Противостояние

– Ирвинг... Отпусти меня!

– Э-э-э, нет! Потанцуй со мной еще, малышка!

– Ты пьян! Отпусти!

– Как пьян? Я трезв, как священник!

– Как ты можешь... Я тебя не узнаю!

– А чего это ты должна меня узнавать? Или мы были знакомы, а?

Клэр закрыла глаза и из-под прикрытых век потекли слезы. Она не могла при таком скоплении людей применить приемы самообороны, а потому мысленно взывала к Богу.

Майкл, оживленно болтавший с Питерсоном, краем глаза заметил, что Ирвинг таскает по всему залу Клэр, крепко прижав ее к себе, и она плачет, не в силах вырваться. Грэнс грязно выругался и бросился туда. Он вырвал блондинку из рук Ирвинга и запечатал ему кулаком рот.

Тот пошатнулся и отступил на пару шагов.

Казанова взял своего лучшего друга за грудки и резко встряхнул:

– Запомни на всю свою жизнь, Ирвинг! Еще раз позволишь подобное отношение к этой девушке, ты здорово об этом пожалеешь!

Он отбросил его в сторону и повернулся к Клэр. Майкл вытащил из кармашка платок и подал ей.

Ирвинг некоторое время стоял молча, затем вытер кровь костяшками пальцев и вышел из зала. Люди в зале снова вернулись к прерванному разговору. Джанис и Кортни взяли Клэр под руки и увели в женскую комнату.

– В чем дело? – спросила Кортни.

Клэр вытерла нос и пробормотала:

– Это очень старая история, она касается только меня и Ирвинга.

====== Глава 25, в которой Клэр рассказывает подругам свою историю. ======

– Давай же, Клэр, расскажи нам!

Джанис взяла ее холодные руки в свои и ласково посмотрела в глаза девушки. Та хлюпнула носом, решительно вытерла слезы и начала рассказ. Все внимательно слушали ее, не перебивая и не шевелясь.

– Все очень просто, – произнесла Клэр, – Ирвинг – друг моего детства. С ним у меня связаны лучшие воспоминания. Мы знали друг друга с четырех лет, вернее, с моих четырех лет. Сколько я себя помню, мы бегали на пляж, лазили, как обезьянки, на пальмы, иногда падали оттуда... Бегали, как угорелые, по улице наперегонки... Но так было только шесть лет. Все круто поменялось в один жаркий летний день.

Мне нечего было делать, и буквально полдня я не могла себя занять. Я ходила возле дома, купая загорелые ноги в горячей уличной пыли. Воздух не двигался, создавая миражи. Вдруг, на повороте улицы что-то блеснуло. Я присмотрелась. Кто-то ехал на велосипеде. Это был Ирвинг. Он сосредоточенно крутил педали, и, поравнявшись со мной, резко затормозил.

– Ирвинг! – радостно воскликнула я, подбегая к другу.

– Прыгай на багажник, прокачу!

Я с готовностью кивнула. Ларсон активно заработал педалями, и я на ходу запрыгнула на велосипед. Ирвинг с силой налег на педали и поехал по дороге, виляя передним колесом. У меня внутри все сжималось – я боялась, что друг не справится с управлением, и мы упадем. Но он, наоборот, развил огромную скорость, и я лишь испуганно держалась за его плечи. Мы съехали с грунтовки, и Ирвинг резко ударил по тормозам. Я упала на каменистую почву и больно ударилась спиной. От удара у меня потемнело в глазах. Ирвинг склонился надо мной:

– Эй, Клэри, ты как?

– Ты что, вообще уже? Ты чуть нас не угробил!

– Нет, Клэри, я бы нас угробил, если бы не затормозил. Видишь?

Я посмотрела в ту сторону. По асфальтированной дороге нескончаемым потоком ехали грузовые машины. Мы молча наблюдали за ними, и до меня, наконец, дошло, что он только что спас нам жизнь.

Краем глаза я посмотрела на его ноги и негромко вскрикнула. Штанина его темно-синих джинс была порвана, а лодыжка распухла до слоновьих размеров.

– Боже, Ирвинг! У тебя что-то с ногой!

Он посмотрел на свою лодыжку и поморщился.

– Вот черт!

– Ходить можешь? – заботливо спросила я.

Ирвинг сделал несколько шагов и зашипел от боли.

– Больно, черт возьми.

