным жестом взъерошив волосы, спросил:

— Это было осознанное решение?

— Целиком и полностью, Гарри, — ответила Гермиона, — целиком и полностью.

За прошедшие годы Поттер повзрослел и возмужал. Это был и все тот же Гарри, и совсем другой. Гарри научился контролировать свои порывы. Он был по-прежнему сердечный и душевный человек, но жизнь научила его ставить доводы рассудка во главу угла, если того требовали обстоятельства.

Гермиона знала, что на этой встрече не будет истерик, резких обвинений, оскорблений и упреков. Гарри не будет спрашивать лишнего, не будет пускаться в пространные рассуждения, они поговорят достойно и спокойно, уважая друг друга.

Но разговор не клеился. Поттер сосредоточенно что-то обдумывал, смотря то куда-то в пустоту, то фокусируя взгляд на Гермионе. А она в свою очередь не решалась нарушить ход его мыслей.

— Не знаю, что и сказать, — наконец признался он.

— Да уж, — усмехнулась Гермиона, — повод для встречи так себе.

— Гермиона, — задумчиво протянул Гарри и, остановившись на пару секунд, нахмурился, будто что-то вдруг пришло ему в голову, а затем решительно продолжил, — я не понимаю твое решение и не поддерживаю его. Но сейчас, наверное, худшее время выяснять отношения. Хотя, признаюсь, в какой-то момент мне хотелось тебя придушить. Но об этом не сейчас. Скажи только, что ты намерена делать? Я посмотрю, сумею ли как-то помочь лично тебе.

Ей захотелось кинуться ему на шею и стиснуть в объятиях, так она была благодарна другу за сдержанность. Сиди на его месте взрывной Рональд, он бы прежде чем разобраться во всем, завалил бы Гермиону вопросами и упреками, обвинениями в предательстве и неосмотрительности. А Гарри был просто Гарри. Сдержанный, проницательный, он умел закрывать глаза на личные обиды и смотреть на вещи не через призму собственных эмоций, а гораздо большее масштабно.

Грейнджер дотянулась до его руки и порывисто и крепко сжала ее.

— Спасибо тебе, — шепотом проговорила она.

— Тебе не за что меня благодарить, — ответил Гарри чуть более мягким тоном, — два старых друга встретились, чтобы выпить кофе. Но скоро нам придется встретиться официально. В менее приятной обстановке. И там я буду спрашивать все, Гермиона, а тебе придется отвечать. И выбора у тебя не будет. А теперь все же ответь мне, что ты планируешь делать дальше.

— Снять проклятие, — тихо сказала Гермиона.

Гарри шумно выдохнул, откинувшись на спинку стула. Сдержанной улыбкой он поблагодарил официантку, которая принесла их заказ. И ей было абсолютно все равно, что это сам Гарри Поттер обедает в их закусочной. Как, впрочем, и любому другому маглу в магловской части Лондона, где они сейчас находились.

— Зная тебя, вряд ли тебя волнует то, что это невозможно, — сказал он.

— Ты абсолютно прав, — улыбнулась Гермиона, — в этой истории полно белых пятен, не отрицай это.

— Например?

— Например то, что Волан-де-Морт использовал в проклятии противоречащие друг другу компоненты. Недосягаемый кусок льда с одной стороны, и уязвимый человеческий род — с другой. Странная логика, да? — спросила Гермиона, барабаня пальцами по столешнице.

Гарри пожал плечами, заинтересованно глядя на Грейнджер. Когда его подруга чувствовала поблизости тайну или задачу, требующую решения, она загоралась как лампочка, готовая рассеивать сумрак неведения. Вот и сейчас у Гермионы уже опасно сияли глаза, а движения стали чуть более порывистыми и нетерпеливыми чем обычно.

— Наши аналитики считают, что у него не было выбора, — ответил Поттер, — заклинание составлено таким образом, что род Малфоев — это своего рода источник, питающий проклятие. Как батарейка, аккумулятор.

— Если проклятию нужен источник, он мог бы принести жертву, использовать артефакт, — возразила Гермиона, которая почувствовала нарастающее волнение от внезапно выяснившихся деталей.

— Мало энергии, — ответил Гарри, казалось, готовый к такому ответу, — что такое артефакт или жертва, да пускай даже серия убийств, в сравнении с таким магическим наследием, как у Малфоев? Только представь, сколько поколений волшебников насчитывает их род, и какой силой должна обладать эта связь.

— Да, но почему именно эта семья? — не сдавалась Гермиона. — Разве не разумнее было бы поискать кого-то менее… заметного? Процветают они или в упадке — о них не забывают, Малфои всегда на виду.

— Не нашлось замены. Не было времени. Опять таки, личностные мотивы. Да что угодно, мало ли причин.

— Вот именно, что “что угодно”, — отозвалась Грейнджер, отрицательно покачав головой, — и так в этой истории постоянно. Любой факт можно объяснить этим “что угодно”. Нет, не все так просто. Мы что-то упускаем.

Гарри зарылся пальцами в волосы. Упрямство его подруги было знаменито далеко за пределами их троицы. И Гермиона ни за что не сдастся, пока не испробует все возможные варианты.

— Надеюсь, ты не думаешь, что мы пошли по наименее гуманному пути, потому что всем плевать на эту семью? Мы испробовали все, что могли. Это единственный способ разрушить заклинание. Нет батарейки — нет проклятия.

— Драко последний из рода?

— Да, последний Малфой. Я все проверил. Французская линия семьи угасла в прошлом веке, — Гарри пригубил свой кофе, бросив взгляд на блюдце в центре стола. Времени у них оставалось немного, прежде чем травы окончательно истлеют.

— Нет, Гарри, конечно я так не думаю, — слабо улыбнулась Гермиона, — я верю, что ты сделал все, что мог, чтобы спасти его. Только я думаю, что я могу сделать еще кое-что.

— И что же это? — поинтересовался он.

— Использую идею Драко.

— Что за идея?

— Если он прав, то как только он перестанет быть частью рода Малфой — проклятие развалится, — вздохнув, поделилась Грейнджер, хмуро глядя на друга. — Один раз он уже попробовал, не получилось. Теперь моя очередь.

— Гермиона, — Гарри слегка склонился над столом, — я полагаю, ты не отступишь?