Противостояние I

— Когда, говоришь, состоялся тот разговор? — очнулся Андронов.

— В начале июля 68-го. Точнее не знаю.

— Ладно, проверим... — вздохнул его собеседник. — А что ты там говорил по поводу угрозы? Ты же сказал, что никаким оружием он не владеет!

— А зачем ему оружие? Он сам является чудовищной силы оружием.

— Что за оружие? — никак не мог понять Андронов.

— Я думал, вы его досье прочитали.

— Прочёл, разумеется. Что из его талантов ты называешь оружием?

— Помните тот случай в Сокольниках в начале июня 69-го, когда вор-рецидивист Омельченко зарезал сам себя?

— Да, помню.

— Всех свидетелей того происшествия я отлично знаю. Это всё парни из моего бывшего отдела. Так вот они в один голос утверждают, что Саша к тому жулику даже не приближался и ни слова ему не сказал! Зачем такому оружие? Стоит ему захотеть, и его противник самостоятельно и с охотой зарежет себя или вон бросится под машину, как это случилось в Магадане в конце июня того же 69-го года...

— А-а-а, ты это имеешь в виду?... — протянул Андронов.

— Именно это. Выглядит безобидно, но, на мой взгляд, мощнее этого оружия человечество пока что ничего не придумало. Не сомневаюсь, кстати, что он им владеет лучше, чем я ружьём. А я мастер спорта по стендовой стрельбе, если помните.

— Помню... Думаешь, он узнает о том, что Колокольцева у нас в гостях?

— В этом нет ни малейших сомнений! Он узнает об этом ещё до того, как кто-то из наших к ней на улице подойдёт. Вы поймите, Юрий Владимирович, эти двое представляют из себя единое целое. Независимо от того, как далеко они друг от друга находятся, они тем не менее вместе! Есть такое понятие как «духовная связь». Так вот — это про них! И если обычно эти слова несут всего лишь поэтический, иносказательный смысл, то в случае с Сашей и Мариной Михайловной — это реальность и твёрдо установленный факт!

— Между ними что, любовь?

— Трудно сказать, Юрий Владимирович. Сейчас я знаю только то, что знают все: Марина Михайловна опекает Сашу, и он живёт в её доме. Впрочем, я бы не очень удивился, если бы узнал, что Саша в неё влюблён. Ну, вы же её фотографии видели...

Помолчали, подумали. Молчание нарушил Андронов. Вздохнул, пробормотал себе под нос:

— Тем не менее делать что-то нужно... — и, уже громче, — Как ты там? Устроился?

— Времени не было, Юрий Владимирович! Пока что имею только номер в гостинице. Ненашев пообещал, что завтра жильё для меня будет готово. Машину под задницу выделят тоже завтра.

— Ладно, устраивайся. Кузнецову передай, что его предложение о встрече в Иркутске я услышал и взял время подумать. Ещё скажи, что мне это предложение категорически не нравится! Пусть знает, что я рассердился! Всё, до свидания!

***

Пришлось снова идти к дежурному по Управлению и просить разгонную машину. О разговоре с Андроновым Саша должен узнать незамедлительно. Чёрт его знает, когда Марина Михайловна собирается покинуть Новосибирск, чтобы лететь в Москву. Это может ещё сегодня произойти! Как некстати, что о её планах он узнал от Андронова! Нужно предупредить Сашу, что подобная небрежность с его стороны в современных обстоятельствах совершенно недопустима! Это может привести к серьёзным неприятностям!...

Саша согласился с ним и даже извинился. Пригласил его пройти на кухню и представил младшим членам семьи. Красивые всё же дочери у Марины Михайловны. Впрочем, говорить при них он отказался и попросил Сашу о разговоре вне дома. Они вышли и прошлись сначала по Герцена, а потом свернули на Жуковского и добрели до центральной улицы их района.

Услышав краткий пересказ разговора с Андроновым, Саша нахмурился и некоторое время молчал. Потом всё же высказался.

— Не знаю, что решит тётя Марина, но я предложу ей немедленно вернуться домой. Прямо сегодня вернуться. Не хочу рисковать. Если за ней пойдут ваши топтуны, я ведь выжидать не стану. Не знаю пока, что с ними и их начальством сделаю, но хорошего ничего не будет. Тётя Марина сейчас подумает и скажет мне. Подождём...

***

Марина передумала. Сказала, что встречаться в любом случае придётся, и, если число желающих поговорить с нами будет больше одного человека, то мы готовы встретиться с ними в Москве.

Ещё она сказала, что забирать её из Новосибирска в Иркутск не нужно. Сегодняшний вечер и завтрашний день до обеда она проведёт в компании с друзьями, а в час дня её обещали доставить с вещами в аэропорт. Билеты на самолёт до Москвы уже куплены, так что лететь придётся. Тем более, что побывать в Министерстве здравоохранения ей всё равно нужно. В связи со сдачей в эксплуатацию лабораторного корпуса у неё уже возникли проблемы с персоналом.

Марина была навеселе, настроение у неё было приподнятое, и я не решился настаивать на отправке её в Иркутск. Ладно, пусть отдохнёт и развеется хорошенько. Переспросил только насчёт разговора в Москве. Она подтвердила сказанное и добавила, что участие Брежнева в этом случае обязательно. Ещё немножко подумав, она попросила передать, что в докладе начальству Сергей Васильевич может записать на свой счёт то, что ему удалось нас уговорить, и что неплохо было бы уже завтра к обеду получить подробную информацию об организации встречи в Москве и о примерном составе её участников.

Сергей Васильевич только кивнул. Когда я спросил о причинах его задумчивости, он вздохнул:

— Это не задумчивость, Саша... После нашего с тобой разговора, я уже приготовился к серьёзному бою — возможно, даже к последнему, — а оказалось, что бой откладывается на неопределённое время. В нашей среде такое состояние называется откатом.

Ну, такое и в студенческой среде называется откатом, о чём я его проинформировал. Марина кое о чём забыла упомянуть или сочла это само собой разумеющимся, но я посчитал, что будет лучше озвучить.

— Сергей Васильевич, предупредите, пожалуйста, Андронова, что провокаций я не потерплю. В Москву я прибуду вместе с тётей Мариной. Если замечу слежку и, особенно, подготовку какой-нибудь подлости против неё — пусть не обижается. Пострадают не только непосредственные исполнители, но и ему самому головы не сносить. Пусть заранее составляет завещание.

Он кивнул:

— Передам. Силовых акций или каких-то провокаций вряд ли стоит ожидать — вы же нужны им живыми, здоровыми и готовыми к сотрудничеству, — а вот слежку я не исключаю. Ты уж топтунов из наружки не трогай. Они люди подневольные.

— Как получится... Я буду рекомендовать ей не пользоваться метро. Все перемещения только на такси. Если ваши попытаются следить за ней — буду портить автомобили сопровождения, а тут уж всякое может случиться. Если машина на полном ходу ломается, то водитель и пассажиры обычно получают тяжёлые травмы, а иногда даже гибнут.

Он покивал.

— Я передам твои слова и постараюсь убедить его в серьёзности угроз, но и ты постарайся без нужды кровь не лить. Тебе же самому потом проще будет...