Пропащие девицы

– Мне тоже она нравится, – прокомментировал ее выбор Бен, когда она наконец появилась в кухне. – Но там вполне нашлась бы и почище.

Смутившись, Бэйтман забралась на предложенный ей стул. Бен тем временем разлил им кофе и поставил тарелку с сандвичами перед Патти, которая все так же пялилась в одну точку перед собой, боясь сделать какое-то лишнее резкое движение. После вчерашних эротических признаний Бэтмену она вообще предпочитала молчать и не смотреть Бену в глаза, но ей надо было закончить то, что она хотела сказать.

– Прости, Бен, вчера я не должна была…

– Конечно нет, – согласился он, и Патриция смолкла в ожидании продолжения, – но я рад, что ты сделала так, как не должна была, – он улыбнулся, взяв ее за руку, и девушка обмякла, расслабившись, все самое страшное, что она могла себе представить, не произошло. – Правда, был один момент с Бэтменом. Я был бы очень благодарен, если в следующий раз ты назвала меня моим настоящим именем.

– Прости, Бен, – опять начала она, – мне так стыдно, что…

И опять не договорила, потому что мужчина коснулся ее губ поцелуем, гладя пальцами нежное золото ее непослушных волос. Все это: и объятия, и разговоры, и его мягкий голос, и взгляд, ее собственные ощущения и абсолютная нереальность всего, что было вне – казалось прекрасной сказкой, которая должна была вот-вот рухнуть. Закончиться самым непредсказуемым образом. Оборваться звонком или будильником. Как сон во сне.

Но Патриция все так же ощущала его тепло, сидя рядом с ним в такси и положив голову ему на плечо. Она улыбаясь отвечала на его шутки. Водила своими тоненькими пальчиками по его огромным ладоням, задумываясь над ответом. Они всячески оттягивали тот момент, когда должны были оказаться перед тяжелыми воротами виллы в Малибу.

– Постарайся ни во что не ввязаться, пока меня не будет, – строго произнес он, целуя ее в макушку у этих самых ворот. Патти, уткнувшись носом в его грудь, закрыла глаза, будто так этот момент застынет во времени. Запечатлеется в памяти до следующей встречи.

– Я буду стараться, – произнесла она торжественно, как бойскаутскую клятву, и грустно улыбнулась, смотря ему в глаза.

– Пообещай мне…

Патти так хотелось сделать что-то безумное от переполнявших ее чувств, что-то по-хорошему сумасшедшее, чтобы поделиться теплом, зарождающимся где-то глубоко в сердце и дарящим улыбку, с ним. Все его напутствия проходили совершенно мимо, не задерживаясь даже в кратковременной памяти, она с жадностью ловила лишь его взгляд, выражение его лица и, наконец, нашла решение. Бэйтман бросилась к нему на шею, жадно целуя в губы. Все слова стали совершенно неважными, Бен крепко сжал в объятиях свою маленькую сумасбродную блондинку, отвечая на поцелуй-прощание, пока им обоим хватало воздуха. И отпустил, резко вдыхая. Ему пора ехать. И они оба об этом знают.

– Не делай глупостей, – опять повторил он и добавил, садясь в такси: – Без меня.

– Твою мать!.. – в ужасе Патриция смотрела на белоснежную мебель в гостиной Криса, которая была усыпана разноцветными отпечатками маленьких детских рук и просто пятнами. Но что это? Краски? Не похоже…

Бардак. Тут и фотооборудование Макса, и его футболка. Патриция наклонилась и подняла с пола тюбик с тональным кремом. La Mer. Робин, неужели, блядь, ты не научилась класть на место свои вещи?! Сама она ненавидела беспорядок и приходила от него в настоящее бешенство. На кухне тоже срач. И стоило давать выходной этой миссис Поппинс, если не в состоянии убрать со стола тарелки?

