Проклятый, одинокий, дракон

Женщины стали опускаться на колени при её словах, не сводя глаз с Айны, в растерянности застывшей на постаменте.

Мудрая мать, опёрлась на руку девочки и в полной тишине тоже встала на колени, чем и совсем повергла Айну в смятение.

– Мы не знаем, какой выбор ты сделаешь, меченная драконом, - вновь сложила руки на палку Дала, и её тихий голос даже перестал скрипеть.
– Но именем Антонии Праведной, сожжённой заживо на костре за свои убеждения, именем всех тех, кто сложил свои головы, продолжая её дело, именем наших сестёр, принявших мучительную смерть за свою веру, умоляем тебя, дай этому миру шанс.

Старуха склонила голову, положив её на руки, а все, кто стоял на коленях, упали ниц.

– Умоляем тебя!
– раздался стройный хор голосов.

Комок подступил к горлу Айны. Она не знала, что ответить этим женщинам, верящим в неё, но точно знала, что её собственная жизнь не настолько важна, как важны этому миру драконы.

Она спустилась и тоже встала перед Мудрой матерью на колени.

– Я не знаю, получится ли у меня, но, обещаю, что всё, что будет в моих силах, я сделаю.

– Раз в тебя поверил дракон, то и мы верим в тебя, дитя, - был ответ Мудрой матери.

Наверное, Айна только что подписала себе смертный приговор.

Наверное, Айна не имела права решать за всех: за себя, за дракона, за Тьера. Но она была даже горда, что её шрамы оказались не просто увечьем, не уродством, как она всегда считала, а меткой, хоть и некрасивой, что именно Айне оказана такая честь - возродить род драконов.

В неё верили, ей оказали великую честь, её любил Тьер - её жизнь и смерть в кои-то веки имели настоящий смысл. И сколько бы ей не было отмеряно, она не дрогнет, не испугается, не свернёт. Теперь уже точно.

Женщины вставали, кланялись, протягивали девушке руки и с благословениями выходили.

– Скажите, Дала, - обратилась Айна к Мудрой матери. Старуха, опираясь на руку Айны поднялась последней, когда все, кроме её помощницы уже ушли.
– Мои шрамы. Один из них, на руке пропал. Почему?

– Разве один?
– многозначительно качнула головой женщина, когда Айна тоже встала.
– Это непростые шрамы. Их излечивает тот, кто их оставил.

Они вышли на улицу. После тёплого грота там казалось особенно промозгло. Над полуразрушенными стенами серел рассвет. Айна понимала, что на все свои вопросы у неё осталось времени - пока женщина не уйдёт.

– Когда он должен умереть?
– спросила Айна, думая про Тьера.

– Когда ты станешь принадлежать мужчине, - ответила старуха, заставив Айну остановиться.

– Мужу?
– растерялась девушка.
– Любому? Кому?

Дала тоже остановилась, даже развернулась, но молчала. И в этом тягостном для Айны молчании, вопросы её только множились.

– А если бы я вышла замуж за Сольвино? А если бы... Да, что угодно могло со мной случиться. И я, по своему легкомыслию, могла бы стать причиной его смерти?

– Ты так ничего и поняла, - вздохнула старуха.
– В предсказаниях нет ни имён, ни причин. Я вижу лишь то, что я вижу. И в тот день, важный для тебя, про который я говорю, начнётся обратный отсчёт времени для твоего дракона.

– Ты сказала, что он - проклятый сын короля.

– Хм, - качнула головой старуха.
– Он - дракон.

Медленно, но верно она продолжила свой путь. Но Айне как назло, больше ничего не приходило в голову.

– А потом, - вспомнила она, обгоняя старуху.
– Что будет потом? Ведь дракон всего один. И через двести, триста лет он снова состарится в одиночестве? Как он продолжит свой род? Будет искать ещё яйцо?

– Это мне неведомо. Но дождь начался раньше, а значит, вчера мир уже изменился. Кто знает, может то, что мы сделаем сегодня - завтра сделает его иным.

Поддерживаемая под руку девочкой, она пошаркала дальше, оставив Айну стоять в замешательстве.

– Значит, в наших силах изменить и пророчество?

– И от единственного солдата может зависеть исход войны, - не поворачиваясь, сказала старуха.
– Бумагу и грифель найдёшь на балконе.

Айна обернулась к стене с рунами.

– А как мне выйти отсюда?
– крикнула ей Айна, когда женщина уже почти скрылась в проёме двери.

– От ушибов помогает речная эфидатия. А от простуды - отвар дикой розы, - донёсся ответ старухи.

– Да, всё понятно. Речная амфибрахия. Спасибо, - сокрушённо развела руками Айна, оставшись одна.

Девушка посмотрела на ставшее розоватым небо и стала подниматься наверх по одной из выщербленных лестниц.

Делать нечего - раз ей оставили даже грифель и бумагу, значит, это тоже важно. Ведь даже Мудрая мать только что сказала, что знает не всё.

Айна царапала на бумаге значки, не вчитываясь в то, что пишет, и зябко ёжилась.

Она смертельно устала. До отупения. До полного безразличия. До дрожащих коленей на подкашивающихся ногах. Она решила, что последний раз сверится с записями и ляжет на полу прямо здесь. Или спустится в грот - там теплее.

– Будет меченная драконом, что отдаст кровь, - прочитала Айна вслух, чтобы встряхнуться.
– Странно, но здесь дракон как огнедышащий, «На», - ткнула она в стену как в школьную доску, - а здесь - в две руны, «ДраКон», как показала гадалка.

Айна сравнила ещё раз, но ошибки не было.

«Странно, что, если я для всех так важна, то почему меня бросили здесь одну», - с обидой подумала она и тут же услышала звук шагов.

– Чиис?!

Но женщина шла не одна. Она осторожно поднималась по лестнице, прижимая к себе светловолосую девочку лет пяти.

– Айна, пожалуйста, помоги мне, - упала Чиис на колени, быстрее, чем девушка успела что-нибудь понять. И малышка, растрёпанная, заспанная, словно её только что разбудили, испуганно вцепилась в женщину.
– Пожалуйста!

– Господи, Чиис, что случилось?
– ничего не понимала Айна, но отступала под взглядом безумных женских глаз.

– Дала обещала, что разрешит вернуться в общину, когда я приведу тебя. Но я не хочу здесь оставаться. Я вернулась только из-за неё, - она погладила девочку, успокаивая.
– Не бойся, милая, это Айна!

Девочка недоверчиво повернулась.

– Это Ричи, - теперь она обращалась к Айне.
– Моя дочь. Моя и Лотера. Умоляю, Айна, скажи Лотеру, что она у него есть.

– Лотера?! Дочь Лотера?
– вытаращила Айна глаза, и девочка ещё сильнее прижалась к матери, поглядывая на Айну искоса.