Противостояние

Присутствующие сдержанно рассмеялись, однако среди общего веселья Алексей разглядел укоризненный взгляд министра иностранных дел.

– Ладно.
– недовольно согласился он, - зовите... в качестве наблюдателя.

* * *

– Итак, товарищи, - Павел переводил сумрачный взгляд с Цанге на министра государственной безопасности Кренца и затем на командующего группой советских войск в Североросской Народной Республике генерала Григорьянца, я слушаю ваши предложения.

– После того как противник ввел в бой на границе авиацию и артиллерию, - начал Цанге, - положение наших частей осложнилось до чрезвычайности. Убитыми и ранеными потеряно уже более двухсот человек. Я перекинул туда еще две роты, но без подавления батарей противника и без поддержки авиации они обречены. Чего вы ждете, товарищ президент? Давно пора им ответить за бомбежку нашей территории.

– Сейчас они прекратили налеты. Как только нашу границу пересечет первый самолет или первый снаряд противника, они получат сполна, - ответил Павел.
– По доводить конфликт до полномасштабной войны без санкции Москвы я не буду.

– Несколько вертолетов противника пересекли границу, - нахмурился Цанге.
– Они увели экипаж одного из сбитых бомбардировщиков противника прямо из-под носа у нашей группы захвата. Я считаю, что это можно рассматривать как прямую агрессию и действовать соответственно.

Григорьянц согласно кивнул.

– Объект пока не обнаружен, - вступил Кренц.
– Более того, два взвода спецназа МГВ, искавшие предателя, попали в засаду, окружены и ведут бой с превосходящими силами противника.

– Почему им не оказали поддержку?
– сдвинул брови Павел.

– Роту, посланную на помощь, прижали к земле пулеметным и накрыли артиллерийским огнем, - молитвенно сложил руки Цанге.
– Я же вам говорил, у войны свои законы. Пока не введем в дело авиацию и артиллерию, мы бессильны. Только людей погубим.

Павел откинулся в кресле и решительно произнес:

– Я говорил с Москвой. Их позиция неизменна. Предателя надо уничтожить или арестовать, но до войны нельзя доводить ни в коем случае. Это мнение самого хозяина.

В кабинете воцарилась тишина, которую после минутной паузы нарушил Цанге:

– Я хоть дивизию в этот лес могу загнать. Если противник будет применять артиллерию и авиацию, а мы нет, только людей попусту положим.

– И столько бед из-за одного изменника, - фыркнул Григорьянц.

– А вы куда смотрели?
– вскинулся Кренц.
– Вы же знали, что у него мать из дворян и осуждена как враг народа. Почему допустили к секретам? Почему оставили без присмотра вблизи от границы?

– Да он всю войну до Берлина прошел!
– вскричал Григорьянц.
– Одним из лучших был. У него вся грудь в орденах.

– Ну и что?
– вскочил Кренц.
– Сейчас война идеологическая. Верить никому нельзя. И былые заслуги не в счет.

– Хватит, товарищи, - хлопнул ладонью по столу Павел.
– Выяснять и анализировать будете потом. Сейчас нам надо решить конкретную проблему.

– Советские войска вас поддержат всегда, - пробурчал, остывая, Григорьянц, - но вы же знаете приказ Москвы. Пока речь не идет о полномасштабном вторжении со стороны НАТО, советским войскам не вмешиваться.

– Чтобы найти изменника родины, необходимо усилить поиски, - тут же проговорил Кренц.

– Чтобы прикрыть поисковые группы МГБ, мне нужна ваша санкция на применение артиллерии и авиации, или я не в состоянии выполнить задачу, стоял на своем Цанге.

Павел с шумом выдохнул. Ситуация казалась патовой. Следовало либо дать санкцию, что могло привести к настоящей войне между западной и восточной Северороссиями, которая вполне может разрастись и до третьей мировой, либо прекратить поиски, наплевав тем самым на волю Москвы. Решение надо было принимать, и принимать быстро. На столе зазвонил телефон.

– Слушаю, - снял трубку Павел.

– С вами хочет говорить товарищ Берия, - доложил секретарь.

– Соединяй.

В трубке послышался щелчок, и тут же на Павла обрушился ураган нецензурной брани.

– Ты что творишь?
– орал между матерными пассажами Берия.
– Третью мировую войну захотел? Прекращай балаган немедленно!

– Но, товарищ Берия, - начал оправдываться Павел, - вы же сами приказали...

– А своя голова на плечах есть?
– закричал Берия так, что Павлу даже пришлось отвести трубку от уха.
– Артиллерия и авиация этот район уже десять раз обработала. Кто знает, под каким кустом сейчас этот пидорас лежит. Сколько его еще искать? Уводи людей немедленно. Изменником теперь займется наша внутренняя агентура. Из-под земли достанут. Тебе, дураку, надо, чтобы сейчас пальба на границе прекратилась.

– Есть, - ответил Павел, и в трубке немедленно зазвучали короткие гудки.

Павел глубоко вздохнул, положил трубку на рычаг и произнес:

– В общем, так: людей отводить за границу. Огонь прекратить.

– А спецназ?
– тут же спросил Кренц.

– Что - спецназ?
– поднял брови Павел.

– Тех, кого окружили, - пояснил Кренц.

– Отбить, - развел руками Павел.

– Как?
– тут же вскинулся Цанге.
– Наши не смогли этого сделать в течение трех часов. А если им помощь еще не оказать...

– Сейчас одиннадцать, - Павел взглянул на часы, - скоро стемнеет. Может, они вырвутся? Спецназ все-таки.

– Это в Новгороде стемнеет, - хмыкнул Цанге.
– А там север, белая ночь. Стемнеет... где-нибудь через месяц.

– Черт!
– Павел вытянулся в кресле.
– А если кинуть туда еще батальон, ну, два?

– Без артподдержки всех положат, - отрезал Цанге.

В комнате повисла тишина, которую через пару минут нарушил Кренц:

– Попавшие в окружение бойцы спецназа МГБ - солдаты народа. Если выжить в бою нет возможности, значит, они должны умереть. В атом они давали присягу народу и партии. Плен для сотрудника МГБ - дело недопустимое.

– Но шанс на спасение у них должен быть, - тут же вставил Павел.

– Разумеется, - криво усмехнулся Кренц.

– Значит, так, Цанге, - после изрядной паузы проговорил Павел, запросите координаты окруженных. Нанесете артиллерийский удар по противостоящим им частям противника. Учитывая, что в отдельных местах наши части вошли в близкое соприкосновение с противником, допускаю, что они также могут пострадать. Общевойсковые части в течение двух часов после обстрела с территории противника не отводить. Может, кто из-под обстрела все же выйдет живым.

* * *

– Господин президент, - Маклай стоял навытяжку, держа у уха трубку телефонного аппарата, - противник начал артиллерийский обстрел нашей территории и частей, окруживших отряд противника.

– Перенести артиллерийский огонь в глубь территории противника и произвести авианалет с целью подавления ведущих огонь батарей, - сухо приказал Алексей.
– С этой минуты на любое проявление эскалации конфликта будем отвечать адекватно.

* * *

Цанге, только что вызванный на переговорный пункт, ворвался в кабинет как вихрь.