Прямо сейчас

– Да, еще вот что, – Прибытков помялся. – Мне бы еще людей поопытней, раз такое ответственное задание.

– Имеете на примете кого-то конкретного?

– Э, да. В подчинении Казачкова был, ну, вернее, есть офицер. Как-то его зовут? Андрей, я фамилию забыл. У него опыт в таких делах даже на лице написан, – Прибытков провел пальцем по своей левой щеке. – Шрам тут такой.

– Берите.

Глава 29. Потери и поиски

Ранним утром к станции искусственного осеменения сельскохозяйственных животных в Быково подъехал черный джип, в нем сидели двое мужчин, на которых, несмотря на яркое летнее утро, обещающее жаркий день, были плотные темные пиджаки. Это были посланцы Прибыткова. Тот, что сидел на пассажирском сиденье, вышел; он был блондином со шрамом на правой щеке, рослым, широкоплечим, двигался решительно. Если бы поблизости стоял Данила и видел этого мужчину, то сразу признал бы в нем человека, которому несколько дней назад наступил на пятку здесь же, на проходной станции, когда тот выносил термос с наклейкой «Кенозин». И надо полагать, Данила сильно удивился бы, увидев, что и теперь этот мужчина несет, правда, теперь в обратном направлении, тот же термос. Однако Данилы тут не было; вместо него у проходной стояла новая сотрудница станции – менеджер проектов Лида, щекастая молодая женщина с короткой стрижкой, которая была тоже в деловом костюме, но в костюме, более приличествующем сезону, светлом и легком. Лида, похоже, ждала визитера в темном пиджаке, потому что сразу пошла ему навстречу. Она решительно протянула руку, и они молча быстро обменялись рукопожатием, и затем термос перекочевал в руки Лиды.

– Я менеджер, по сути замдиректора, и я как раз вместо него сейчас…

– Понятно, – не очень-то вежливо отрезал мужчина в темном. – В любое хозяйство, только не в «Светлый путь», – тут же добавил он, указывая пальцем на термос.

– Да-да, мне уже сообщили, – заверила Лида и изобразила на лице официальную улыбку, годящуюся как для прощания, так и для продолжения разговора.

– Что сообщили? – помолчав, спросил мужчина в темном пиджаке.

– Ну, об этом, что вот вы сказали сейчас, – недоуменно ответила Лида, и взгляд ее говорил о том, что она несколько озадачена тупоумием курьера.

– Это я сказал, – продолжил, однако, посланник Прибыткова. – А нужно, чтобы вы сказали.

– Зачем?

– Вы должны сказать это, чтобы я это от вас услышал, – пояснил посланник, и сейчас уже его выражение лица стало свидетельствовать о том, что он слегка удивлен тугодумству менеджера, не соблюдающего элементарную процедуру. – Чтобы я понял, что вы меня услышали и правильно поняли, – еще добавил он и демонстративно повернул к Лиде ухо.

– А… ну, если… Подтверждаю: отправим куда угодно, только не в «Светлый путь».

Блондин в темном кивнул, сел в джип, и через несколько секунд автомобиль уже с пробуксовкой стартовал и ринулся прочь от станции. Но на дороге машина не развернулась, чтобы ехать не обратно к Москве, она уносила двоих посланников Прибыткова дальше, в сторону области.

– Все нормально? – спросил тот, что сидел за рулем, брюнет со шрамом на левой щеке.

– Да, – ответил второй. – Теперь надо быстро найти объект и… – он похлопал себя по левой стороне груди, где у него под пиджаком в кобуре находился пистолет.

Блондин и брюнет были чем-то неуловимо похожи друг на друга, чем-то кроме шрамов на их щеках. Впрочем, тот, кто их знал, наверно, и не удивлялся этому родству душ. Оба были птенцами одного гнезда, одной секретной службы, они отлично знали друг друга по совместным операциям до того времени, как попали в подчинение конкурирующим друг с другом советникам президента. Брюнет за рулем был раньше подручным у советника президента Казачкова, но с сегодняшнего утра с разрешения Копулова, перешел в команду советника Прибыткова. Словом, времени на притирку этим двум оперативникам не требовалось. Они были бойцами одного начальника, Прибыткова, снова рядом, в одной команде, чему были рады.

– Черт, я себя как-то чувствую… не очень, – сказал тот, что вел машину.

