Провокатор
Шрифт:
– Что это все значит?
– спрашивал я его, неудачника.
– Меня предали, от меня все отвернулись, - плакал он.
– Меня обвинили в экономическом терроризме против собственного народа. А я люблю народ. Я только выполнял приказы. За это отправляют в ссылку, да?
– Куда? В Сибирь?
– Не. В одну из стран Америки. Латинской.
– В какую именно?
– Нельзя говорить. Государственная тайна. Но я скажу: страна на букву Б!
– А что, собственно, случилось? Вчера все было в полном порядке. Ты был на коне, скакал галопом по головам!
– А ты ничего не знаешь?
–
– Вся страна встала. Ничего не работает: ни заводы, ни фабрики, ни промыслы, ни транспорт, ни деревня. И никто не работает. Это провокация против верного курса перемен! Нас хотят сбить с пути...
– Удивительно другое: что все работало до сих пор, - ответил я. Это, Кассир, твои школярские идеи: бездефицитный бюджет, стабилизация рубля, налоги 100 %, что там еще?.. Ты, Небритая рожа, думал, что вы весь народ поставили в интересную позу: рачком-с. Ошибся, Плохиш. Обмишурился, срань. Землю так и не отдаете в частную собственность.
– Земля - это власть, - вздохнул мой телефонный собеседник.
– Кто же власть добровольно отдает?
– Тогда чего же ты, паразит, хочешь?
– Я же говорю: все от меня отвернулись. А я виноват? Что я буду в Б. делать?
– Кстати, в качестве кого тебя отправляют туда? В качестве атомной бомбы?
– Не. В качестве экономического эксперта.
– Это одно и то же. С чем я тебя и поздравляю.
– Спасибо, - заныл он.
– Но я нуждаюсь в помощи.
– Я же сказал: помогу.
– Ты единственный, кто... Ты тот, который... Ты...
– Ладно, будущий международный террорист... Жди меня!..
На этом я с ним попрощался. Неужели все это правда? Не брежу ли я? Неужели малорослый, но с большими амбициями наследник Царя-батюшки решился реанимировать труп великой страны? Увы, труп - понятие необратимое. Хотя у нас еще и не такие веселые дела случались.
Я набрал номер телефона моего друга и директора. К счастью, Классов оказался в своем привлекательном для воров дому. Я попросил три вместительных фургона. А зачем? А ты, Классман, что, ничего не знаешь? А что такое? Включи телевизор, Классольцон. Он у меня включен. И что там передают по всем программам, Классшуленберг? Что-что, детям спокойной ночи, прекрасный мультфильм: "Лебединое озеро".
Сумасшедший дом.
Сумасшедший мир.
Сумасшедший я и родина моя.
К стеклянно-освещенному домику поста ГАИ на скоростной трассе подкатил мотоцикл с коляской. На нем восседал сельский фельдшер с разночинской бородкой. Вид у него был крайне озабоченный. Два постовых сержанта курили:
– О, Леня, роды принимал, что ли?
– А чегось это у нас в районе рождаемость повысилась, как тебя, Леня, зафельдшерели? Гы-гы...
– Господа!
– набегал разночинец.
– Я вам такое скажу...
– Ну, говори, кого еще забрюхатил?
– Товарищи, - чуть не плача вскричал фельдшер, - там танк идет на Москву!
– Чего?.. А ну дыхни, коновал.
Светло-туманный рассвет проклевывался сквозь оконца деревенского дома. Трое стариков после ночного постоя скоро собирались в поход. На улице тихо рокотал двигатель Т-34 - всклокоченный со сна Василий стоял у гусеничного трака, пил из ведра молоко и о чем-то серьезном говорил с молодухой-дояркой.
Санька и Ванька, как
родные братья, посапывали на печи. Минин тронул их теплые головушки, сказал хозяйке-старушке:– Мать к обеду обещала.
– Да по мне уж хучь... Где один, тама и другий.
– Спасибо, Матрена.
– Дык это вам спасибочки, что есть, - перекрестила стариков.
– Были ж молодые, глуповые, жизню не бережли... Бережите себя, милые дружки! заплакала.
– Ничего, мы еще поживем, - пообещал Беляев.
– Назло всему вражьему племени.
– Дай Бог, мои родные. Дай-то Бог!
У деревеньки, название которой можно было узнать из дорожного трафарета, перечеркнутого косой линией, дежурил военизированный пост: несколько грузовых автомашин, БТРы, БМП; солдатики грелись у костров. Офицеры сбились у командирского "газика", где шепелявила рация.
На трассе появилась казенная "Волга", за ее рулем находился генерал Мрачев. Смотрел впереди себя невидящим взглядом. Два солдатика заполошно отмахивали жезлами. Автомобиль притормозил у командирского "газика". Офицеры подтянулись, увидев человека в генеральской форме. Моложавый полковник внутренних войск молодцевато козырнул:
– Здравия желаю, товарищ генерал!
– Дальше постов нет, полковник?
– Никак нет.
– Плохо!
– И ответил на немой недоумевающий вопрос офицера: - Нужно выставить форт-пост во-о-он там... у поворота... чтобы контролировать все шоссе...
– И предложил: - Впрочем, проедем, полковник, на месте поглядим, может, ошибается старый вояка.
На душе было пасмурно, как и за окном. Осень - пора перемен: небо обложило, и закрапал дождь. Была уже ночь. Бывшая великая, павшая, но еще живая страна пласталась за окном в мглистом полуобмороке, не зная завтрашней своей будущности. Только мертвые знают свое будущее. Я и страна не знали, что нас ждет завтра, следовательно, мы жили, равноправные государства. Мы были готовы постоять друг за друга, защитить друг друга. Быть может, поэтому я рылся в хламе, искал солдатскую каску и бронежилет. Я рылся в тусклом, слепом свете ночника, когда шкурой почувствовал чужое преступное присутствие.
– Кто здесь?
– наступательно поинтересовался я.
– Бью без предупреждения.
– По голове-с! Бутылкой!
– раздался иссушенный смешок; пряча мелкое рахитичное лицо в тени, сидел у окна маленький, плюгавенький человечек.
– Ты кто?
– Я - это я!
– Приподнял над полом трость-зонтик; вонзил в половицу стальное тонкое острие.
– Вопросы буду задавать я.
– А пош-ш-шла ты, вселенская тварь!
– оборвал я самозванца.
– Рога-то пообломаю!..
– Фи, как грубо, - фыркнул мой странный собеседник.
– Хотя меня предупреждали-с.
– Кто?
– рявкнул я.
– Заинтересованная сторона-с!
– А-а-а!
– догадался я.
– Это те, кто мечтает заполучить мою душу?
– Именно-с!
Я заорал:
– Иди во-о-он, гуттаперчевая дрянь! Я не продаюсь. Я сам себя купил. Навсегда!
Темный рахитик отчаянно отмахивал ручками:
– Понимаю-с, понимаю-с! Но совершенно невинное предложение. Вы не поступаетесь своими принципами. И к славе, и в Канны дорога вам будет свободна. Что может быть прекраснее всемирного признания?..