Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Пружина для мышеловки
Шрифт:

Едва он вернулся домой, дежуривший сегодня охранник Василь-Василич высунулся из своей каморки:

– Вечер добрый, Лев Александрович!

– Добрый вечер, Василь-Василич.

– Ждете кого сегодня или уже всё?

– Всё, – машинально ответил Аргунов.

– Так я включаю? Или вы еще с собаками пойдете?

– Включайте. Устал я что-то. Если и выйду с ними, то попозже, а может и не пойду. Если что, я сам отключу сигнализацию, а потом включу, когда вернусь.

– Ну и ладно, – охотно согласился охранник.

Да, подумал Аргунов, ему ладно, ему просто отлично. Сейчас посмотрит телевизор и ляжет спать. Я вполне могу ночью встать, отключить сигнализацию

и уйти, потом вернуться, все включить, и никто не узнает, что я уходил. Собаки на меня лаять не станут. Черт! Как же все плохо!

Его самообладания хватило на то, чтобы поужинать внизу с женой Жанной, но уже в начале одиннадцатого он сослался на усталость и головную боль, выпил по совету супруги таблетку какого-то спазмолитика и поднялся к себе в спальню. Вот сейчас все произойдет. Сейчас он откроет шкаф. Или да, или нет. Он в трезвом уме и твердой памяти, он не спит, не пьян, и то, что он сейчас увидит, будет реальностью, которую невозможно опровергнуть.

Грудь болезненно сдавило, в висках застучало. Глубоко вдохнув, как перед прыжком в воду, Аргунов подошел к шкафу, повернул ключ в замке и рывком распахнул дверцы. Желтая детская маечка с зайцем на груди выпала прямо ему в руки. Вот она. Не исчезла, не растворилась вместе с ночными кошмарами. Она здесь.

Он медленно и аккуратно сложил ее, положил на полку так, чтобы она не выпадала, и запер шкаф. Обессиленно присел на кровать, тупо уставясь в квадратик на рисунке лежащего на полу ковра. Потом потянулся за мобильником и набрал номер Ситникова.

Спустя час он появился на первом этаже, в гостиной, где жена, уютно свернувшись на мягком диване и накрывшись пледом, смотрела что-то американское про полицейских и наркомафию.

– Ты не спишь? – удивилась она. – Я думала, ты давно уснул. Как голова?

– Почти прошла. Я выйду с собаками, прогуляюсь.

Жанна Викторовна с готовностью приподнялась.

– Хочешь, пойдем вместе? Мне тоже полезно пройтись перед сном.

– Нет, милая, не нужно. Сейчас подъедет Слава, у него какой-то срочный вопрос, мы с ним поговорим, а заодно я и собак выгуляю.

– Зачем же на улице? – она решительно откинула плед и встала. – Я сейчас накрою стол, хоть чаю попейте. Что ж вы будете на таком холоде дела обсуждать?

– Левушка, твои собаки и без того целый день на воздухе, носятся по участку, как угорелые. Ну что же это такое: уже почти двенадцать, а вы, как пацаны бездомные, свои мальчишеские секретики на улице обсуждаете. Я вам мешать не буду. А, Левушка?

Соблазн согласиться был велик, но стоило Аргунову представить, что об ЭТОМ он будет говорить вслух здесь, в своем доме, где рядом ходит жена, в доме, где жила и через два месяца снова будет жить его единственная дочь, где скоро начнут ползать, а потом ходить и бегать его внуки, – и его буквально затошнило. Нет, только не это, нельзя тащить такую грязь в дом, где живут твои любимые, твои родные.

– Спасибо, – тепло ответил он, – не нужно. Ты ложись, смотри свое кино, а мы погуляем. Я последние дни совсем на воздухе не был, может, у меня от этого и голова так разболелась.

– Хорошо, – вздохнула Жанна Викторовна, – делай как знаешь. Если вы со Славиком не зайдете, то передавай ему привет.

Аргунов подошел, поцеловал ее в макушку.