– Заболел? – вопрос прозвучал без сочувствия и без всякого интереса, на задании больных не бывает – либо ты выполняешь задачу, либо не можешь ее дальше выполнять, потому что ты убит.

– Да я не про здоровье. Я насчет… как-то это все… не очень.

– Что не очень?

– Как-то нечетко шеф поставил задачу… Что за хрень такая: «помните, что двух королей одного цвета на доске быть не может». Ненавижу туманные задачи. Мы точно должны грохнуть Паутова?

– А зачем бы нас еще послали?

– Он же сказал, чтобы мы сразу позвонили.

– Ну.

– Ну я не очень понял: сразу, как найдем, чтоб позвонили, или когда грохнем?

– Если б его надо было просто найти, то сюда бы целую дивизию спасателей отправили. А с ними роту телевидения, такое бы представление устроили, что… Сам подумай: кто тебе станет напрямую команду давать, что давай, Андрюха, склей президенту ласты. Такие вещи нельзя прямо говорить. Фигура слишком крутая.

– Король крутая фигура? – с улыбочкой уточнил Андрей. Похоже, его забавляла занудная манера коллеги подробно разъяснять то, что для обоих было очевидно. – Или ферзь?

– Еще один шахматист, ё… – Сидевший на пассажирском сиденье с досадой хмыкнул и отвернулся.

– Ё-2, Ё-4 – чисто русский дебют, хы-хы.

– Не смешно.

– Не смешно, потому что у тебя, Леха, нет чувства юмора.

– Чувство юмора – это для слюнтяев. И лентяев. Посмеялся – вроде как и дело сделал. А ведь не сделал! – Вообще-то, Алексей редко позволял себе говорить с напарником в таком тоне, но сейчас он злился на него, потому что и сам был не в своей тарелке по поводу предстоящего. Не каждый рабочий день, знаете ли, получаешь от начальника поручение замочить президента страны. Это чересчур, тут Андрюха прав, черт его задери. Тем более когда испытываешь уважение к этому президенту – Паутов, что бы про него ни болтали, настоящий мужик, умеет поставить на место всяких обнаглевших придурков и внутри страны, и снаружи. И ни в какую большую войну не втравил Россию, уже большое достижение. Тишь да гладь, живи себе потихоньку, чего плохого? А то, что воруют, ну что ж, всегда воровали. Всегда и все, каждый на своем месте.

– Некоторые дела лучше вообще не делать… – заметил тем временем Андрей и, видимо, чтобы переменить тему добавил: – Эх, сейчас бы в Париж.

– Опять ты про свой Париж?

– Господи, как хорошо мы с женой съездили туда! Музеи…

– Музеи? – вопрос Алексея прозвучал саркастически и даже с некоторой долей горечи, словно вот уж подобного падения от лучшего напарника он ожидать никак не мог.

– Больше всего понравился музей ихних вооруженных сил. Представить себе не можешь, сколько там стрелкового и холодного оружия разных времен. Ну и вообще, Монмартр, эти их кафешки, улицы…

– И что? Чем их улицы лучше наших?

– Черт его знает. Мне никогда не было так… так… две недели полной расслабухи. Хотя водки – ни грамма. Пили только красное. Бокал в обед.

– Чую, обед сегодня нам не светит. Вот смотри, предположим, найдем парашют, что дальше? Этот… не знаю, Паутов – не Паутов, наверняка уже где-то в другом месте, чего ему у парашюта всю ночь торчать? Придется хорошенько нашастаться по лесу. Может, и правда не Паутов катапультировался? – с надеждой спросил сам себя Алексей.

– Бокал красного в обед – это для меня теперь важно, – Андрей погладил себя по груди, словно только что опорожнил бокал вина и ощущает растекание тепла по телу. – Потому что за Париж.

– Ну, хватит. Со своим Парижем. О деле надо думать. Рули давай.

Подключенный GPS-навигатор, который висел на присоске на лобовом стекле, бесстрастным голосом высказал более точную рекомендацию: «Поверните налево, через двести метров – плавный поворот направо». Впереди по левую руку через несколько секунд показался съезд с шоссе на грунтовую дорогу, которая, плавно изгибаясь, убегала двойной межой, разделявшей поле и лес. Машина снизила скорость и свернула.