Прощайте, колибри, хочу к воробьям!

К тому же салон был расположен неподалеку от того кафе, где мы должны были встретиться с Костей. Все мои вещи остались в Амстердаме, с собой у меня был только красный костюм, в котором я собиралась пойти на «Тоску» в Дюссельдорфе. Не слишком ли это нарядно для встречи в половине второго дня?

А что, если накрутить на шею серый шарф? То, что нужно! Странно, я почему-то полюбила красный цвет. Хотя раньше редко его носила.

Выйдя из салона красоты, вполне удовлетворенная своим видом, я посмотрела на часы. Четверть второго. Я все успеваю! Но ужасно волнуюсь.

И даже боюсь. Чего, интересно? Встречи с Костей или провала своей миссии? Все-таки, вероятно, провала. Ведь от моей встречи с Костей ничего, собственно, не зависит… Чепуха! От моей встречи с Костей и зависит успех моей миссии. Я вошла в кафе. Огляделась. Его еще нет. Это показалось мне дурным предзнаменованием. На часах уже тридцать пять минут второго. Мог бы хоть позвонить… Но вот он! Вошел, огляделся. Заметил меня. И просиял!

– Женечка, дорогая, простите, ради бога!

– Пробки?

– Да какие пробки, я тут работаю в соседнем переулке, но мне в последний момент надо было подписать один документ… Словом, простите!

– Прощаю!

– А вы чудесно выглядите! Нет, вы ослепительны! Женя, мы с Пафнутием соскучились! Как вам живется-можется в Европе?

– Ох, муторно! Столько дел, что… Костя, вас, вероятно, удивил мой вопрос по поводу вашего друга?

– Да, не скрою, удивил.

– Видите ли, в чем дело. Я и наш продюсер специально прилетели в Москву, чтобы с ним встретиться. Для него это шанс…

– Какой шанс?

– Скажите, а ваш друг… У него есть имя в этом мире? Его знают?

– Нет, совершенно не знают. Он… человек другой профессии, это его хобби.

– Боже мой, но…

– Женечка, изложите мне вашу идею, а я уж с ним свяжусь.

Я изложила ему идею. И добавила то, что рассказал мне в аэропорту Мирон:

– Кроме этого задника мы выпустим буклеты и приглашения в обложке с тем же рисунком, разумеется, все это будет оплачено, и, вполне возможно, в дальнейшем, если наша затея будет иметь успех, мы закажем ему оформление к другим спектаклям.

– Но, позвольте, Женя, насколько я понимаю, чтобы оформлять спектакль, нужно как минимум учиться сценографии. Мой друг… он просто любитель. Он и рисует только вот такие фантазийные штуки… Орнаменты, что ли… Я даже толком не знаю, как это называется. Понимаете, он ведь расписал у меня стену… как бог на душу положит… А вам обязательно нужен именно этот рисунок?

– Нет, конечно, нет. Но у него, может быть, есть что-то еще, эскизы, наброски?

– Ну, вероятно, есть. Но я не знаю. Это ведь надо будет ехать куда-то… Это займет время…

– Конечно. Но все-таки это шанс. Он редкостно талантливый человек. Все, кто видел даже просто в телефоне это панно, сразу приходили в восторг…

Я видела, что Костя слегка растерян.

– Костя, вас что-то смущает?

– Да.

– Что именно?

– Да как вам сказать…

– Так и скажите!

– Я не уверен, что он согласится. Вот если бы можно было сделать это в Москве…

– Что? Задник?

– Ну да. У него даже нет загранпаспорта. Он вообще странный тип…

– И все-таки, Костя, поговорите с ним.

– Хорошо. Я поговорю.

– А вы не можете сейчас ему позвонить?

– Попробую.

Он достал мобильник и куда-то позвонил. Даже мне было слышно: «Телефон абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

– Не волнуйтесь, Женя, в крайнем случае я вечером заеду к нему домой.

– Я с вами!

– Женя, не стоит. Я сам. Скажите, это надо будет делать на холсте?

– Полагаю, что да.

– А размеры холста?

– Ну, мы прикинули, примерно четыре на четыре.

– Женя, мою стену он расписывал около трех месяцев, а там куда меньше площадь. Он просто может не успеть.

– Но у вас он ведь не целыми днями работал, правда?

– Конечно. Только в свободное время.

– Ну вот! Если он возьмет отпуск, то за месяц должен справиться.

– Женя, а с чего все-таки вы решили обратиться именно к нему?

– Потому что это то, что нам нужно! У нас случились всякие накладки, первоначальный замысел сгорел синим пламенем, и вот, чтобы спасти идею, мы решили сделать спектакль в концертном исполнении, ну а для придания колорита повесить такой вот фантастически красивый задник.

– Но в принципе без него можно и обойтись?

– На худой конец…

– Знаете, Женя, я сегодня же отыщу его.

– А кстати, как его зовут?

– Его? Ксаверий. Ксаверий Лунин.

– Как у вас все необычно. Кот Пафнутий, друг – Ксаверий!

– Женя, я самый большой идиот в Москве! – вдруг выпалил он.

– Почему? – засмеялась я.

– Потому что не разглядел вас с первого раза.

– Но теперь разглядели?

– Да. И ослеп.

– Всему виной красный костюм?

– Нет. Но вы лучше снимите этот шарф. Он тут лишний. Вот, так лучше… Женя!

Его черные глаза горели странным огнем, опасным и жутко завлекательным. А в манерах появилась неожиданная мягкость. Ох, непростой мужичок, ох непростой!

Он взял мою руку, обоих тряхнуло током.

– Костя, не надо!

– Почему? У вас кто-то есть?

– Костя!

– Женя, мы взрослые, даже более чем взрослые люди…

У меня зазвонил телефон.

– Алло!

– Женя, это Мирон. Ну что?

Я вкратце изложила ему то, что узнала от Кости.

– Хрень какая-то! Я через десять минут буду, и не возражай! Я сам с ним поговорю!

– Валяй! – засмеялась я.

– Кто это? – спросил Костя.

– Наш продюсер.

– И что?

– Ничего. Я просто перед ним отчиталась.

И он сейчас будет здесь.

Действительно, через десять минут явился Мирон. Я познакомила их. Мирон был на две головы ниже Кости, но это ничуть не умаляло его значительности.

– Весьма рад. Скажите, я мог бы своими глазами взглянуть на эту роспись, которая у вас в квартире? Знаете ли, гаджеты это одно, а живое восприятие другое. Я элементарно и, возможно, даже по-хамски напрашиваюсь к вам в дом.