Пропащие девицы

Глоток. Патти. Отвратительная Пи. Любимая Патриция. Она навсегда осталась бы его единственной, но никогда бы ей до конца не стала. Он любил ее. Всегда любил. Как умел. И они могли бы вместе растить этого мальчика… Оливера. Но…

Еще глоток. Карен. Он никогда не развелся бы с ней. И признаться в этом себе… Да, именно в этом была вся проблема. Он боялся признаться себе в том, что никогда не нашел бы в себе смелости, чтобы разрушить их семью. И плевать, что после рождения Скарлетт у них все покатилось к черту. Он не смог бы. Не смог. Наверное, в этом и было все дело. Патриция знала, что он никогда не разведется с женой и не причинит своим детям такой боли… Но Карен решила все за него. За что сейчас он ей искренне благодарен. Будь она проклята!

И еще глоток. Элисон. Считает себя виноватой в том, что все получилось так. Глупая дешевка! Хотя она, в отличие от всех, будет с ним, даже, когда остальные уйдут. Что и доказывала на протяжении всего этого времени… Бедняжка Эл.

Джек расхохотался и, приподнявшись, взял свой смартфон. Отыскав номер бывшей жены, он услышал на другом конце лишь короткие гудки.

– Сука!.. – прошипел он, сплевывая на пол. – Как же я устал…

И это было правдой. Он устал. Чертовски устал…

На следующее утро Джек приехал в дом Карен. Та была удивлена столь ранним визитом, ведь сама она только что вернулась, после того как отвезла детей в школу.

Все как обычно. Сколько дерьма случилось между нами, подумал Джек, пока Карен наливала ему кофе и угощала завтраком. Улыбаясь, она села напротив и налила себе чай. Глаза холодные, жалящие насквозь. Как ледяной ручей.

– Так о чем ты хотел поговорить? – переспросила женщина, заправив за ухо прядь огненно-рыжих волос. – Что-то срочное?

Уайт смотрел на нее и не знал, с чего начать.

– Карен, мне нужна твоя помощь, – хрипло произнес он, сделав маленький глоток кофе.

– Конечно… – она несколько настороженно посмотрела на бывшего супруга. – Я постараюсь помочь, но я…

– Прости меня, Карен, – произнося каждое слово, Джек ощущал, как тяжело ему становится дышать. Точно кто-то специально мешал ему говорить.

Только ты сам, ублюдок.

– Господи! Джек, скажи, наконец, в чем дело! – заметив, как он побледнел, взволнованно воскликнула Карен.

Сделав глубокий вдох, музыкант заглянул в ее блестящие голубые глаза и произнес:

– У меня есть ребенок от другой женщины. От женщины, которую я любил. Она была со мной, когда ты… Когда мы…

– Продолжай, – ледяным тоном проговорила Карен со своим безупречным британским акцентом.

– Я узнал только на прошлой неделе, – Уайт кашлянул. – Я буду требовать опеку через суд и хочу, чтоб ты знала. В прессе наверняка поднимется шум. Будь готова к этому.

Тихо заскулив, Элсон обхватила руками голову и выкрикнула:

– Ненавижу тебя! Ненавижу тебя!..

Джек молчал. Плечи Карен дрогнули. Поняв глаза, которые начали жалить слезы, она прошептала:

– Ты разрушил нашу жизнь, Джек… Ты хотел разрушить мою жизнь! Но я не позволю тебе разрушить жизнь наших детей! Ты хоть представляешь, что будет со Скарлетт и Хэнком?!

– Именно поэтому я и пришел к тебе, Карен, – как можно мягче произнес мужчина. – Помоги мне. Если бы ты могла свидетельствовать против ЭТОЙ женщины, мы бы…

– Убирайся из моего дома!.. – из глаз ее катились слезы. – Убирайся!..

– Карен!..

– Пошел к черту! – она вскочила на ноги и, сжав кулаки, бросилась на Джека. – Ублюдок проклятый! Ненавижу!

