Проклятый, одинокий, дракон

«А вы умеете проигрывать даже лучше, чем побеждать» - похвалил её Тьер. Как жаль, что переоценил. Даже воспоминания о том едком де Ризе ей были сейчас так дороги.

«Только к чему эти руны здесь выпали опять? Чтобы я вспомнила, каким он может быть несносным?
– хмыкнула Айна.
– Жалкая попытка провидения мне помешать?»

Дурацкие руны расплывались перед глазами. Но зря Айну тычут носом в её ошибки. В том, что все эти знаки всё равно сходятся на ней, теперь девушка была уверена, как никогда.

«Этот брак настоящий...Всего три слова и будет спасён...», - теперь Айна знала ответы на эти загадки. Её не надо убеждать. Ей нужна была только правда.

В комнатке внезапно стало невыносимо душно. Айна оглянулась на тлеющие угли. А старуха, всё это время даже не шелохнувшаяся, наклонилась и передвинула руны, соединив по две.

АйНа Ар ДраКон.

И руна «Ар», означающая прежде «неприступность», «твёрдость» и «упрямство», в такой комбинации читалась просто, как «и». Словно синайские мудрецы когда-то исписали стены своего монастыря не умными изречениями, а глупыми надписями: «Ася + Васий», как влюблённые школяры.

Это походило на дурную шутку. А когда Мудрая мать вытащила из мешочка руну «выбор» и положила рядом, Айна откровенно засмеялась.

– Что так насмешило тебя, выбранная драконом?
– строго спросила гадалка.

– Драконом?
– удивилась Айна.

– Да, глупое дитя, тебя выбрал дракон. Именно его ты видишь в глубине зелёных глаз. В тот день, когда один всем сердцем полюбил маленькую девочку, именно в тот день и возродился второй.

И, подтверждая свои слова, слепая провидица достала руну «любовь».

– Значит, Тьер всё это время не знал, что скрывает свою любовь зря?

– Ты невнимательно слушаешь, - перебила Айну Дала. Трость заняла привычное место под её руками.
– Я сказала, что имена не важны.

– Но я не знаю, как называешь его ты. Он - тот, на кого легло это проклятие.

– Значит, он - проклятый сын короля.

«Сын короля?» - и ещё одна подсказка, из писем отца, о которой она начисто забыла, хотя герцога де Риза в его окружении иначе никто и не называл. Даже отец имел в виду Тьера, когда говорил, что был бы счастлив, если избранником его девочки станет сын короля.

– И он думает, что у него есть выбор, - посмотрела Айна на руну.

– Да, выбор есть. В том числе и у тебя.

– Я должна выбрать дракона?

– Пойдём. Я кое-что покажу тебе, девочка. Даже дракон знает не всё...
– и вот теперь Дала точно улыбнулась, обнажая жёлтые зубы.

Глава 37

Слепую провидицу вела под руку Дачи. И старуха шла довольно бодро. А уставшая Айна едва переставляла за ними ноги.

По её подсчётам уже давно перевалило за полночь, но эти женщины, живущие на останках прошлой цивилизации, не спали. Ждали. Они встречали Айну поклонами, а провожали тревожными сочувственными взглядами и медленно шли за ней.

В грязном платье и с растрёпанными волосами, Айна чувствовала себя неуютно, и у неё не было сил даже кому-либо улыбаться.

Глубокая ночь, звёзды на тёмно-синем небосклоне и холод встретили их на большой прямоугольной площадке. Огромную каменную арену окружали полуразрушенные стены. И между осыпавшихся круглых колонн и кусков отколотого мрамора стояли лужи.

Айна поёжилась от пронизывающего холода - её платье ещё не просохло, и невольно в этом большом каменном колодце задрала голову вверх, надеясь увидеть летящую чёрную точку на ночном небосклоне.

Старухе словно и не нужны были глаза. Она терпеливо ждала, пока Айна всматривалась в небо, а потом показала рукой на подиум. Там, в глубине его, стояли чаши с горящим углём, освещая вход в грот.

Когда-то у всего помещения над подиумом явно была крыша. И широкие лестницы с выщербленными ступенями, идущие наверх с обеих сторон от приподнятой площадки, сходились на балконе, огороженном перилами. Но это было очень давно. От мраморных балясин остались две, отчего всё полукруглое сооружение с балконом теперь выглядело как чей-то огромный щербатый рот.

Там же наверху, на остатках стены виднелись и записи с пророчествами. Руны, похожие на вороньи следы на мокром песке - нагромождение длинных и коротких палочек - были выцарапаны прямо в камне.

Айна со старухой в сопровождении Дачи вошли в грот под балконом.

Здесь, среди горящих чаш с углём, девушку хоть перестало потряхивать от холода. Но в глубине пещеры с широким входом Айна увидела то, что Дала назвала алтарём.

Драконий камень был похож хрусталь. А чаша, сделанная из него - на улей. Такая же веретенообразная форма, только верх обрезан и внутри его прозрачных стенок что-то темнело, а под ним стояла ещё одна чаша такой же формы, только маленькая и прозрачная. Рядом - высокий постамент со спинкой.

«Интересно, что должен чувствовать приговорённый к смерти, придя на место казни?
– Айна потрогала верхний край «улья».
– Наверное, страх?»

Но Айна чувствовала облегчение, как всё тут было продумано: острый край, о который можно порезать руку, и каменный выступ, по которому будет течь кровь. Айна даже по-хозяйски встала на постамент, на котором должна будет сидеть, и заглянула внутрь чаши. И чаша оказалась не пустой.

Старуха застыла внизу, опираясь на свою палку. Наверное, она точно знала, что именно спросит Айна.

– Да, - ответила она, хотя девушка и рта не успела открыть.
– Это яйцо чёрного дракона. Мы сами не знали, что оно здесь, пока в сосуде хранилась кровь.

Айна осторожно опустила руку вниз. Чёрное яйцо, покоящееся в прозрачном камне, казалось живым и даже тёплым, а ещё таким хрупким и маленьким, что сердце Айны наполнилось материнским трепетом к этому ещё не родившемуся существу.

– Мы поддерживаем здесь огонь, - тем временем говорила Дала.
– Но с того дня, как слили драконью кровь, оно постепенно остывает.

Слепая провидица, подняв голову, повернулась точно в том направлении, где стояла Айна, возвышаясь на своём постаменте, как на эшафоте. Девушка уже хотела спуститься, но под сводчатые покатые стены грота стали заходить женщины в синих платьях, и Айна остановилась. Пожилые, молодые и совсем юные, они обступали алтарь со всех сторон, и взгляды их были обращены на девушку.

– Нам неведомо, сколько времени может ещё прожить это яйцо, - продолжила говорить слепая, - но многие века наш народ хранил эту святыню, терпел лишения и гонения лишь потому, что безоговорочно верил в возрождение драконов.