Прыжок барса
Шрифт:
Глава 6
Алик подошел ближе к воде, сел на брошенный каменный блок и засмотрелся на море.
На рассвете было ветрено, но после восхода бриз стих, волна превратилась в тихую рябь, облака разошлись, и стало тепло. Он различал шумы этого архаического города, порт с рассветом ожил, он продолжал наблюдать.
Настроение у него было философское. Среда вокруг не казалась чужой, его сознание на удивление быстро свыклось с новой обстановкой. Он водил взглядом по панораме перед ним. Город словно обнимал бухту, куда не глянь - везде присутствие человека. А впереди поразительно бирюзовая вода, вдали несколько суденышек на веслах готовились подойти к портовым причалам. Начинался прилив. Для горожан - новое утро, а для него - время замерло.
В этот момент
Алик не спроста вспомнил миры. Воспоминание о признании Эл заставляло его душу сжиматься в комок. И хвала всем богам этого мира, что за его спиной был не Алмейр.
Он не смог бы проигнорировать откровения Эл, назвать их выдумкой. Перемены, происходившие с ним последние пару лет, не позволяли отрицать ее правоту. Пока он думал, что они происходили под влиянием острова или самой Эл, он считал их благом, а теперь рад бы был избавиться от новых ощущений и больше не слышать упоминаний о мирах. Предсказание Тиамита о том, что он потеряет Эл начинало сбываться.
Пара недель, прожитые в Александрии, позволили немного сбросить груз с души. Работа... Его всегда спасала работа и нагрузки. Если бы не Геликс, он представить не мог, как бы они здесь себя вели. Оля и Игорь единодушно сравнили все окружающее с другой цивилизацией, словно они на другой планете. Вернее это они здесь были инопланетянами. Он ждал, что проблемы будут с Никой, но девочка накрепко прилипла к нему. Ее ощущениями и понятийным аппаратом он пользовался с радостью, что частично уберегло их от казусов при контакте с местными. Когда Нику для обучения забрал Геликс, Алику стало легче, освоив язык, девочка станет полезной вдвойне. Он с войны себя не чувствовал нянькой, а потом понял, что Ника взрослая. Видение изменило не только Эл.
Он сидел на камне, смотрел на море и наслаждался покоем, который постепенно обволакивал его. Две недели он не думал о видении, мирах, своем происхождении, временами не думал и об Эл, прогоняя тревогу и тоску, вместе с мыслями он ней. Это позволило ему успокоиться и обрести долгожданное равновесие. На днях он стал ожидать прибытия Эл с особенным чувством. Он скучал, он всегда скучал по ней.
К нему подошла Оля. Они пришли сюда на набережную вдвоем, еще в сумерках. С утра Игоря отправили на борт Геликса для окончательного лингвистического кодирования и погружения в предметную среду, его не будет сутки. Оля волновалась и погрустнела, и он пригласил ее прямо с утра прогуляться по городу.
Теперь они только ждали: когда настанет их очередь работать на борту корабля, когда будет готово все для обеспечения связи и когда, наконец, появятся Эл с Дмитрием.
Оля созерцала странно остриженный затылок Алика на местный манер. Перед переброской на борту инопланетного корабля над ними произвели несколько манипуляций. Ее волосы теперь все время вились, совсем как у Эл и стали светлее. А чтобы их цвет кожи был схож с местными обитателями, напоследок, их опрыскали тональной жидкостью, имитирующей местный загар, притом что они жили до этого в субтропиках. Ее оттенок кожи поменялся, периодически она осматривала руки, как не свои. Оля и не подозревала, что солнце будущего иное.
Алик сидел на камне горделиво, как статуя, упирался крепкими руками с хорошим рельефом мышц в камень, его тело было и напряжено и расслабленно одновременно, напоминая местный скульптурный канон. В городе, особенно в центре было много статуй. Мужчин часто изображали в той позе, с какой сейчас сидел Алик, вернее Александр. Он неотрывно следил за морем. Сейчас он был спокоен, а первые дни она только и ждала, что он вот-вот взбеситься, такого напряжения в нем она не наблюдала давно. Она часто вспоминала, как когда-то, еще недавно, искала у него утешения и защиты.
Из всей мужской тройки в прошлом Оля выбрала Алика, как единственного, кто мог понять ее терзания.
