Прощание с Джоулем

– Поклянись священной триадой, заградитель!
– выкрикнул тонкий высокий голос из толпы.

Зу поднял вверх правую руку и торжественно произнес:

– Клянусь Маммонэ, Афродизи и Марзом! Клянусь! Клянусь! Клянусь!

– И своей мамой поклянись тоже, заградитель!
– крикнул из толпы тот же голос.

– Клянусь своими мамой и папой!
– торжественно произнес Зу и натянул на голову окровавленный берет с золотыми костями.
– Если я вру, пусть они никогда не увидят парадиза!

После этого он козырнул куда-то влево и вверх, неизвестно кому или чему, подошел к Кессу и встал рядом с ним - гордо и прямо выпрямившись во весь свой невеликий рост, плечом к плечу. Другие заградители тут же последовали примеру своего командира.

***

Кесс, Зу и его заградители, перебегая от одного куста к другому, двигались по простреливаемой противником тропинке в сторону прифронтовых автобусных остановок. Движение сильно замедляли избитые толпой разъяренных фронтовиков бойцы Зу, которых приходилось тащить на руках. Кесс так и не рискнул спрятать свой пистолет, и все это время держал его ствол у головы Джоуля. Он опасался снайперов, которых мог разложить вдоль ближайших к полевой кухне фронтовых тропинок хитрый и изобретательный Золотой Шум. От такого опытного бойца можно было ожидать чего угодно.

– Ну, вы и выдали им, - весело сказал лейтенант Зу, когда они отдыхали в зарослях после очередной перебежки.

– Вы тоже были неплохи со своими клятвами, - улыбнулся Кесс.
– Ваши родители после такого не пострадают, я надеюсь?

– Нет, - Зу сразу помрачнел.
– Их уже нет в живых. Уже почти четыре года.

– Бомбежка?

– Естественные тыловые причины, - Зу помрачнел еще больше.
– Они скончались от старости и болезней. Спокойно, на руках моей младшей сестры, в нашем старом домике у реки.

– Как бы то ни было, они сегодня помогли спасти нам кучу народу. Можно сказать, что они помогли вам выполнить поставленную боевую задачу. Вы можете гордиться своими усопшими родителями. Тем более что вы сказали этим болванам чистую правду.

– Мои заслуги в этом деле минимальны, а вот вы удивили меня сегодня. Не часто встретишь на нашем фронте подобное красноречие.

Еще бы, чуть не сказал Кесс, ведь сегодня на нашем фронте и искусствоведа встретишь нечасто. Особенно - знакомого с творениями Овидия, Горация, Плиния Младшего или Сенеки. Он чуть не сказал это вслух, но удержался, подумав, что лейтенант Зу - простой фронтовой парень, а значит, вдаваться сейчас в ненужные подробности было просто глупо. Впрочем, он и сам был немало удивлен своими сегодняшними речами, потому, что никак не ожидал обнаружить в себе такие ораторские способности. Возможно, что Овидий, Гораций и Сенека присутствовали сегодня на той поляне. В какой-то невидимой или призрачной форме они стояли там за его плечами и помогали ему заклинать толпу разъяренных окопников.

– Большие у вас потери?
– спросил Кесс, чтобы отделаться от своих навязчивых мыслей на античные темы.

– Ерунда, - Зу прикоснулся к окровавленным золотым костям на своем берете и его лицо перекосила гримаса боли и отвращения.
– Пара расплющенных прикладами носов, пяток сломанных ребер, три-четыре проникающих ножевых ранения и моя голова, вот и все наши сегодняшние потери. Для заградителей это привычная ситуация. Нам еще повезло потому, что грязные скоты специально целили по живой плоти, а не по нашим протезам.

– Это они умеют, - кивнул головой Кесс.
– В этом они разбираются отлично. Всегда знают, куда лучше целить.

– Ничего. Когда я подам рапорт, наша контрразведка ими займется. Устроить вооруженный бунт прямо на передовой линии, да еще угрожать смертью отряду заградителей при исполнении. Это им просто так не обойдется. Всех, конечно, не повесят, но многие из них скоро задрыгают ногами под перекладинами. И первым будет этот ваш Золотой Шум. Мерзавец скоро узрит небо в алмазах. А заодно узнает - есть ли там хоть какой-нибудь парадиз, или жрецы просто продувают нам всем мозги своими маммонами и афродитами.

