Прости, но я люблю тебя

Дилетта вмешивается.

— Но я видела, что учитель итальянского не пришёл.

— Действительно. Я проведу у вас урок. Если вы так идёте в класс, с радостью, давайте избежим бесполезных разговоров в коридоре.

Директор проходит мимо них в класс. Все четверо медленно следуют за этой строгой фигурой. Это немного похоже на курицу с цыплятами. Олли принимает выражение, словно говорящее: «Какая скука». Но, конечно, она скрыта за Эрикой, шагающей перед ней. Затем Олли хватает Ники за куртку и притягивает к себе.

— Эй, что значит «немножко»?

Ники поднимает руку и рисует ею круг.

— Это была шутка. «Немножко» – просто слово. На самом деле, было гораздо больше, чем я могла чувствовать до этого… и больше, чем я могла представить… Мечта, вот! — Она улыбается и отстраняется он неё, входя в класс.

Олли остаётся в дверях и смотрит на неё с завистью.

— Боже, как я тебя ненавижу, когда ты так делаешь! Тебе чертовски везёт!

41

Алессандро только что вошёл в офис. Сегодня он особенно хорошо одет. Но это только чтобы произвести впечатление, ведь у него нет ни малейшей идеи, как пройдёт презентация на сегодняшнем дневном совещании у его директора Леонардо. И, прежде всего, он понятия не имеет, что будет представлять.

— Всем доброе утро, — здоровается он, улыбаясь, со всеми секретарями на входе. — Доброе утро, Марина. Доброе утро, Джованна. — Он здоровается и с Донателлой, сидящей в центре, которая отвечает ему кивком головы и продолжает играть во что-то на своём компьютере.

Он идёт медленно, уверенно. Гордый, спокойный, умиротворённый. Да. Что показывает, то и продаёт. Он не помнит, где услышал эту фразу, но сейчас она к месту. Он вспоминает ещё две. Первый закон Скотта: «Неважно, если что-то идёт неправильно, главное, чтобы это хорошо выглядело». Именно это Алессандро и старается сделать сейчас. Но также существует закон Гамперсона: «Вероятность получения желаемого результата находится в обратной зависимости от силы желания». Нет. Первый лучше. Если ты торопишься, то все осознают, что ситуация уходит из-под твоего контроля. И это не так. Ты всё ещё первый, самый сильный, бесспорный хозяин ситуации. Алессандро решает выпить кофе. Он подходит к кофе-машине, берёт из коробки капсулу эспрессо и ставит её внутрь. Подставляет пластиковый стаканчик. Нажимает кнопку. Мотор начинает шуметь, и кофе, дымясь, наполняет стаканчик. Алессандро контролирует уровень жидкости и нажимает «стоп». Ждёт, когда упадут последние капли, и берёт стакан. Он оборачивается и чуть не врезается в него. Марчелло. Его противник. Он здесь, перед ним. И улыбается.

— Ммм, не хватало совсем немногого? Мне тоже хочется кофе! — он тоже берёт капсулу, вставляет в машину, подставляет стаканчик и приводит мотор в движение. Потом улыбается. — Как странно… Иногда людям хочется одного и того же в один и тот же момент.

— Да, но секрет в том, чтобы это не было случайностью. Мы должны делать так, чтобы все хотели одного и того же, только когда мы так решим. Ради этого мы и работаем…

Марчелло улыбается и останавливает машину. Он берёт два пакетика тростникового сахара и высыпает один за другим в кофе. Размешивает прозрачной пластиковой палочкой.

— Знаешь, вчера я презентовал свою первую идею.

— Да?

Марчелло смотрит на него, пытаясь выяснить, правда ли он не в курсе.

— Да. Ты не знал?

— Ты мне об этом говоришь только сейчас.

— Я думал, Леонардо тебе рассказал.

— Нет, ничего он мне не говорил.

Марчелло делает глоток кофе. Снова размешивает его.

— По правде говоря, я удовлетворён результатом. Думаю, это что-то новое. Не революционное, но новое. Да, новое и простое.

Алессандро улыбается. Да, думает он, но Леонардо хочет чего-то «нового и удивительного».

— Почему ты улыбаешься?

— Я?

— Да, ты улыбаешься.

— Не знаю. Подумал, что ты высыпал два пакетика сахара, а я, наоборот, пью горький.

Марчелло снова рассматривает его. Прищуривается, пытаясь отгадать, что же он скрывает.

— Да, но результат не меняется. Это просто кофе.

Алессандро всё ещё улыбается.

— Да, но разница может быть большой, а может – незначительной.

— Конечно, разница в том, что он может быть горьким, а может и не быть.

— Нет, всё проще. Это может быть хорошим кофе, а может быть слишком сладким хорошим кофе.

Алессандро выпивает свой и выбрасывает стаканчик в мусорку. Марчелло тоже делает последний глоток. Затем берёт зубочистку и начинает грызть её. Алессандро немного бесят эит звуки. Марчелло смотрит на него. Потом подходит к нему с любопытством.

— Алекс, сколько тебе лет?

— Через пару месяцев исполнится тридцать семь.

Марчелло выбрасывает стаканчик.

— Мне недавно исполнилось двадцать четыре. В любом случае, я убеждён, что у нас двоих больше общего, чем ты думаешь.

Мгновение они стоят так, в тишине. Потом Марчелло улыбается и протягивает руку.

— Ладно, удачи, пойдём работать, и пусть победит сильнейший.

Алессандро пожимает ему руку. Ему хотелось бы сказать: «Пусть ты молод и у тебя сладкая жизнь, но вчера я провёл фантастическую ночь с семнадцатилетней девушкой». Но он не уверен, что это в самом деле делает ему честь. Потом он улыбается, разворачивается и идёт в свой кабинет. Но несколько шагов спустя он засовывает правую руку в карман брюк. Он ищет не ключи. Он ищет удачу. Именно она ему нужна. В жизни не так просто найти пакетики с сахаром, чтобы сделать её не такой горькой. Как раз в этот момент появляется директор.

— Эй, привет, Алекс, доброе утро. Всё хорошо?

Алессандро улыбается, быстро достаёт руку из кармана и делает жест, соединяя большой и указательный пальцы.

— Да, всё окей!

— Отлично, вижу, ты в форме. Мне это нравится. Тогда в четыре в моём кабинете.

— До скорого! В четыре.

Как только директор уходит, Алессандро смотрит на настенные часы. Десять утра. У меня около шести часов, чтобы придумать что-то. Что-то великое. И, прежде всего, новое и удивительное. И, самое главное, то, что позволит мне остаться в Риме. Алессандро входит в кабинет. Андреа Сольдини и остальные собрались вокруг его стола.

— Всем доброе утро, как у нас дела?

— Идут, шеф.

Андреа подходит к нему с бумагами. Показывает ему некоторые. Старые публикации с самыми забавными ситуациями и персонажами. Индейцы и ковбои, цветные дети, спортсмены, даже космос.

— Кхм, шеф. Это самые показательные примеры рекламы конфет за всю историю. Посмотри, вот это неплохо. Отлично сработало на корейском рынке.

— На корейском?

— Да. Они хорошо продавались.

Алессандро берёт листок и смотрит.

— А что это были за конфеты?

— Фруктовая карамель.

— Ага, вы что, слепые? Вы не знаете, что у ЛаЛуна не только фруктовый, но и множество разных других вкусов? Мята, корица, солодка, кофе, шоколад, лайм…

Дарио смотрит на Андреа и поднимает брови. Он словно говорит: «Я же сказал, что это фигня». Андреа осознаёт это, но пытается исправить это как-нибудь.

— Ну, мы могли бы подвесить облака.

— Да, луна, скрытая за облаками.

Джорджия улыбается.

— Да ладно, это не так плохо. Вроде: «Наслаждайся…», а затем название вкуса. Несколько лун, скрытых облаками.