Какое-то время, пока длился их первый роман с Игорем, она доверяла Игорю свои душевные секреты, но затея с той свадьбой оттолкнули от него Ольгу. Эл, которой рядом не было, как подруги и советчика, разлад с Игорем и потеря Амадея толкнули Ольгу на сближение с Аликом. Алик был натурой суровой, военные реалии сделали из него человека с твердыми принципами, с виду нелюдимого и предпочитавшего держать все в себе, но Ольга знала, что его суждения не всегда категоричны, с ней он утрачивал резкий тон. Поэтому Ольга знала, что эта вешняя холодность ума и жесткость манер - дань обстоятельствам. Дмитрий не стал ее утешителем по причине чрезмерного интереса к нему девушек, Оля не хотела быть одной из них. Так же благодаря Расселу Курку и его знанию людей она осознала, что Дмитрий внутри, как бомба, готовая взорваться от малейшего лишнего напряжения. Свое внутренне напряжение и жестокость Дмитрий компенсировал изрядной долей шуток, изображая на людях этакого разгильдяя, которому все нипочем. Но Оля уже тогда понимала, что стоит нагрузить Дмитрия эмоционально, и он кинется что-нибудь крушить. Вот тогда она и сблизилась душевно с Аликом. Их сблизили потери. Тогда ей были необходимы его дружба и защита, его мужество.Теперь участие и сочувствие требовались ему. Ольга понимала, что Эл все делает правильно, из своих соображений и опыта. Алику было трудно принять сильную Эл без оглядки на свои принципы. Он упустил момент начала перемен, не был сразу посвящен в ее видение, а теперь ему перестояло стремительно наверстывать этот разрыв. За Эл и без того тяжело угнаться. Он всегда любил ту часть Эл, которая неминуемо исчезала, едва начинались трудности, она ускользала от него, что причиняло Алику страдания. У него снова отняли его надежды на будущее. Ольга ему сочувствовала.
Она подошла села рядышком на краю необтесанного блока, почувствовала то самое сродство, как в прежние времена и вздохнула.
– Скучаешь по ней?
– спросила она.
– Они уже в городе, - вдруг ответил он.
– Или близко. Мы договаривались встречаться по вечерам перед закатом у Серапейона.
– Я не об этом спросила. Ты не о делах думал, - мягко сказала она.
– Нет, - отозвался он.
– Обо всем сразу и ни о чем конкретно. Хорошо тут. Спокойно. Ни в каком другом времени себя так уютно не чувствовал как тут. Люди простые, заботы у них простые.
– Как сказала когда-то умудренная опытом твоя жена: люди в какой-то своей части никогда не меняются, - заметила Ольга.
– Почему в этом времени должно быть иначе? Хотя, относительно себя я такого сказать не могу. Мне тут неуютно.
– Ты о чем?
– Тут так важны семейственность и социальный слой. Семьи большие. Матери бранят ребятишек за шалости. Девочек учат дома, а мальчиков отдают на обучение или нанимают наставников. Тот человек, что нас приютил, у него умерли жена и две девочки от какой-то болезни несколько лет назад, он до сих горюет по ним. А я со своими родителями после войны виделась один раз. Я выросла в интернате для детей служащих Космофлота. Мне было шесть лет, я так скучала по маме. Мне было семь, восемь, десять лет, а я все еще скучала. Они постоянно были в рейсах. Какое-то время я их даже ненавидела, решила, что меня бросили. Поэтому всегда хотела иметь семью. Потом я познакомилась с Эл, увидела, что она не боится в одиночку решать проблемы, которые могут решить взрослые. Я потянулась за ней, это спасло меня от душевных мук подростка. У меня появились вы. До последнего времени у меня не было таких мыслей.
– У тебя теперь есть семья, - Алик посмотрел на нее с нежностью и улыбнулся.
– Можно мне в нее записаться?
Ольге понравились его улыбка и предложение. Он спокоен, сегодня. Значит, Эл в городе.
– Да, - мурлыкнула она.
– Не стоит спрашивать: счастлива ли ты?
Ольга улыбнулась.
– Очень.
– Я еще в Москве поймал себя на мысли, что не знаю как вы живете. Со стороны - так полнейшая идиллия.
– Да уж, стоит отметить, что мы как-то глубоко ушли в свои чувства. Забыли о вас. Эл на это и рассчитывала. Вот трагедия с Димкой и прошла мимо нас. Я не понимаю, как себя с ним вести. Мне не ловко.