Проклятый бывший

– Вивьен! – позвал он, и голова призрака резко повернулась, глаза сузились.

Он чувствовал, как накапливается в призраке энергия, температура в комнате упала еще больше – стало так холодно, что он мог видеть свое дыхание, и каждый волосок на его теле, казалось, встал дыбом.

Приготовившись к новой атаке, Рис стиснул зубы.

Но тут призрак остановилась, слегка отклонившись вправо, чтобы взглянуть на Вивьен, которая все стояла на своем месте, изучающим взглядом рассматривая привидение, будто оно было загадкой, которую она силилась разгадать.

Издав странный звук, нечто среднее между вздохом и воплем, призрак опустил голову и исчез внезапно, как лопнувший мыльный пузырь.

В помещении почти сразу стало теплее, и Рис огляделся.

Немногие студенты, находившиеся в помещении, сбежали, оставив его и Вивьен в одиночестве среди перевернутых столов, разбросанных учебников и выпавших тетрадных листов, в библиотеке воцарилась внезапная после всего пережитого хаоса тишина.

Рис подошел к Вивьен и взял обе ее руки в свои. Они замерзли, и он растер ее пальцы между своими ладонями.

– С тобой все в порядке? – спросил он тихо.

Несколько мгновений назад они целовались. Больше, чем просто целовались, на самом деле. Рис знал, когда поцелуй был просто поцелуем, а когда он был прелюдией к большему, и то, чем они занимались в учебной комнате, определенно должно было иметь последствия. Он все еще чувствовал ее вкус на своем языке, все еще ощущал влажный жар, поселившийся у нее между ног.

Но теперь она выдернула свои ладони из его рук и отодвинулась с несколько отстраненным видом.

– В порядке, – сказала она. – А ты?

Рис снова осторожно коснулся своих ребер.

– Ничего такого, чего не исправят горячая ванна и добрый виски.

Она кивнула, затем снова посмотрела на полку, которая заинтересовала призрака.

– Что она искала?

– Тебя это сейчас беспокоит? – спросил Рис, подняв брови. – А как же сам факт реальности призраков?

– И это тоже, – произнесла она, подойдя к полке и с сосредоточенным видом изучая корешки. – Ты когда-нибудь видел их раньше?

– Определенно нет, – откликнулся Рис, вздрагивая и засовывая руки в карманы. Он все еще чувствовал, как неестественный холод призрака пронизывает его, вспомнил, как внезапно ощутил, что не контролирует собственное тело.

Чертовски ужасно.

И дело было не только в холоде, который он почувствовал – эта тварь была зла на него. Но почему?

– Мисс Джонс.

В дверях между обычной библиотекой и «Особыми собраниями» стояла женщина, доктор Фулк нервно топталась у нее за спиной. Незнакомке могло быть где-то от пятидесяти до восьмидесяти лет, каким-то образом она казалась нестареющей и древней одновременно, ее волосы сияли белой копной на фоне темной кожи, и на ней было, насколько Рис мог судить, около шестидесяти восьми шарфов.

Стоящая рядом с ним Виви глубоко вздохнула.

– Доктор Арбутнот, – сказала она, а затем посмотрела на Риса. – Глава факультета колдовства.

Глава 16

Виви никогда раньше не была на факультете колдовства и испытала удивление, заметив, что он очень похож на обычные здания в кампусе, только красивее. Мраморная плитка вместо линолеума, оклеенные обоями с темно-зеленым дамасским рисунком стены, а стулья в кабинете доктора Арбутнот были обиты бархатом, мало напоминающим жесткий пластик и полиэстер в кабинете Виви.

Но кабинет все-таки был маленьким, с единственным окном, и когда доктор Арбутнот передавала Виви чашку чая, та заметила на краю стола стопку бумаг, ожидающих оценки.

– Не хотели бы вы рассказать мне, что искали в «Особых собраниях»? – спросила доктор Арбутнот, устраиваясь по другую сторону стола от Виви и Риса.

Виви не была уверена насчет Риса, но сама чувствовала себя так, словно ее вызвали в кабинет директора, и теперь потягивала чай, пытаясь хоть немного успокоиться. Между поцелуем и призраком ее мозг словно разлетелся на миллион кусочков, и она знала, что понадобится каждый кусочек мозга, чтобы дать приемлемый ответ главе факультета Колдовства.

– У нас был своего рода неудачный магический эксперимент, – ответил Рис, с улыбкой поднося чашку к губам. – Что-то пошло не так, когда я заряжал лей-линии – эта задача лежала на мне как на представителе семьи-основателя этого города.

Обаяние и властность – обычно беспроигрышное сочетание, но Виви увидела, что выражение лица доктора Арбутнот стало только жестче.

– Неудачный эксперимент, – повторила она ровным голосом, затем занялась сбором бумаг на своем столе.

– Ну, эта неудача, по-видимому, освободила призрака от очень мощного связывающего заклинания, поэтому я предлагаю вам исправить все как можно скорее.

– Связывающее заклинание? – Виви подалась вперед. Она слышала о них раньше, но это была сильная магия, гораздо более серьезная, чем все, когда-либо испробованное ею. – Призрак, которого мы видели сегодня, был связан?

Уголки рта доктора Арбутнот опустились, но она кивнула.

– Пайпер Макбрайд, погибла в далеком 1994 году. Одна из наших лучших студентов. К сожалению, она слишком заинтересовалась темными искусствами и, попытавшись вступить в контакт с завесой, случайно принесла себя в жертву. Вот почему мы так строго относимся к запрету определенных видов магии. Когда связываешься с темными искусствами, рискуешь жизнью, что, к сожалению, узнала на собственном примере Пайпер.

Доктор Арбутнот с отстраненным выражением лица положила бумаги обратно на стол.

– И в случае смерти ведьмы или колдуна нам не остается ничего иного, кроме как связать их дух заклинанием.

Виви никогда раньше о таком не слышала, но в этом был смысл. Магия представляла из себя энергетические потоки. Используй ее на полную – и она может высосать из тебя всю жизненную силу. Если вы умирали во время мощного заклинания, освободившаяся магическая энергия должна была куда-то уходить.

Например, на создание призрака.

– Но теперь, – продолжала доктор Арбутнот, ее тон снова оживился, – магия, связывающая дух Пайпер, разрушена, поэтому она свободна и намерена сеять хаос. Что, по очевидным причинам, вызывает у нас беспокойство.

Сцепив пальцы, доктор Арбутнот положила руки на стол, изучая Риса и Виви.

– Обычные отделы колледжа и более… специализированные отделы живут в гармонии. Кое-что, я думаю, вам очень хорошо известно, мисс Джонс. Но призраки в библиотеке, очевидно, могут серьезно расстроить административный аппарат.