Протокол: Новый Архимаг 2.0

— Ничего странного, — внезапно вмешался Соколов, подходя ближе, — У студента Ветрова старая травма. Падение с высоты два года назад. Я лично курировал его реабилитацию. Мы использовали экспериментальный костный цемент.

Я быстро подхватил:

— Совершенно верно. Упал с крыши, когда помогал чинить антенну. Провел месяц в больнице. Как накопил денег — сделал модификацию спины с некоторыми апгрейдами.

— Вот его история болезни, — Соколов протянул пухлому мужчине планшет, — Его недавно проверяли. Полное обследование, включая анализы и магнитно-резонансную томографию. Как видите, никаких аномалий, кроме последствий травмы.

Один из людей в сером покачал головой:

— Это не объясняет биоэнергетические аномалии, которые фиксирует сканер.

Я открыл было рот, чтобы соврать что-нибудь убедительное про спортивные добавки, но профессор Соколов опередил меня, стремительно подойдя к пульту сканера.

— Ну вот опять! — он картинно всплеснул руками, едва не смахнув со стола какой-то датчик, — Господа, сколько раз говорить — стандартные сканеры просто сходят с ума в нашей Академии! Вы вообще представляете, какой тут энергетический фон? А вы хотите точных измерений костной плотности? — он ткнул пальцем в экран, — Уверен, это фантомное эхо от вчерашнего эксперимента с левитирующими лягушками тремя этажами ниже! Классическая интерференция, господа, классика!

— Савелий Аркадьевич, не пугайте комиссию лягушками, — раздался спокойный, с легкой иронией голос Морозовой. Она плавно подошла к другому краю сканера, привлекая внимание к себе, — Дело, скорее всего, проще и прозаичнее. У студента Ветрова, как мы помним, была серьёзная травма. И наверняка ему ставили временные металлические фиксаторы. Сканеры реагируют на микрочастицы, оставшиеся в костях от них.

Один из мужчин в сером недоверчиво покачал головой:

— Это не объясняет нестабильную биоэнергетическую сигнатуру. Она имеет…

— Какие еще фиксаторы?! — внезапно взорвался профессор Соколов, свирепо глядя на Морозову, — Екатерина Васильевна, вы опять со своими новомодными теориями из глянцевых медицинских журналов?! Я лично курировал реабилитацию Ветрова два года назад! Там применялся мой авторский костный цемент «Крепыш-3000»! Никаких фиксаторов там и близко не было! Это же прошлый век!

Морозова повернулась к нему, слегка приподняв бровь. Её спокойствие контрастировало с пылкостью Соколова.

— Савелий Аркадьевич, при всем уважении к вашим… кустарным методам, — она сделала легкое ударение на последнем слове, — официальная медицина давно использует микрофиксаторы для ускорения регенерации. Возможно, вы просто не заметили их в процессе вашей… алхимической стряпни? Или ваш «Крепыш-3000» настолько крепок, что мешает даже стандартной диагностике?

— Мой «Крепыш» — это прорыв! А ваши фиксаторы — вчерашний день, как паровые двигатели! — парировал Соколов, активно жестикулируя, — А аномальная сигнатура, которую вы так изящно игнорируете — это как раз уникальное биополе «Крепыша»! Оно слегка… резонирует с местным фоном! Говорю же, тут пару дней назад лягушки летали!

— Резонирует? Савелий Аркадьевич, ваше зелье фонит, как дешёвый артефакт с черного рынка! — Морозова скрестила руки на груди, — Возможно, сканер просто слишком чувствителен?

— Господа… — пухлый мужчина растерянно переводил взгляд с одного профессора на другого, — То есть вы хотите сказать, что повышенная плотность — это либо остатки ваших фиксаторов, которых не было, либо действие вашего фонящего зелья, либо просто стресс? А сигнатура — это либо эхо лягушек, либо резонанс зелья, либо опять же стресс?

— Именно! — одновременно кивнули Соколов и Морозова, бросив друг на друга испепеляющие взгляды.

«Как я уже говорила…» — мысленно прокомментировала Алиса, — «С такими защитниками, как профессор Садо и Профессор Мазо, никаких врагов не нужно…»

Я молча сидел в кресле, даже не зная, как это все комментировать. В целом, проверяльщики выглядят озадаченными и запутанными… Осталось лишь чуть додавить, и я свободен!

Внезапно дверь аудитории распахнулась, и в комнату вошли трое. Двое из них были крепкими мужчинами в строгих костюмах — телохранители, судя по их настороженным взглядам и профессиональной осанке. А между ними шел высокий седовласый мужчина с холодными голубыми глазами, одетый в отлично сшитый костюм. Его бледное, аристократическое лицо казалось вырезанным из мрамора.

Я его сразу узнал — граф Страхов собственной персоной.

— Константин Александрович! — воскликнул один из людей в сером, вскакивая со своего места.

— Полно вам, продолжайте работу, — граф широко улыбнулся и сделал небрежный жест рукой, — Я здесь по поручению губернатора, чтобы лично проконтролировать процесс. Особенно в отношении… некоторых студентов.

Его взгляд остановился на мне. В глазах графа была та же холодная надменность, что и у его сына. Но приправленная многолетним опытом власти и абсолютной уверенностью в своем превосходстве.

— Господин граф, — Морозова едва заметно напряглась, — мы как раз заканчивали сканирование студента Ветрова. Никаких серьезных аномалий не обнаружено.

— Правда? — граф Страхов приподнял бровь, — Позвольте взглянуть.

Он подошел к экрану, бегло просмотрел данные и улыбнулся:

— Действительно интересно. Профессор Морозова, вы не находите эти показания… странными?

— Учитывая модификацию позвоночника у студента — нет, не нахожу, — твердо ответила Екатерина Васильевна.

— Модификацию? — граф перевел взгляд на меня, — Ах да, я же просматривал его медицинскую книгу. Старая травма позвоночника. Незадачливый студент, упавший с крыши два года назад. Как… банально.

— Для кого банально, а для кого — почти фатально, — я усмехнулся, — Видите ли, граф, у нас, простолюдинов, падения с крыш обычно не входят в список элитных развлечений. Нам для адреналина хватает цен в магазинах.

Глаза графа чуть сузились, но на губах появилась тонкая улыбка:

— Остроумно, молодой человек. Должен признать, мой сын не преувеличивал, рассказывая о вашем… своеобразном чувстве юмора.

— Ваш сын обо мне рассказывал? — я изобразил удивление, — Надеюсь, только хорошее. Мы с ним просто не разлей вода. Особенно с тех пор, как он хотел силой отобрать у меня кристалл-накопитель, который я нашел в руинах.

В комнате повисла напряженная тишина. Даже операторы сканера замерли.

— Да, этот печальный инцидент, — граф покачал головой, — Молодежь так импульсивна. К счастью, я здесь не из-за мелких студенческих разногласий. Я официальный представитель Комитета по древним артефактам, и меня интересуют любые аномалии, зафиксированные сканерами.