Прости, но я люблю тебя

— Это восхитительно...

— Нет, это ты восхитительна.

В зале всё ещё играют музыку. Мужчина и женщина, которые танцевали, теперь смеются. Они заказывают молодое мерло в баре. Входит шумная группа ребят и заражает всех своей радостью. Но стол Ники и Алессандро пуст. Они уже далеко, в парижской ночи, обнявшись под звёздами, стоят на Эйфелевой Башне. Они смотрят на эту ночь. Облака в вышине, луна, сталкивающиеся лодки, площади, лифты, туристы, которые выходят и целуются, они показывают руками в пустоту на что-то вдалеке, что можно увидеть сверху. На открытках все это выглядит не таким большим. Такси, чтобы покататься. Елисейские поля и Пигаль. Они приветственно машут руками Лувру с обещанием скоро вернуться. Затем они вспоминают о последнем чемпионате мира по футболу, не забывая о знаменитом голе головой и о фразе «Верните нам Джоконду!». Они решают пройтись, выходят из такси, платят, прогуливаются, потерянные в ночи. Шагают рядом с Сеной, на Монмартре, у Церкви Святой Шапо. Они входят, молодые, ничего не понимающие в этом туристы, которые теряются в красоте этих витражей, в этих сотнях тысяч библейских сцен, которые верующие называют «вратами рая»... Они чувствуют себя такими счастливыми, что им даже не хватает смелости желать чего-то ещё, посметь молиться не пробудиться от этого сна. Так они, простые эгоисты своего счастья, возвращаются в отель.

— Уффф... я сражена! — Ники падает спиной на кровать и точным броском сбрасывает свои новые туфли, которые падают далеко от неё. Алессандро снимает пиджак и вешает на вешалку, которую засовывает в шкаф.

— У меня кое-что есть для тебя.

— Ещё?

Ники наклоняется и облокачивается.

— Это уже слишком! Ты уже сделал столько всего прекрасного для меня.

— Это не от меня, — Алессандро подходит к кровати с подарком. — Это Волны.

Ники берёт его. Подарок отлично упакован, а в центре – записка.

— Эрика упаковала, только она такая аккуратная. А записку писала Олли, — Ники открывает её и начинает читать.

«Привет, наконец-то восемнадцатилетняя девчонка! Нам всем хотелось бы быть с тобой в этот момент... но и с ним тоже!!! Алекс нас очаровал! Узнав о сюрпризе, который он для тебя готовит, все наши сомнения отпали... Он может делать с Волнами всё, что хочет! Ну, одна хорошая оргия не была бы так уж плоха, а?»

Ники прерывает чтение. Ничего не поделаешь, Олли неисправима. Она читает дальше.

«Это была шутка... В любом случае, мы тебя любим и хотим быть рядом с тобой, как это умеем только мы. Как следует воспользуйся случаем! И, наконец, заставь его увидеть парижское небо в алмазах!»

Ники не знает, что и думать. Что же там? Она трогает свой подарок, сжимает его. Ничего. Ничего не происходит. Она рассматривает его, вертит в руках. Ничего. Тогда она решает открыть его. Разрывает бумагу и сразу же всё понимает. Протягивает перед собой с довольной улыбкой. Тёмно-синяя шёлковая ночная рубашка, прозрачная, вся из кружев. Она начинает танцевать с ней в руках, пока не останавливается перед зеркалом. Ники наклоняет голову, рассматривая себя. Алессандро лежит в кровати, опершись на локоть, и смотрит на её отражение. Их взгляды пересекаются. Он улыбается.

— Ну же, разве не хочешь примерить?

— Хочу. Но закрой глаза.

Ники начинает раздеваться, но замечает, что глаза Алессандро немного приоткрыты.

— Я не удивлена, — и гасит свет. Ночные тени и свет от фонаря вдали и спрятавшихся звёзд пробиваются сквозь задёрнутые занавески. Ники подходит к кровати, опускается рядом с Алессандро, но просто садится на колени. Кажется, будто она нарисована тенью на фоне синей подсветки.

— Итак... — чувственный и тёплый голос. — Что же мне остаётся?