«Что же делать?» – подумала я.

А вслух сказала:

– Садись на багажник, я повезу тебя домой.

Он запротестовал:

– Нет-нет, Клэр, я тяжелый, ты не увезешь меня.

– Садись, я сказала!

Ирвинг раздраженно покосился на меня, но все-таки вскарабкался на велосипед. Я схватилась покрепче за руль, с трудом выпрямила велосипед, поставила ногу на педаль и начала с силой отталкиваться свободной ногой. Когда велосипед набрал более-менее нормальную скорость, я на начала крутить педали. Ирвинг был тяжелый, я не спорю. Но сил мне придавала та мысль, что я помогу ему, и я прикладывала еще больше сил, для того, чтобы крутить педали.

Выехав на пустынное шоссе, я осторожно поехала вдоль крутого обрыва.

– Аккуратно! – подал голос Ирвинг. – Не упади с обрыва, иначе будет плохо.

Я угукнула, не поворачивая головы.

Наконец, я добралась до долгожданного поворота. В этой части нашего маленького Калифорнийского городка, Монтерей, находились дома наиболее состоятельных граждан. В одном из этих белых двухэтажных зданий и жил Ирвинг вместе с матерью.

Я затормозила у дома, буквально свалившись с велосипеда. Ирвинг соскочил с багажника:

– Ма-ам! У нас Клэр в гостях!

Из уютного палисадника вышла миссис Ларсон:

– Клэр! Иди сюда, дай я тебя обниму!

– Тетя Джоун!

Я подскочила к матери Ирвинга и обняла ее, тем самым давая своему травмированному другу скрыться в глубинах дома, чтобы тайком от матери зализать раны. Но от Джоун Ларсон никогда ничего не скрывалось.

– Сынок, а что это у тебя с ногой?

Тот замялся на пороге:

– Э-э-э... Ну, я всего лишь упал с велосипеда.

Миссис Ларсон упела руки в бока:

– А ну-ка, иди сюда!

Тот послушно подошел и позволил матери ощупать свою лодыжку. Я стояла в стороне, чувствуя себя немного виноватой.

– Ну что ж, – сказала тетя Джоун, – всего лишь сильный ушиб, слава Богу, не перелом. Иди в кровать и жди меня там, я приду и перевяжу тебе ногу. А ты, дорогая моя, – обратилась она ко мне, – иди на кухню. На столе стоит свежее овсяное печенье и апельсиновый сок, перекуси. А я приведу ногу сына в порядок и присоединюсь к тебе.

Я кивнула и зашла на кухню. Оттуда я позвонила матери, сообщив, что остаюсь в гостях у Ирвинга. Такое бывало часто, иногда я днями пропадала у них в гостях, а потому мама легко отпустила меня. Я налила себе стакан сока и взобралась на барный стул. Мне всегда нравилось сидеть на нем, болтая ногами в воздухе. Когда я прикончила три штучки печенья и два стакана сока, на кухню зашла миссис Ларсон.

– Как он, тетя Джоун?

– Все хорошо, перевязала ему ногу. Сейчас он у себя в кровати. Ты поела?

– Да, тетя Джоун, спасибо!

Она ласково улыбнулась и погладила меня по голове. Я уже давно поняла, что миссис Ларсон очень хотела девочку, и я была ей как будто дочь.

– А можно я пойду к Ирвингу?

– Иди, конечно! Вы прямо ни минуты друг без друга не можете.

Я улыбнулась:

– Ну, мы же как брат и сестра, тетя Джоун! Чему уж тут удивляться!

Ирвинг лежал в своей большой двуспальной кровати, раскинув руки в сторону. Окна были плотно зашторены, создавая сумрак. Спальня была оклеена обоями темно-вишневого цвета, такого же цвета было и постельное белье на кровати. Ирвингу всегда нравился этот цвет.

– Можно к тебе? – спросила я, подходя к кровати.

– Валяй.

Я с ногами взобралась на кровать и села рядом с другом, обхватив руками колени.

– Тебе сильно больно? – участливо спросила я, кивая на его ногу.

– Да ничего, все нормально. Тебе сильней досталось.

Я вспомнила о своей спине и поморщилась:

– Да ничего, бывало и хуже. Синяк будет.

Я повернулась на бок, лицом к Ирвингу, и улыбнулась. Но он не ответил на мою улыбку. Я встревожилась, но виду не подала.