Пропащие девицы
Шрифт:
– And I can easily understand how you could easily take my man, – тихо пропела она следом за Джеком, борясь с переполняющими чувствами.
Джаред удивленно посмотрел на Патти. Никто не заметил, как Уайт усмехнулся. Робин, одурманенная его игрой, голосом и ночными откровениями, сейчас вряд ли заметила бы даже более очевидные вещи. Джек же с самодовольством, с осознанием своего превосходства смотрел, как Патриция менялась в лице, едва слышно повторяя за ним слова. Мужчина знал, что она не устоит. В отличие от этого выскочки Лето, он знал о Патриции Бэйтман все. Знал
– Вау, вот это круто было!.. – Робин восторженно захлопала в ладоши, когда Джек закончил играть и передал гитару Джареду.
В отличие от Уильямс, все остальные сидели тихо и задумчиво смотрели на языки пламени. Патти быстро смахнула выступившие на глазах слезы рукавом куртки и, поднявшись со своего места, произнесла:
– Извините, кажется, для меня достаточно музыки на сегодня. Я немного прогуляюсь, – и заметив, как Джаред собирается встать, чтобы составить ей компанию на прогулке, добавила: – Одна.
Младший Лето послушно опустился назад, хоть и посмотрел на Патрицию, не скрывая разочарования.
Когда она наконец ушла, Шеннон обратился к Джеку:
– Кажется, ей не очень понравилась твоя песня…
Уайт едва сдержался, чтобы в ответ не послать его на хуй, а затем рассказать, что на этот раз Патриция Бэйтман не смогла его поиметь. Напротив, это он поимел ее. Вот так. Быстро и просто, нужно было лишь подобрать нужные аккорды. И она сбежала, как трусливая девчонка.
Но слезы в ее глазах сказали ему гораздо больше, чем строптивые взгляды и гневные речи, которыми она готова была подкармливать его довольно долго. Точнее, до конца своих дней, судя по ее настроению.
– Она просто не была готова ее услышать, – наконец ответил Джек, поймав на себе колкий взгляд Джареда.
– А мне понравилось, – Робин ткнула музыканта локтем в бок и улыбнулась.
В этот момент Джек коснулся ее руки, ледяной, как сам холод, и спросил:
– Ты взяла теплую одежду?
– Да, в тачке сумка, – девушка почти стучала зубами. Оказалось, в пустыне Аризоны совсем не так, как на пляже Санта-Моники по ночам. Она замерзла, но ходить вокруг Джека в теплых спортивных штанах и толстовке Adidas было непростительно.
Уже поднявшись на ноги, Джек строго посмотрел на Уильямс, именно так он обычно смотрел на кого-то из своих детей, когда те начинали хулиганить. Затем, вглядываясь в нарастающие сумерки, точно в поисках чего-то, тихо проговорил:
– Я принесу твои вещи. Переоденься, ты можешь простудиться.
Пока Робби таяла от умиления, как шарик мороженного на палящем солнце, совершенно обезоруженная такой заботой, Уайт направился к автомобилям, продолжая гадать, куда же могла направиться Патти.
Она не должна была уйти далеко. Да и куда в этой гребной пустыне можно было уйти?!
И правда, стоило только подойти ближе к их импровизированной парковке, мужчина заметил впереди темную фигуру в объемной куртке Джареда Лето.
Патриция стояла возле автомобиля Джека и, кажется, пыталась поймать сигнал
связи на своем мобильном. Она даже не заметила, как музыкант подошел к ней сзади и, наклонившись к самому уху девушки, прошептал:– Неужели пытаешься вызвать такси?
Вздрогнув, молодая женщина обернулась, и только тогда Джек увидел, что ее глаза полны слез.
Она не успела ничего ответить или возразить. Да и нужно ли было? Когда его сильные руки сомкнулись на ее спине, Патти уже и не пыталась сопротивляться. Она просто вжалась носом в его грудь и вдохнула такой до боли знакомый едва уловимый холодный аромат мужского парфюма. Джек прижимал ее к себе, осторожно поглаживая по спине. И если бы Патриция сейчас не была настолько сосредоточена на своих собственных ощущениях, то наверняка бы почувствовала, как он дрожит. И эту дрожь была способна вызвать в нем только женщина, которую он обнимал сейчас, здесь, стоя в синей ночи аризонской пустыни.
Когда Джек Уайт был так близко, самоконтроль переставал быть сильной стороной Бэйтман. Но, собрав крохи своего самообладания, девушка медленно отстранилась и подняла на гитариста глаза.
– Зачем ты приехал, Джек?.. – прошептала она, пытаясь высвободиться из его объятий, но мужчина лишь сильнее сжал Патти в своих руках.
– Потому что я люблю тебя, – он произнес это, и на какие-то секунды Патриция решила, что земля и впрямь уходит у нее из под ног. – Если это то, что ты всегда хотела услышать, то я готов повторить. Я люблю тебя…
– Нет… – дернувшись, Бэйтман вновь попробовала выскользнуть из настойчивых объятий Джека. Но и эта попытка не увенчалась успехом. Он лишь недовольно хмыкнул и провел пальцами по ее щеке.
– Ты такая красивая, – прошептал Уайт. – Даже в этой уродливой куртке.
Он тихонько рассмеялся, и Патти улыбнулась в ответ. Но уже спустя несколько секунд ее лицо вновь стало серьезным. Черт возьми, она изменилась так быстро! И Джек почувствовал, что напряжение, которое, казалось бы, исчезло, начинало нарастать между ними с новой силой.
Наконец, мужчина и сам отстранился, подарив Патриции такую желанную свободу от тепла своего тела. Она выпрямилась и плотнее запахнула куртку.
– Так странно, – тихо заговорила Бэйтман. – Я так чертовски долго ждала тебя, а теперь…
– Послушай меня, – он подошел ближе и обхватил ладонями ее лицо. – Давай уедем, давай уедем отсюда прямо сейчас… Нахрен пошла эта долбаная пустыня!..
– Нет, нет, нет… – девушка яростно замотала головой. – Джек, неужели ты до сих пор не понял?!.
– Я не хочу ничего понимать, Патриция!.. Ты нужна мне…
– Отпусти меня!.. – она почувствовала, как Джек вновь притягивает ее к себе. – Все кончено между нами! Все давно закончилось!..
Последние слова она выкрикнула прямо ему в лицо, чувствуя, как нежность в его взгляде сменяется злостью.
– Тогда скажи мне это, – шепот его губ был так близко, что она могла ощутить тепло дыхания мужчины своей кожей. И, заглядывая в ее глаза, Джек произнес, выдыхая каждое слово в приоткрытые губы девушки: – Скажи, что ты ничего не чувствуешь сейчас…