Кепка Олли валялась на столе рядом с огрызком от яблока. Патти поджала губы и подумала, интересно, что случилось бы с этим прелестным домом, если бы Уильямсы остались здесь совсем одни, без прислуги и возможности вызвать клининговую службу хотя бы на месяц. Скорее всего, Крис Мартин по приезду решил бы, что ошибся дверью или случайно заехал в грязный латинский квартал. Это же надо, блядь! Продолжая собирать с пола разбросанные детские и взрослые вещи, Пи медленно продвигалась к стеклянным дверям, ведущим на задний двор. Nirvana орала так громко, что Курт вполне мог услышать и восстать из мертвых лишь для того, чтобы попросить сделать потише. Макс никогда не был любителем Кобейна, а Робин напротив обожала творчество чувака, поднявшего грандж. Но Nirvana все же была получше Рианны или Бейонсе. Поэтому достаточно часто на совместных сборищах Уильямс шел сестре на уступки и по десять раз подряд терпеливо слушал Come As You Are или еще что-то в этом духе…

Выйдя во двор, Патриция прошла к бассейну и, увидев своих драгоценных друзей и сына, выронила из рук все шмотки, которые успела насобирать по пути. Оливер стоял рядом со Скай, которая нещадно кромсала ножницами его джинсы. В одну штанину она уже успела воткнуть несколько декоративных металлических булавок, которые и сама любила. В то же время Макс разрисовывал шею мальчика какими-то причудливыми узорами. В руках у него была краска для боди-арта, Пи сразу же узнала эту упаковку. Упаковку, но не своего ребенка. Волосы Олли были выпрямлены, а вместо любимых кудряшек на голове его красовался начес, который дополняла одна из бандан Макса. Он был разрисован, весь разрисован! А подойдя ближе, Патриция заметила в ухе сына крохотное серебряное колечко.

Робин, которая совершенно не заметила появления подруги, как и все остальные, впрочем, подошла к мальчику и, присев на корточки возле него, начала покрывать ногти ребенка черным лаком.

– Вы что сделали?! – с плохо скрываемым восторгом, но, все же пытаясь изобразить самое искреннее недовольство, воскликнула Бэйтман, подходя ближе.

– Патти! – мальчик с улыбкой потянулся к матери.

– Чувак, не дергайся, я из-за тебя контур смажу! – строго произнес Макс, и Оливер тут же замер.

– Никто не хочет мне объяснить, что здесь происходит?.. – спросила Патриция, опускаясь на колени рядом с Олли.

Робин несколько испуганно отшатнулась и спрятала лак за спиной. Королевская конспирация! Просто десять из десяти!

– Раздевайся, – скомандовал Уильямс, бросив на Пи взгляд. – Давай, снимай верх.

– Что?!

– Я дам тебе свою косуху, мне кажется, будет круто смотреться, – глаза Скайлер сияли. Так было всегда, когда в голову девушке приходила очередная безумная идея. – Сейчас быстренько разрисую тебя.

– У нас тату-салон, – пояснил Олли, с важным видом. – И у меня теперь есть сережка, как у дяди Макса, видела?

Мальчик показал на колечко в ухе, и Патти еще сильнее побледнела.

– Не ссы, это фейк, – с усмешкой, пробормотал Макс, продолжая старательно вырисовывать на шее ребенка языки адского пламени. – Давай, Бэйтман, у меня не каждый день есть время поснимать вас. Переодевайся. Фотки получатся отпад.

Сорок минут спустя Патриция стояла рядом с Олли возле бассейна, в который специально накидали пустых бутылок и пластиковых стаканчиков, чтобы создать ощущение шумной вечеринки, отгремевшей здесь прошлой ночью. На ней была узкая косуха Скайлер, усеянная шипами и джинсы, которые предварительно пришлось как следует покромсать ножницами. Робин помогла Скай сделать Патти макияж, и теперь та выглядела, как истинная панк-принцесса. Макс командовал, полностью увлеченный процессом съемки, а Олли на удивление был достаточно долго увлечен фотографированием. Пока ему не надоело и он не начал придуриваться. А потом и вовсе убежал вместе с Робин играть в Playstation. Но и тех кадров, которые удалось получить, было достаточно, чтобы вечером, сидя в гостиной и разглядывая фотки на экране мака, Патриция с благодарностью прошептала:

– Уильямс, ты гребаный гений!..

В ответ мужчина лишь улыбался, потягивая пиво прямо из бутылки.

Скайлер подошла к Патриции и, взглянув на фотографии из-за плеча подруги, тихо произнесла:

– Да, это очень круто. И посмотри, Пи, какие тени. Удивительно…

– Что-то я не расслышал, – усмехнулся Макс. – Повтори, Иендо, что ты там сказала?..

– Сказала, что ты хороший фотограф, Макс, – Скай отбросила с плеча волосы и выпрямилась. Затем как-то сдавленно улыбнулась и вышла из комнаты.