Протяни руку. Часть 1

Линнар улыбнулся: он был прав, за личинами преступников скрывались обычные люди. Он обязан им помочь.

– А у вас есть семья, господин Ядер?
– обратился он к угрюмому мужчине, который, похоже, все еще не верил в добрые намеренья Линнара.

– Нет, - коротко ответил тот.

– Но она может появиться. Представьте только, если вы будете честно зарабатывать, у вас появятся жена и дети! Свой дом. Вы спокойно встретите старость в окружении внуков.

За спиной у Линнара раздалось приглушенное фырканье, он обернулся и увидел, что стражники улыбаются, а один из них, самый молодой, хихикает, прикрыв рот ладонью. Заметив мрачный взгляд принца, Вин поспешил унять своих подчиненных, раздав несколько оплеух.

Линнар обдал стражников самым надменным и ледяным взглядом, на какой только был способен, и вновь вернулся к своим подопечным.

– Я хочу преподнести вам поощрительные подарки, чтобы ознаменовать для вас начало новой жизни, - объявил он.

Лица преступников вытянулись, Финри даже начал озадачено чесать длинный нос.

– Поощер... чего?
– выдавил Эбинг.

– А я думал, хоралиты не умеют ругаться, - хмыкнул Ядер.
– Вон как загнул!

Но Хельда соображала быстрее товарищей или просто читала книги.

– Дурни, он нас наградить хочет.

– Да, именно, - Линнар благодарно улыбнулся ей и снял с плеча мешок.

Принцу нелегко пришлось, выбивая из управляющего замком разрешение взять на сладе, где хранилась одежда для королевской дружины, четыре плаща. Старый слуга ни во что не ставил приказы какого-то там хоралита, будь он хоть трижды мужем наследницы престола, и упирался как мог. Линнару пришлось просить помощи Бардис и терпеть ее самодовольную улыбочку, пока слуга выдавал ему плащи.

Но зато теперь он мог снабдить своих подопечных одеждой на зиму. Дартагцы возвращались из пиратских набегов к октябрю, в Хоралии в этом месяце еще припекало солнышко, а вот на севере уже похолодало. А зимой, как знал Линнар, ударят морозы, на преступниках же была только легкая летняя одежда.

– Вот возьмите. Будете греться холодными ночами. У вас там, в подземелье наверняка сыро, - говорил Линнар, раздавая плащи.

За спиной раздалось недовольное ворчание.

– Награда? Этим выблевкам кита?

– Да что ж такое!

– Цыц, охламоны!

Линнар не стал оборачиваться, он внимательно наблюдал, как преступники недоверчиво осматривают добротные шерстяные плащи на овечьем меху. Глаза Эбинга жадно заблестели, Финри накинул плащ на плечи и поворачивался то так, то эдак. Хельда нежно погладила овечий мех. Только Ядер оставался мрачным, как туча. 'Нам не нужны подачки!' - было написано на его смурной физиономии.

– Спасибо, ваше высочество, - снова за всех сказала Хельда.

Финри принялся быстро-быстро кланяться, подобострастно улыбаясь.

Линнар замахал руками.

– Не стоит благодарностей.

Раздалось вежливое покашливание.

– Ваше высочество, нам бы пора выбираться на работы, - заметил начальник стражи.

– Хорошо, тогда я отправлюсь с вами.

Вин явно был недоволен таким положением дел, но спорить не стал. Преступников погрузили в телегу, которую тащил потрепанный старый конь. На козлы сел один из стражников, остальные расположились внутри. Только Вин и Линнар ехали на своих лошадях.

Путь оказался неблизким, они выбрались за пределы города и двинулись по широкому тракту, ведущему на север, затем свернули на боковую дорогу. Через час вдали показалась черная стена леса. Бардис использовала свою идею назначить преступников дровосеками. Линнар попробовал протестовать по поводу участия в такой тяжелой работе женщины, но быстро скис, натолкнувшись на стену непонимания. И Хельда и мужчины смотрели на него с одинаковым недоумением, как на полоумного. К дартагским дамам рыцарские принципы хоралитского дворянина неприменимы. Когда Линнар увидел, как на вид хрупкая Хельда сноровисто машет топором, то был вынужден признать очередное крушение иллюзий.

Линнар провел на лесоповале полдня, чтобы проследить, как обращаются с осужденными. Воды у них было в избытке, в середине дня их покормили хлебом и тыквенной кашей. Охранники вели себя спокойно, без грубостей. Линнар решил, что все очень даже неплохо. Во время обеда он немного поговорил со своими подопечными. Финри продолжил рассказывать о дочери, смешные случаи из жизни маленького семейства постепенно растопили скованность, и Эбинг тоже присоединился к беседе, поведав о тяжелой жизни уличного вора. Хельда без конца щебетала и улыбалась, она покорила Линнара своим дружелюбием и непосредственностью. Она была первой дартагской женщиной, которая не смотрела на него, как на что-то гадкое.

Лишь один Ядер продолжал хранить хмурое молчание и злобно зыркал на принца исподлобья. Но Линнар решил, что сможет преодолеть его недоброжелательный настрой.

Принц вернулся в замок очень довольный.

Он стал наведываться к подопечным раз в три дня, разговаривал с ними, убеждал в правильности изменений в жизни. Вскоре даже суровый Ядер смягчился.

Через неделю после начала перевоспитания в замке в главном зале проходил семейный обед. Во главе большого стола сидела Нъёдис, по праву руку от нее расположилась Бардис, рядом с ней - Линнар. Дальше сидели королевские родственники, дворяне и избранные дружинники.

Принц решил, что сейчас самый удобный момент для того, чтобы рассказать королеве о своей задумке изменить систему наказаний. Он в красках описал внимательно слушающей Нъёдис все выгоды исправительного труда преступников.

– У Финри есть дочка, представляете, каково ей будет расти без отца? А так через пять лет он вернется в семью и начнет честную жизнь!
– вдохновенно говорил Линнар.
– Он всего лишь жульничал на продаже лошадей, это не смертельный проступок. Он еще может измениться. Эбинг рос на улице, не удивительно, что он стал карманником. Я думаю, после десяти лет труда помочь ему найти работу...

Он натолкнулся на холодный взгляд Нъёдис и сник. На ее непроницаемом лице Линнар не мог ничего прочесть.

– Я считаю, наша система наказаний идеальна для Дартага, - весомо произнесла королева.
– Наши люди не поймут другого, они понимают силу - и мы показываем им силу власти, убивая всех преступников. Если нарушителям закона будет грозить только несколько лет работы, это может пошатнуть уважение и к закону и к власти. Они решат, что мы размякли, а значит можно воровать и убивать. Мне не нравится твоя идея, Линнар. Бардис, а ты что думаешь? Почему ты позволила своему мужу такую глупость?

Линнар втянул голову в плечи: он надеялся на понимание от Нъёдис, раз она решилась на разрушение многовековой вражды с Хоралией, значит она достаточно гибкая, чтобы принять и другие нововведения. Но королева оказалась нерушимой, как скала.

Принц с надеждой взглянул на жену.

'Действительно, почему она так легко позволила мне спасти преступников? Может быть, она согласна с переменами'.

Бардис откусила кусок от сочащегося жиром окорока, прожевала, сглотнула и только тогда небрежно ответила: