Протокол: Новый Архимаг 2.0

Он повернулся к пухлому мужчине:

— Я бы хотел провести дополнительное сканирование этого студента. Личными устройствами. Если вы не возражаете, разумеется.

— Разумеется, не возражаем, граф, — поспешно ответил тот.

Соколов выступил вперед:

— При всем уважении, граф Страхов, студент уже прошел все необходимые процедуры. И как член Совета Академии, я должен отметить, что дополнительные проверки требуют официального разрешения.

— У меня есть всё необходимое, — граф достал из внутреннего кармана сложенный документ с гербовыми печатями, — Подписано лично губернатором и ректором Академии. Как видите, полный карт-бланш.

Он перевел взгляд на Морозову и Соколова:

— Если вас что-то не устраивает, можете обратиться к Маргарите Дмитриевне. Я уверен, она с радостью обсудит с вами… служебные полномочия.

Соколов сжал кулаки, но промолчал. Морозова бросила на графа ледяной взгляд, но тоже ничего не сказала.

Один из телохранителей поставил на стол черный кейс и открыл его. Внутри находилось нечто, напоминающее миниатюрную версию основного сканера, но с дополнительными датчиками и антеннами.

— Последняя модель детектора аномалий LX-1200-A, — с гордостью произнес граф Страхов, — Специальная разработка нашего комитета. Обнаруживает даже самые незначительные отклонения от нормы.

«Сеня, это плохо», — сказала Алиса, быстро обследовав сканеры — «Этот сканер гораздо мощнее предыдущего. Экранирующий жир не справится с таким уровнем…»

«Какие варианты?» — спросил я, чувствуя, как сердце начинает колотиться с удвоенной силой.

«Вариант первый: я попытаюсь взломать сканер, но риск обнаружения очень высок. Вариант второй: мы зовем Ярослава и пытаемся договориться с ним. Вариант третий: используем „пластырь“ от княжны. Я всё еще не понимаю, как он работает, но это наш последний козырь».

«Ты сможешь защитить меня от пластыря, если там что-то враждебное?»

«Думаю, да. У меня достаточно ресурсов, чтобы блокировать большинство известных типов атак».

— Пожалуйста, снимите верхнюю одежду, — обратился ко мне граф Страхов, — Этот сканер работает эффективнее при прямом контакте с кожей.

— У студента есть право на личное пространство, — вмешалась Морозова.

— А у меня есть право устанавливать процедуру проверки, — парировал граф, — Не волнуйтесь, профессор, мы не нарушаем никаких этических норм.

Я медленно снял футболку, делая вид, что неохотно подчиняюсь. На самом деле это дало мне возможность незаметно приклеить диск княжны к спине. Напротив позвоночника.

«Сейчас или никогда», — подумал я, одним плавным движением поднося руку к спине, словно собираясь почесаться. Серебристый диск коснулся кожи между лопатками и мгновенно прилип, словно примагнитился.

Я почувствовал странное тепло, распространяющееся от диска по всему телу.

«Диск словно прирос. И он снова изменил свою атомную решетку… Теперь выглядит как твоя кожа», — Алиса присвистнула от восхищения, — «Да еще такая мягкая и эластичная… Мне аж потрогать захотелось. Впервые жалею, что у меня сенсоры, а не руки как у кожаных».

Граф Страхов лично взял в руки сканер и подошел ко мне:

— Это не больно, молодой человек. Просто стойте спокойно.

— Постараюсь, — я улыбнулся, — Хотя я немного щекотки боюсь. Особенно когда меня щекочут персональными устройствами какие-то мутные мужики.

У операторов, Морозовой и Соколова после моих слов глаза на лоб полезли. Я ходил по самому краю…

Граф хмыкнул:

— Ваше чувство юмора в сложной ситуации похвально. Редкое качество в наши дни.

— Привычка. Развивается в процессе выживания в Нижних кварталах.

— Не сомневаюсь, — он поднес сканер к моей спине, — Хотя должен заметить, что чувство юмора редко спасает, когда дело касается… серьезных вещей.

Сканер издал тихий сигнал, и граф Страхов начал медленно водить им вдоль моего позвоночника.

— Интересно, — пробормотал он, — Очень интересно.

Я затаил дыхание. Сердце колотилось так, что, казалось, вот-вот выпрыгнет из груди.

«Алиса, что происходит?» — мысленно спросил я.

«Диск активировался», — ответила она, — «Я чувствую странное излучение, но оно не враждебное. Скорее… защитное? Оно создает что-то вроде маскирующего поля».

Граф Страхов нахмурился, глядя на показания сканера:

— Странно. Устройство показывает… что все в порядке. Хотя от стандартного сканера был явный сигнал аномалии… — он постучал пальцем по корпусу устройства, словно проверяя, работает ли он.

— На самом деле все логично, — вмешался Соколов, — Как я и говорил, стандартный сканер нуждается в калибровке. А ваша более современная модель, граф, показывает правильную картину.

— Всё может быть… — граф продолжал разглядывать показатели.

— Может, это намёк, граф? — я улыбнулся, — Что пора бы уже отстать от честного студента? И направить кипучую энергию на поиск реального преступника.

Граф бросил на меня острый взгляд:

— Возможно, юноша. Но проверку мы доведем до конца, — он снова поднес сканер к моей спине, на этот раз непосредственно к тому месту, где был прикреплен диск.

Сканер внезапно издал серию пронзительных сигналов, а затем… погас.

Граф Страхов в недоумении уставился на устройство:

— Что за чертовщина?

— Похоже, последствия моей «банальной» травмы оказались для него слишком… небанальными, — не удержался я от улыбки, — Такое бывает со сложными системами, когда реальность оказывается чуть сложнее инструкций.

Граф холодно усмехнулся:

— Вы поразительно самоуверенны для своего положения, молодой человек. Это… освежает.

Он передал сканер одному из своих телохранителей и жестом приказал ему проверить устройство.

— Знаете, — продолжил граф, глядя мне прямо в глаза, — я смотрел запись вашей дуэли с баронетом. Впечатляющее выступление для простолюдина.

— Всего лишь умение использовать то, что под рукой, граф, — я пожал плечами, — И некоторая невнимательность со стороны противника. Знаете, как бывает: пока один любуется своим гербом, другой уже подножку ставит. Недооценка — штука коварная.

— Любопытная философия, — граф медленно кивнул, — Мой сын, боюсь, стал наглядной иллюстрацией вашей теории. Но учтите, молодой человек, когда ставки возрастают, одного лишь эффекта неожиданности может оказаться недостаточно.

Наши взгляды скрестились, и на мгновение показалось, что в комнате остались только мы двое — остальные превратились лишь в размытые силуэты.