– Не обижайся, милая, у меня от тебя нет секретов. Просто мне и в самом деле ужасно захотелось прогуляться.

Он надел теплую куртку, отключил сигнализацию, снял с крюка длинные крепкие поводки и вышел из дому. Окошко в коморке охранника было темным, Василь-Василич уже спал. Две крупные, устрашающего вида

кавказские овчарки тут же возникли рядом с хозяином, с готовностью позволили пристегнуть поводки к ошейникам и рванулись к воротам. Оказавшись за пределами территории участка, они приготовились гулять и с обидой и недоумением глядели на хозяина, который почему не вел их в лес, а ходил взад и вперед вдоль ограды. Стоило ради этого выходить! Да еще поводки цеплять! Вдоль ограды они и сами могут бегать сколько угодно, только с другой стороны, но разницы-то никакой, запахи одни и те же, да и растительность одинаковая. Вот лес – это совсем другое дело. А так… Одно издевательство.

Заметив огни подъезжающей машины, Лев Александрович взглянул на часы: двадцать три сорок пять. Славка, как и обещал, приехал через час пятнадцать минут, а Аргунов в который уже раз за долгие годы дружбы восхитился его умению быть точным, рассчитывать время и не опаздывать. Не каждому дано. Например, сам он, бывший ученый-физик, со временем управлялся куда как плохо.

Они пошли в сторону леса. Аргунова не переставал преследовать страх, что их может кто-нибудь услышать, хотя в такое время по улицам поселка почти никто не ходил, а его дом и вовсе стоял на отшибе, на самом краю леса. Но страх иррационален и заставляет людей делать еще и не такие глупости, это Аргунов знал точно.

– Это очень плохо, Лева, – серьезно и озабоченно проговорил Ситников, выслушав друга. – Очень плохо. Тебе нужна от меня конкретная помощь, или ты хочешь просто выговориться?

– И то, и другое. Ты пойми, Слава, мне некому сказать об этом, кроме тебя, не с кем поделиться. А носить это в себе я не могу, я один не справляюсь… – он судорожно перевел дыхание. – Ты можешь мне помочь?

– Я готов, только скажи, как.

– Ты можешь узнать, было ли на самом деле что-то… ну, ты понимаешь…

– Ты имеешь в виду, было ли совершено преступление, жертвой которого был ребенок в желтой футболочке?

– Ну да.

– Лева, пойми меня правильно. Узнать – не фокус, а вот как объяснить свой интерес? Да, я могу сделать так, что мне покажут сводки по Москве и области, тут я могу придумать какую-нибудь отмазку. Допустим, я прочту, что пропал ребенок или был найден труп ребенка. И что дальше? В сводке не указано, какого цвета одежда на нем была. Как и у кого я должен спрашивать про футболку?

– Если ребенок пропал, то обязательно указывается, в какой одежде он был, – возразил Аргунов, который уже почти сутки думал над проблемой и кое к каким возражениям был готов.

– Ты прав, – согласился Вячеслав Антонович. – Хорошо, если пропал. А если труп? Тогда никакого описания одежды не будет. И что мне делать дальше?

– Слава, если бы я знал, что нужно делать и в какой последовательности, я бы не просил у тебя помощи. Ты всю жизнь был связан с милицией, у тебя там наверняка до сих по осталась масса знакомых. Неужели ты не можешь придумать, как узнать то, что о чем я тебя прошу?

– Хорошо, я обязательно что-нибудь придумаю. Но я не обещаю, что это будет быстро, Левка, ты меня тоже пойми: пока я был в комсомольских и партийных структурах и курировал административные органы, у меня вся милицейская Москва была в кармане, но в последние пятнадцать лет я с этим не связан, а знаешь, что произошло с милицией за эти годы? Она вся полностью поменялась. Старые ушли, новые пришли, и с ними у меня контактов нет. Но я постараюсь что-нибудь сделать, только, повторяю, быстрого результата не жди. Это когда-то я мог снять трубку, позвонить, задать вопрос и через три минуты получить ответ, а теперь вес не так.

Поделиться с друзьями: