Против течения (сборник рассказов)

Уважаемые читатели! Позвольте сделать и в ваш адрес небольшое замечание: Мы уже в течение длительного времени ведём пустые, не имеющие ничего общего с заданной темой рассказа, разговоры, а вы... молчите... Вот, наконец-то мы услышали ваше возмущённое слово, и сразу переходим к главному, то есть к рыбалке.

Вы прекрасно знаете, что все многочисленные уральские водоёмы так плотно забиты разнообразной рыбой, что она плавает в воде, высунув на поверхность свои мордочки в тщетной надежде, что вы её, наконец, поймаете и бросите погреться в подвешенный над костром котелок.

Можно приплыть на лодке и встать на якорь в том месте, где отработанная тёплая вода с Аргаяшской ТЭЦ смешивается с озёрной прохладой этого кишащего не только рыбой водоёма, забросить удочку, посмотреть на поплавок и... ваше сердце радостно забьётся в предвкушении ароматного, туго набитого нежной и сочной белизной пирога.

Но Серёжа по воле судьбы, не превратился в азартного мелкого удильщика. Он стал... крупным браконьером (И боже вас упаси жаловаться на него в какой-нибудь там «Рыбнадзор»! Мы давно знакомы с Сергеем Васильевичем и прекрасно осведомлены о том, с каким изяществом, можно даже сказать, искусством умеет он легко преодолевать и происки конкурентов и административные козни. Уверяем вас, он снова выйдет сухим из воды, а вы, – как всегда – останетесь в дураках. Это же только снаружи наш герой выглядит как какой–то невзрачный и обтрёпанный человечишко. Да, он никогда не затягивал свою шею галстуком, да, он одет в изрядно изношенный пиджачишко и носит истоптанные грязноватые ботинки: да, его главу давно уже украшает весьма заметная лысина, но зато он смотрит своими близорукими глазами на окружающий его хаос как на мутную прозрачность и знает такое, что... Нет, поговорим лучше о рыбалке).

Само собой разумеется, что глубоко законспирированную рыболовецкую артель мог организовать только один человек – Василий Николаевич, Серёжин отец. Рядовой состав бригады периодически менялся, количество занятых ночным разбойным промыслом энтузиастов колебалось от 4 до 8 человек. Техническое оснащение состояло из: грузовика с водителем-солдатом, который в самом процессе лова никогда не участвовал; хорошей лодочки и 50-метрового невода с трёхпалыми ячейками (рыбную мелочь наши промысловики оставляли более мелким рыбакам). Сам процесс рыбалки происходил исключительно в тёмное время. Во-первых, почти все участники этих лихих вылазок были офицерами и днём находились на службе, а во-вторых... Ну, вы сами понимаете.

Озёр на Южном Урале – великое множество. В одном – караси, в другом – карпы, в третьем – всего... нет, не помаленьку, а помногу. Практически всегда возвращались домой с богатым уловом. Иногда даже караси или карпы через борт машины на дорогу сваливались. В таких случаях излишек «рыбной продукции» отвозился на солдатскую кухню, и рядовой состав вместо перловой каши с большим аппетитом кушал настоящую рыбацкую уху. Естественно Серёжа никак не мог не прилепиться к этой романтической и рисковой деятельности.

Сначала он присматривался и осваивал нехитрые тонкости такого способа рыбной ловли.

Однажды в мотне оказалась щука просто гигантских размеров. Отец поручил Серёже отнести это грозно разивающее щелястую пасть чудовище к машине. Щучий хвост волочился по зелёной прибрежной траве... И вдруг Серёжа получил весьма чувствительный удар в бок, скользкое бревно вырвалось из его рук и полетело в одну сторону, а юный рыбачок – в другую. Щука яростно металась по земле и приближалась к водной поверхности. Серёжа быстро очухался, подбежал к беснующейся рыбине и, бросившись на неё, заставил успокоиться. Опять кое-как поднял её и потащил дальше. Потом произошло ещё две такие же ожесточённые схватки между матёрым хищником и скромным учеником начальной школы.

Когда Серёжа, наконец, с большими усилиями дотащил это скользкое, бьющееся за свою жизнь, бревно до машины, сидящий на пригорке и наблюдавший его героическую борьбу водитель Антон встал и, иронически посмеявшись, заметил:

– Ну, ты, Серёга, даёшь! Хороший спектакль устроил. Посмотри-ка, как товарищи офицеры над твоей схваткой любуются!

