Прости, но я люблю тебя

— Отлично, сядь вот сюда. Я скоро вернусь, — она быстро убегает к воде. Потом вдруг останавливается, бросает доску и возвращается к Алессандро, который тем временем уже сел.

— Алекс?

— Да?

Она легонько целует его в губы. Потом смотрит ему прямо в глаза.

— Спасибо, что поехал со мной.

Он замирает, открыв рот.

— Ох… ладно, я… ничего особенного.

Ники улыбается. Потом снимает резинку с волос.

— Подержи её у себя, пожалуйста.

Она оставляет резинку у него в руках и убегает.

— Конечно.

Ники хватает доску и бросается в воду. Она взбирается на неё и начинает быстро грести руками. Она разрезает море и присоединяется к остальным, там, где волны больше. Алессандро касается своих губ. Потом смотрит на свою руку. Словно ищет тот лёгкий поцелуй… Но находит в ней только резинку для волос. В ней запутался один длинный светлый волос, мятежный, он танцует на ветру. Алессандро бережно его распутывает, поднимает руку и отпускает его, даря ему кто знает какую странную свободу. Потом он снова смотрит на море. Ники на своей доске рядом с остальными. Приближается волна, одни быстро гребут к ней, другие пытаются от неё сбежать. Ники поворачивает свою доску, дважды подпрыгивает и берёт эту волну. Она встаёт на колени, а затем на ноги. Она снова немного подпрыгивает и оказывается в центре доски, идеально балансируя на воде. Она наклоняется вперёд, протягивает руки и быстро движется на волне со своими немного потемневшими волосами, промокшими в воде, в мокром голубом костюме, облегающем тело. Она движется на доске, и волна уносит её очень далеко. Потом она возвращается и перемещает массу тела, делает небольшой изгиб и начинает подниматься, достигает гребня волны и опускается вновь, ловя мягкую морскую пену и завистливые взгляды тех, кто не смог взять эту волну.

34

Чуть позже. Чайки летают над береговыми волнами. Ники выходит из воды с доской подмышкой.

— Вау, я их сделала! Я взяла больше десяти волн. Ты всё видел? Я ни одной не пропустила.

— Ты взяла четырнадцать… Вот, твоя резинка.

Ники улыбается.

— Спасибо, идём.

Они возвращаются в бунгало.

— Я схожу в душ и переоденусь, это быстро. Посиди пока здесь.

Ники видит Мастина за стойкой бара.

— Хей, принесёшь нам своих восхитительных брускетт, пока я в душе?

Старик улыбается ей из-за стойки.

— Как пожелает принцесса. Хотите ещё и дорады[9]? Мне только что привезли самые свежие.

Ники смотрит на кивающего Алессандро.

— Да, отлично, Мастин. А мне ещё зелёный салат с помидорами, но только не перезревшими, ладно?

Мастин кивает.

— Вы тоже хотите, Алессандро?

Ники убивает его взглядом, прежде чем войти в душевую кабину.

— Мастин! Не обращайся к нему на «вы»! Он сегодня маленький ребёнок, — улыбаясь, она исчезает за дверью.

Немного позже они сидят за столом. У Ники всё ещё мокрые волосы. Она откусывает брускетту, затем смотрит на Алессандро.

— Вкусно, правда? Я хожу сюда только ради этого.

Алессандро съедает одну из своих.

— С моим голодом я бы не отличил моллюсков от мидий.

Ники смеётся.

— Вообще-то, это улитки!

— Они для меня сейчас маловаты.

Ники съедает ещё немного, протирает тыльной стороной ладони рот, а потом культурно вытирает руку салфеткой.

— Ладно, пора возвращаться к рабочим моментам.

— Что ты такое говоришь? Мы сюда приехали расслабляться.

— Мы уже расслабились. Я уверена, что сейчас тебе в голову придёт блестящая идея, даже лучше, чем волны, которые я брала. Давай, всему своё время. На этот раз сделаем всё наоборот: потехе – время, делу – час… А потом, может быть, снова развлечёмся.

Алессандро смотрит на неё. Ники улыбается. Она немного возбуждена. Она берёт его руку, в которой его брускетта, и направляет её в свой рот, потом уже сама берёт улитку и тоже съедает.

— Я уже говорила, они восхитительны. Давай, ешь!

Алессандро жуёт. Потом подбирает упавшую из блюда улитку и кладёт её в рот Ники. Она откусывает и кусает его палец.

— Ай, это же больно!

— Вот видишь, ты как маленький! Так что, ты расскажешь или нет?

Алессандро вытирает рот салфеткой.

— Ладно, в общем, японцы хотят запустить производство конфет.

— Неплохо!

— Я тебе ещё ничего не рассказал.

— Да, но история мне уже начинает нравиться!

Алессандро качает головой и начинает объяснять ей всё: от названия карамели, ЛаЛуна, до соревнования с новым молодым креативщиком.

— Я уверена, что он противный тип, на вид шикарный, один из тех, кто считает себя лучше всех, но на самом деле никогда ничего не делает.

— No comments, — говорит Алессандро с улыбкой.

Он продолжает объяснять ей. Риск переезда в Лугано, мошенничество Сольдини, слоган, который они должны придумать, как и общую идею всей кампании.

— Окей, я всё поняла. Я уже кое-что придумала! Готов? Вместо той красотки, блондинки, которая танцует с карамелью… Как её?

— Мишель Хунцикер.

— Да, точно… Мы можем сделать танцующей вместо неё коробочку конфет, а вокруг будет куча девушек, которые хотят её съесть.

— Это было уже давно, конфеты под названием Charms.

Алессандро прикидывает в голове, родилась ли она уже на тот момент, но решает не говорить этого. Ники подпирает подбородок рукой.

— Вот чёрт, значит, они украли мою идею!

Алессандро смеётся.

— Друзья мои, у нас здесь дорады и салаты! — за их спинами появляется Мастин и кладёт блюда на стол. — Зовите меня, если ещё чего-нибудь захотите, я буду рядом.

— Окей, Мастин, спасибо!

— Ммм, аппетитно выглядит! — Ники раскрывает рыбу вилкой. — Какой аромат, такая свежая… — Она делит её и отправляет кусочек в рот. — И такая нежная… Ммм, очень, очень вкусно. — Затем она достаёт двумя пальцами косточку. — Фу, кости!

— Ясно, ты будешь есть вот так… Хочешь, я почищу её тебе?

— Нет, мне нравится так. Я буду есть и между делом думать… Уверена, что мне прямо сейчас придёт в голову ещё одна блестящая идея, но такая, которую ещё никто не украл!

Алессандро улыбается.

— Ладно, согласен.

Он начинает доставать из её рыбы кости, даже самые мелкие. Потом смотрит на неё. Ники замечает это и с набитым ртом бормочет:

— Я думаю, думаю…

— Продолжай…

Одна вещь ясна: она никогда не принимала участие в мозговом штурме. Ники вытирает рот салфеткой, потом берёт стакан и выпивает немного воды.