Протозанщики. Дилогия

— Ты вспомни, не было ли в жизни, Чего-нибудь, что может помешать, Остаться тебе в Меди обновленной?

— Тогда извечный вопрос: что такое хорошо и что такое плохо?

— О, классику читал, как вижу, — продолжил издеваться Израдец.

— Я не с тобой разговариваю. Не можешь нормально отвечать — лучше помолчи! — обиделся Волна.

— Да ладно, не дуйся! Просто же. Совершал добро — вперед, в Медь или выше. Делал зло — милости просим к нам.

— Но, что такое добро-то? Старушку перевести через дорогу? Помочь нищему? Усыновить китайского ребенка? А зло? Я, например, котят в детстве утопил, и что теперь?

— Свои ошибки можешь ты исправить.

Раскаяньем и…

— Каторжным трудом! — не унимался Израдец.

— Как? — не понял Волна, — Надо было уйти в монастырь? Из-за котят? В любом случае, сейчас-то поздно.

— Очистить мысли никогда не поздно! И из Больнички выход не закрыт. Зависит все от направленья мысли — Что думал человек, когда грешил. Одно, когда поступок по ошибке. Другое, если знал на что идешь!

— А что, здесь есть монастыри?

— В привычном пониманье слова — нет, но Есть возможность отработать грех.

— Грех… А что есть грех? Что написано в Библии? Коране? Торе?

— Религии, ведущие к Добру, Едины в понимание плохого.

— А как же войны религиозные? Сколько народу погибло!

— Воюют люди, книги не воюют. Религии — традиции людей! Они есть способ обращенья к Богу…

— И все равно, какой способ используешь? Нет никакой разницы, делаешь это перед иконой или лицом на восток?

— Сюда лишь помыслы доходят оловянных, Ну и конечно же, главенствуют дела. Одних намерений бывает маловато, А иногда они и вовсе тропка в ад…

— Ага, — снова встрял Израдец, — Сидит у меня один такой, с «чистыми помыслами». Считал, что делает людям добро, убивая убогих. Нацию очищает! Народу погубил море, но с совершенно чистыми помыслами.

— Убийство — страшный грех, не будет оправданья, Тому, кто людям исковеркает судьбу!

— А как же войны? Как же солдаты? — продолжил допытывать Волна, — Ведь вынуждены убивать — у них приказ. Да и не мы ли сейчас мутим Войну?

— Зависит все от сущности сраженья. Когда ты защищаешь отчий дом, Когда идешь на смерть во имя близких — Посеяв в землю кровь, пожнешь Добро. Но если целью ставишь ты наживу, Если идешь, чтобы чужое взять, Тогда убийца ты, и нет тебе прощенья!

— Объяснения настолько избитые, что не верится. И еще, Олово постоянно меняет. Одни народы хотят жить вместе, другие не хотят. Кто-то сегодня хочет одного, а завтра требует другого. Один хочет независимости и ради нее готов убивать, считая это справедливым. Другой убивает, стараясь сохранить целостность! И каждый убежден, что поступает во благо, для людей.

Да и сама Справедливость, разве она универсальна для всех? Разве у богатого бизнесмена и у нищего рабочего одинаковая Справедливость? Ведь второму может казаться справедливым «отнять и поделить», а первому это кажется… совсем даже не справедливым!

— Я не судья и не могу быть точен. Высказываю общие слова. Отдельно будет виден каждый случай, Решат отдельно каждый эпизод. По случаю, да и по человеку! Когда про Справедливость разговор, В виду имеем общее, большое: За грех — расплата, радость — за Добро!

— Разумеется, — спокойно продолжил Израдец, — Если один человек виновен в начале неправедной войны, то это вовсе не означает вину тех, кто войну ведет! Да и степень вины, как ты понял, бывает разной.

— Умничаешь?

— Пытаюсь.

— По-твоему выходит, что вина Гитлера, генералов и рядовых рейха разная?

— Опять пытаешься привести все к оловянной логике! — не согласился демон, — И у них вина может быть разной, и у двух генералов неодинаковой, и у ста рядовых, возможны разные наказания, а кто-то и вообще окажется невиновным! Один уничтожал людей в лагерях, а другой погиб, спасая партизанку.

— Но перед этим, тот, который спасал и сам совершал убийства? А? Как такой вариант?

— Сравнят и узнают, чего достоин! Не тупи.

— Вот и пытаюсь вес греха и добрых дел определить! Сколько партизанок нужно спасти за тысячу сожженных евреев, к примеру?

— У нас не биржа — у греха нет курса! — начал злиться Андрей, — Прощенья нет стреляющим в людей, Чтоб утвердить над кем-то превосходство! Это отдельный грех — его простить нельзя.

— Погоди! — перешел на крик Волна, — А как же тогда равенство Оловянных религий? Ведь есть, как минимум, одна, утверждающая, что ее сторонники круче!

— Одна? — ухмыльнулся Израдец, — По-моему, любая обещает Рай лишь своим приверженцам.

— Не о том! Я о тех, кто исповедует религию одного народа, и утверждает, что только им доступен Рай. А все остальные — фигня из-под ногтей! И могут только… Да ничего не могут!

— Так уж сложилась в Олове у вас, Что мнит себя один другого лучше!

— Не люблю этого говорить, — ухмыльнулся демон, — Но серебристый прав: вы действительно считаете себя лучше других! Себя — лучше соседа. Какую-то близкую группу людей — лучше другой группы. Страну — лучше другой страны. И так далее. Не все, конечно, не все. Но очень многие! Есть и другие, кто все свое считает заведомо ущербным, убогим и обожествляет «прекрасное далеко».

— И что? Не будет грехом, считать свой народ избранным?

— Считать можешь, что угодно! Тут все зависит от глубины проникновения в проблему. От уровня греха зависит и уровень санкций.

Вот давай сопоставим с привычным для тебя Оловом: ты мог выйти среди дня на людную улицу и кричать, что ты — самый умный? Ну, теоретически? Мог! Единственное, что получил бы — снисходительные улыбки и сочувствие к больному человеку.

А попробуй сделать тоже, но в три часа ночи?! Заслуженное возмездие обведет глаза синеньким!