– Я бы не советовал вам подавать такие рапорта, лейтенант, - осторожно заметил Кесс.

– Это еще почему?
– удивился Зу.
– Эти мерзавцы точно заслуживают всех моих рапортов.

– Подумайте сами - вооруженный бунт на передовой линии, это серьезное пятно на всей местной группировке. Пострадают не только непосредственные участники, но и вся командная цепочка - от ротных до полковых командиров, а возможно, что и кто-нибудь из штаба дивизии. Их, конечно, не вздернут, но точно понизят в званиях, лишат наград и почетных званий, урежут им вафельное довольствие. Да и вас по головке не погладят, уж это точно, обязательно придерутся к чему-нибудь, или выкопают какое-нибудь старое прегрешение из личного дела, а затем раздуют его в невероятную историю. Просто из чувства мести. Вы же знаете, как у нас не любят тех, кто выносит мусор? Еще чего доброго разжалуют в рядовые заградители или отправят прямо на фронт.

– Складно излагаете, - озадаченно сказал лейтенант Зу.
– Но не могу же я оставить все это просто так. Сделать вид, что ничего не было?

– Вам и не нужно делать вид. Вам просто нужно подать правильный рапорт. Упустить некоторые нюансы, добавить новых, оттенить некоторые моменты, раскрасьте или заретушируйте некоторые детали. Поверьте, в подобных делах очень многое зависит от глупейших и на первый взгляд незначительных деталей и еще от восприятия конкретного человека. А это восприятие разниться от человека к человеку довольно сильно. То от чего один человек мгновенно впадает в истерику, другой просто не замечает. Именно поэтому любое дело можно представить и так, и эдак. И потом - они же не думали, что в войсках отнесутся к этой омерзительной директиве квадратных спокойно? Операция "Диана", надо же. Здесь, надо полагать, некоторые волнения даже уместны. Весьма уместны, я бы сказал. Хотя бы просто для очистки совести и видимости сохранения чести.

– Все это так, - Зу покивал окровавленной головой.
– Но я всего лишь простой солдат и начисто лишен таланта писать сложные рапорта. В своих рапортах я могу описывать только то, что видел собственными глазами.

– А вам и не нужно обладать такими талантами, - уверенно заявил Кесс.
– Вам нужно сделать вот что - как можно скорее явитесь к капитану Оу и расскажите ему о случившемся своими словами. Просто доложите ему обо всем, что сегодня видели ваши глаза. А потом попросите у него совета. Уж поверьте - Оу поможет вам написать такой рапорт, что все останутся довольно. Буквально все - сверху донизу. И вам очень скоро придется вертеть дырочки для новых черепов на петлицах, и никто тогда не увидит небо в алмазах и не узнает - существует ли парадиз на самом деле. Ведь без этого знания только интереснее жить, согласитесь. Максимум пятьдесят шомполов по натуральным частям тела, вот и все, что они увидят. Предоставьте это капитану Оу, одним словом.

– Но ведь правда все равно всплывет рано или поздно. И я думаю, что всплывет она рано. Уже сегодня к концу дня, я думаю.

– Конечно, всплывет, - согласился Кесс.
– Но подумайте вот о чем - своими правильными рапортами, кроме всего прочего вы спасете нашу армию от позора, а личные дела высокого начальства - от мокрых и темных пятен на репутации. Уж это-то они точно оценят. Этого вам уж точно никогда не забудут, поверьте. Я думаю, что все дело кончится для вас капитаном. А может быть и майором, кто знает?

– Пожалуй, я так и поступлю, - решительно заявил лейтенант Зу.
– Спасибо за дельный совет, сержант.

– Не за что, - сказал Кесс, а сам подумал: "тебе бы следовало благодарить не меня, а Сенеку или Плиния Младшего".

– У меня есть один вопрос, - вдруг оживился Зу.

– Да?

– Почему вы не последовали примеру этих Кредо и Антонго, кажется? Ведь они поступили как настоящие фронтовики, и просто как совестливые, мужественные, бравые люди. Почему же вы не пустили себе пулю в лоб сразу после получения этого омерзительного приказа? По-моему, вы вполне способны совершить такое действие.