Рыбацкая артель действительно занималась не заброской невода, а с весёлым юмором смотрела «спектаклик», устроенный юным рыбаком и матёрой щукой. Серёжа даже застыдился своей неопытности в рыбацких делах.

– Насмешил ты народ хорошо. А дело-то просто делается. – втолковывал Серёже сержант срочной службы Антон. Потом он поднял с земли приличный булыжник и с размаху долбанул им по огромной щучьей башке.

Щука сразу успокоилась. Теперь ей можно было спокойно и безмятежно ждать, когда её почистят, выпотрошат, разрежут на куски... вот такова уж судьба многих наших так называемых «братьев меньших».

...Состав браконьерской бригады периодически менялся, но Серёжа не пропускал ни одной ночной вылазки и как-то постепенно и незаметно оказался фактически главным помощником отца в этом – с вашей городской точки зрения – неблаговидном занятии.

Он знал все рыбные места, знал все опасные омуты и лежащие на дне коряги, умел управлять лодкой и забрасывать невод (поплавки – вверх, грузила – вниз), научился мастерски выводить невод и вытаскивать трепещущую, забитую рыбой, мотню на берег (Мог бы стать и профессиональным рыбаком, но не получилось: многие у нас не любят низко плавать, а предпочитают высоко летать... Жаль, что падать всегда приходится вниз).

Летом хорошо: во-первых, в школу ходить не надо, а во-вторых, рыбачить легко и приятно.

Может быть, именно поэтому и нагрянула однажды в отцовское учреждение высокая ведомственная комиссия не только из Челябинска, но и, страшно даже вспоминать, из самой Москвы!

Поработала полномочная комиссия, как говорится, «на местах» и отправилась на дальнейшие разборки в областной центр. Отец тоже поехал с ними. А вот младшие контролёры, всякие там капитаны и майоры московские, остались на месте для дальнейших многосулящих нечто хорошее проверок. Ну, и попросили столичные гости организовать для них любительскую рыбалку (Узнали от кого-то из местных о ночных походах Василия Николаевича). Отец согласился, но москвичи забеспокоились: как же они без него управятся с малознакомым им делом? Папа улыбнулся и успокоил их:

– Ничего, не волнуйтесь, будет вам опытный бригадир.

Дома отец ещё раз проинструктировал «опытного бригадира» и уехал в Челябинск. Рисковал отец, конечно, но, как потом догадался Серёжа, отец его был ещё и любителем пошутить и разыграть чопорную и горделивую московскую публику.

Когда начало смеркаться и приближалось наше любимое, воровское времечко, отправился Серёжа с плотно набитыми туесками в гараж. Там уже наготове стоял грузовик. Антон дружелюбно махал ему из кабины. В кузове сидели приодетые в рабочую одежонку шесть проверяющих. Поскольку отец назначил Серёжу бригадиром, то он на законном основании решил во всём подражать своему родителю. Подойдя к машине, забрался на колесо, убедился, что лодка, вёсла и, главное, невод на месте, посмотрел на нахохлившихся как куры на насесте и удивлённых его появлением «рыбаков» и, подражая папиному командирскому баску, промолвил:

– Здравствуйте, ребята! Все собрались?

– Да. Все. – ответил чей-то одинокий голос.

– Ну, тогда поехали! – и Серёжа по-хозяйски уселся в кабину (раньше он всегда ездил в кузове). Антон хитровато улыбнулся, и машина тронулась по хорошо знакомому ей маршруту.

– Ну что? – весело спросил Антон у своего временного начальника.

– Давайте, дядя Антон, к третьей заводи.

– Удивить хочешь? Правильно.

В третьей заводи всегда были самые обильные съёмы. Подъехали к озеру. Поскольку Серёжа был (неожиданно для него самого) повышен в должности и назначен бригадиром, сам он уже ничего не делал, а только деловито распоряжался выгрузкой инвентаря и подготовкой к основному действу (Позже насмешливый водитель Антон рассказал Серёже, что, когда они приехали на место, гости шёпотом спросили его: «А кто это?», на что Антон без всяких колебаний компетентно объяснил им: «Это – самый главный уральский браконьер»).