Проклятый берег
Шрифт:
Мы прошли дальше.
Сейчас я был так же спокоен, как если бы прогуливался по улице. Я уже знал, в чем дело, и только с любопытством поглядывал по сторонам. Майор обернулся ко мне, чуть приподнял удивленно брови, но ничего не сказал.
Теперь мы уже шли по светлым, с большими окнами коридорам верхней части здания. На стенах местами висели даже картины.
У одной из дверей майор остановился, постучал и вошел. Через несколько секунд он вернулся.
– Войдите.
Приосанившись, я отворил дверь. Напротив, у стены, за черным письменным
Глава девятая
ВСЕ СТЯГИВАЕТСЯ В ОДИН УЗЕЛ
– Подойдите ближе.
Два крупных шага, кепи прижато к бедру, щелкнули каблуки.
– Джон Фаулер?
– Так точно.
– Прозвище «Копыто». Несколько судимостей, известный контрабандист. Родился в Бирмингеме в 1904 году. Мать – Каролина Фидлер, работница родом из Голландии. Отец – Густав Фаулер, штурман. Правильно?
– Т… так точно… ваше превосходительство!
Он говорил по памяти, не заглядывая ни в какие бумаги. Господи! Неужели он о каждом рядовом знает, кто была его мать и даже ее девичью фамилию?…
– Четыре года назад вас вычеркнули из матросских списков. Почему?
– Начальник порта загорелся в моем присутствии…
– С вашей помощью?
– Я только бросил в него зажженную лампу.
– За что?
– Он обвинил меня в нарушении санитарных правил. Сказал, что на нашем судне заразный больной.
– Это было неправдой?
– Осмелюсь доложить – я не врач.
– Но начальник порта сказал, что у вас на борту больной.
– Начальник порта тоже не врач.
Он смотрел прищурившись. Его умные, спокойные глаза, казалось, взвешивали меня, видели насквозь.
Маркиз де Сюрен – очень высокий и сильный, повелительного вида мужчина. Он встал, звякнув орденами, чуть наклонился вперед и посмотрел мне прямо в лицо. Густые, длинные, седые волосы, зачесанные назад, закрывали затылок, делая его похожим на ученого со старинной картины. Он скрестил руки на груди.
– Теперь можно поговорить, друг мой. О чем вы хотели доложить?
– Ваше превосходительство, произошло странное событие, о котором я не берусь судить своим простым умом.
Он стоял рядом, почти касаясь меня.
– Так ли уж он прост, ваш ум? – Он постучал пальцем по моему лбу. – Стояли бы вы так же спокойно, если бы знали, что я могу читать ваши мысли? И тогда не боялись бы? Отвечайте, дружок.
– И тогда не боялся бы, ваше превосходительство.
– Так. И на чем же основана ваша уверенность?
– На том, mon excellence, что легионер никогда и ничего не боится!
– Эй! Не виляйте, друг мой, говорите прямо и не пытайтесь выкручиваться!
– Я прошу у вас разрешения доложить…
– Начали вы неплохо: не стали лгать. Однако, прежде чем докладывать, ответьте еще на несколько вопросов. Каким образом вы вместо караульного помещения оказались во дворце – и к тому же в офицерском плаще?
– Я отдал на время свой мундир одному
человеку.– Кому?
– Капитану Ламетру.
Резко повернувшись, он снова остановился передо мной.
– Вы знаете, чем это грозит?
– В лучшем случае – пожизненное заключение в крепости.
– Здесь… в этих подземельях… Это вас не пугает?
– Я ничего не боюсь.
– Что произошло в тот вечер?
– Я узнал, что это Ламетр, только после того, как уже обменялся одеждой, и пошел за ним во дворец, чтобы вернуть свои вещи!
– А потом?
– Больше я его не видел.
– Честное слово солдата? Я молчал.
– Должен заметить, что у меня есть очень эффективные средства, чтобы развязать язык любителям помолчать. В подземелье у вас будет время об этом подумать…
– Ваше превосходительство, там сидит куча предателей. Будет, по крайней мере, хоть один, кто попал туда, потому что не захотел никого предать…
Он поглядел на меня и начал расхаживать, заложив руки за спину.
– Вы склонны к азарту, друг мой, но отнюдь не глупы. И к тому же настоящий мужчина. Жаль, что вы скоро свернете себе шею. Ламетр – предатель! Вам это известно?
– По-моему, он невиновен.
– Что?… Вы сомневаетесь в моих словах?…
– Ваше превосходительство, я не боюсь тюрьмы. Я столько раз сидел за разные преступления, что могу раз пострадать за справедливое дело. Можете бросить меня в подземелье, заковать, четвертовать – я все равно буду повторять: Ламетр невиновен, невиновен, невиновен! И да поможет мне Бог!
Он стоял, чуть наклонившись и пристально вглядываясь в меня.
– Ладно… Меня не интересует – схватят Ламетра или нет. Это дело полиции. О чем вы хотели доложить?
– Вечером в кафе одна дама пригласила меня к себе домой. Как будто я ей очень понравился. Я сразу понял, что она только притворяется.
– Гм… Вот как?
– Так точно. Я – человек не слишком самонадеянный. Эта дама пыталась уж слишком грубо льстить мне, но я раскусил ее…
Губернатор, слегка прищурив левый глаз, смотрел на меня, как человек, чувствующий за моими словами какую-то уловку, но еще не знающий, в чем она состоит.
– Продолжайте.
– Слушаюсь. Она все время твердила, что мне должно быть кое-что известно о Ламетре и что я получу много-много денег, если выдам его…
– Гм… Ты, парень… Ты выглядишь исключительно сообразительным…
– Осмеливаюсь заметить: я не понимаю вас, ваше превосходительство.
– Ты… мне кажется… все-таки выкрутишься из беды. Не знаю почему, но чувствую, что так оно и будет…
Вот чутье у человека! Сразу понял, что к чему.
– Я вам все откровенно расскажу.
– Да? Продолжай.
– Я решил постараться разузнать побольше. Даже если для этого понадобится немного приврать. Господин сержант учил нас, что, если заподозришь в ком-то шпиона, надо вести себя так, будто попался на крючок, завоевать его доверие и тогда уже окончательно его разоблачить.