Продолжая осыпать мужчину ругательствами, Карен отвесила ему звонкую пощечину. Взбешенный, Джек перехватил ее руку, которую та занесла для повторного удара, и до боли сжал ее. Затем с силой оттолкнул женщину. Ударившись спиной о холодильник, Элсон испуганно взглянула на человека, которого когда-то любила так сильно, что одна только мысль о возможности потерять его делала ее больной и несчастной. Смахнув со щек слезы быстрым движением руки, она проговорила, едва шевеля дрожащими губами:

– Уходи, Джек, или я вызову полицию…

Отмыть Олли, уложить Олли спать, вызвать уборщиков и отмыться самой наконец. Именно так прошел остаток вечера. На удивление спокойного вечера. Подозрительно мирные Скайлер и Макс даже пытались вместе смотреть какой-то фильм, пока Робин смотрела трансляцию выступления Coldplay в Гластонберри, отсиживаясь в своей комнате.

Как хорошо, что за все это время у Патриции не нашлось даже минутки, чтобы поразмышлять на тему произошедшего прошлой ночью. Но ей нужно было поговорить с кем-то, иначе она бы точно свихнулась. Именно поэтому, как только Олли уснул, девушка налила себе бокал вина, стаканчик сока для Робин и поднялась в комнату к подруге.

Уильямс лежала на кровати, свернувшись калачиком. Рядом валялись ее телефон и мак.

– Эй, Рообс, ты не спишь?.. – Патти подошла ближе и протянула подруге сок. – Ты плакала?

– Нет, – неубедительно соврала Робин, пытаясь улыбнуться. – Просто скучаю по Крису. Лучше бы я не смотрела эту долбаную трансляцию!

Обиженно поджав губы, она приподнялась и жестом предложила Патриции присесть на кровать.

– Он скоро вернется, – ободряюще проговорила Бэйтман. – И все будет хорошо.

– Оставим это, – Робин хитро прищурилась. – Лучше поговорим о том, как ты провела прошлую ночь. Я хочу знать все подробности, Пи!

Девушка покраснела.

– В постели Бэтмен реально Бэтмен? – не унималась Робин, хихикая.

– Он был класс, – смакуя каждое слово, прошептала Патриция. И хотя ей было безумно стыдно, прошлая ночь стала одной из тех ночей, о которых вспоминаешь даже многие годы спустя.

Пустившись в подробный, как того требовала подруга, рассказ, Пи сама погрузилась в сладостные воспоминания, все еще до конца не веря в то, что это действительно произошло с ней и Беном. Она до сих пор ощущала на своих губах его жадные горячие поцелуи, чувствовала его прикосновения, властные и нежные. Пересказывая все это Робин, у которой глаза становились все больше с каждым произнесенным словом, Патриции хотелось вновь вернуться в прошлую ночь. Забыться в его объятиях и просто почувствовать себя такой желанной и такой… Особенной.

За разговорами незаметно пролетело несколько часов. Патти пошла проверить Оливера и, услышав какую-то возню, доносящуюся из спальни Макса, сказала об этом Робин, когда вернулась к подруге.

– Не хотела говорить, но он и позавчера умудрился притащить сюда какую-то бабу! – возмущенно прошептала Робин. – Не понимаю, как ему это удается?!

– Это все потому, что ты его сестра, – с усмешкой ответила Пи. – Я отлично понимаю, КАК ему это удается. Твой брат просто гребаный бабский магнит! А я еще удивилась, почему он такой довольный был тем утром и даже к Скайлер не цеплялся…

Помолчав немного, Робин добавила:

– Кстати, ты никогда не думала, что они со Скайлер так ругаются из-за того, что между ними что-то есть?..

– Пфффф! – фыркнула Патти, посмеиваясь. – Совершенно исключено. Скайлер знает, что есть Макс. К тому же она действительно терпит его только ради работы.

– Любовь странная, – задумчиво пробормотала Робби, заглядывая в глаза подруге. – Патти, что ты теперь будешь делать?

Что ты будешь делать, гребаная шлюха, Патриция Бэйтман, страдающая от любовного предательства?! Ищущая утешение в объятиях другого мужчины. Будто все, что было до этого, совсем ничего не значит. Не значит?..