Алессандро открывает глаза. Он нежно ласкает её рукой в поисках шёлка. Вниз по ногам, а потом обратно вверх, выше, к бёдрам, но не находит ничего.

— Ты что, голая? — А Ники смеется. — Ну, конечно, видела ли ты более тонкую ночную рубашку? Она почти незаметна.

Поцелуй, смех. И ночь, в которой они теряются. Они даже французские звёзды заставили наблюдать за собой. Да. Ещё одна победа. Итальянцы делают это лучше.

На следующий день – фантастический завтрак в постель. Круассаны и яйца вкрутую, апельсиновый сок и небольшие сладости. Итальянские газеты, которые даже не были открыты. Они уезжают на машине, арендованной прямо в отеле. Как только она появилась, они сели в неё с картой, переполненной подсказками и указаниями, которые им написал сверху парень, сидящий на ресепшн. Алессандро – за рулём, а Ники исполняет роль штурмана.

— Направо, налево, снова направо, прямо... а в конце нужно повернуть налево, — она смеётся и даёт ему откусить багет, который взяла с собой.

Алессандро смотрит на неё.

— Эй, нужно смотреть, что ты ешь...

Ники перестаёт жевать. У неё меняется выражение лица.

— Да, это странно, правда? Не будет такого, что…

Алессандро обеспокоенно смотрит на неё.

— Ники?..

Она улыбается.

— Всё под контролем. Сказывается прошлая неделя. Просто когда я счастлива, во мне просыпается аппетит.

Они едут по дороге, которая уводит их из Парижа, но не слишком далеко.

— Смотри, здесь, это здесь, — Ники показывает на указатель. — Евродисней, три километра. Мы почти приехали.

Немного позже они паркуются и выходят.

Они бегут, держась за руки. Достают билеты и входят.

Они быстро теряются среди других людей, которые улыбаются как они, дети всех возрастов в поисках мечты.

— Смотри, смотри, там Микки! — Ники сжимает его руку. — Алекс, сфотографируй меня!

— У меня нет камеры!

— Поверить не могу. Ты всё организовал идеально, а потом берёшь и забываешь самое простое – фотоаппарат.

— Это так просто решить! — и они тут же покупают Кодак, чтобы использовать и выбросить. Одним движением руки Микки замирает в бессмертном моменте. Затем поцелуй Дональду, объятие с Гуфи, приветствие от Чипа и Дейла, ещё фотография с Золушкой.

— Вот теперь ты восхитительна с этой короной на голове!

Ники озадаченно смотрит на него.

— Но у меня нет никакой короны! — И тогда Ники смотрит на Золушку, очень красивую девушку, стоящую неподалёку от неё, высокую, светловолосую, с действительно шикарной улыбкой. Ники бросает убийственный взгляд на улыбающегося Алессандро.

— Ой, извини... я обознался, — Алессандро быстро убегает, преследуемый Ники. А Золушка остаётся там, не говоря ни слова, перед своим замком, и смотрит на них. Затем она пожимает плечами и улыбается новым посетителям. Конечно, она не может понять, что это – тоже часть сюжета.

А Алессандро и Ники продолжают свою прогулку, они поднимаются к Скалистым горам и оказываются в мире Питера Пэна, управляют кораблём с Капитаном Крюком, падают на Западе, что-то едят в салоне, а в конце вдруг оказываются в будущем с помощью машины времени. Сталкиваются с Леонардо Да Винчи и пересекают самые разные эпохи. От пещер до Возрождения, из Французской Революции – в двадцатые годы.

— Слушай, я смогу сказать своей маме, что занималась историей.

Они продолжают дальше. Они оказываются на Космической горе. Американские горки со сверхзвуковой скоростью, полёт над пустотой, к луне, чтобы, успев коснуться её, резко повернуть направо, оставляя её позади, и падать снова, с волосами дыбом и сердцем в пятках, бьющимся в невероятной скоростью. Руки сильно зажаты в железные поручни, они охрипли от крика, с закрытыми глазами, это их собственное счастье, сумасшедшее, неповторимое, безграничное.