Прыжок барса

Глава 6

Алик подошел ближе к воде, сел на брошенный каменный блок и засмотрелся на море.

На рассвете было ветрено, но после восхода бриз стих, волна превратилась в тихую рябь, облака разошлись, и стало тепло. Он различал шумы этого архаического города, порт с рассветом ожил, он продолжал наблюдать.

Настроение у него было философское. Среда вокруг не казалась чужой, его сознание на удивление быстро свыклось с новой обстановкой. Он водил взглядом по панораме перед ним. Город словно обнимал бухту, куда не глянь - везде присутствие человека. А впереди поразительно бирюзовая вода, вдали несколько суденышек на веслах готовились подойти к портовым причалам. Начинался прилив. Для горожан - новое утро, а для него - время замерло.

В этот момент он почему-то вспомнил Алмейр, тот день, когда Эл выстояла ураган в храме и в одночасье, как в сказке, город возродился из руин, и вернулось море. В Алмейре светило поднималось прямо из вод залива, здесь же всходило много правее за городом, его косые лучи освещали бухту красноватым утренним светом. Впереди виднелся Фаросский маяк на полоске песчаной косы. Столб сигнального дыма отклонился по ветру.

Алик не спроста вспомнил миры. Воспоминание о признании Эл заставляло его душу сжиматься в комок. И хвала всем богам этого мира, что за его спиной был не Алмейр.

Он не смог бы проигнорировать откровения Эл, назвать их выдумкой. Перемены, происходившие с ним последние пару лет, не позволяли отрицать ее правоту. Пока он думал, что они происходили под влиянием острова или самой Эл, он считал их благом, а теперь рад бы был избавиться от новых ощущений и больше не слышать упоминаний о мирах. Предсказание Тиамита о том, что он потеряет Эл начинало сбываться.

Пара недель, прожитые в Александрии, позволили немного сбросить груз с души. Работа... Его всегда спасала работа и нагрузки. Если бы не Геликс, он представить не мог, как бы они здесь себя вели. Оля и Игорь единодушно сравнили все окружающее с другой цивилизацией, словно они на другой планете. Вернее это они здесь были инопланетянами. Он ждал, что проблемы будут с Никой, но девочка накрепко прилипла к нему. Ее ощущениями и понятийным аппаратом он пользовался с радостью, что частично уберегло их от казусов при контакте с местными. Когда Нику для обучения забрал Геликс, Алику стало легче, освоив язык, девочка станет полезной вдвойне. Он с войны себя не чувствовал нянькой, а потом понял, что Ника взрослая. Видение изменило не только Эл.

Он сидел на камне, смотрел на море и наслаждался покоем, который постепенно обволакивал его. Две недели он не думал о видении, мирах, своем происхождении, временами не думал и об Эл, прогоняя тревогу и тоску, вместе с мыслями он ней. Это позволило ему успокоиться и обрести долгожданное равновесие. На днях он стал ожидать прибытия Эл с особенным чувством. Он скучал, он всегда скучал по ней.

К нему подошла Оля. Они пришли сюда на набережную вдвоем, еще в сумерках. С утра Игоря отправили на борт Геликса для окончательного лингвистического кодирования и погружения в предметную среду, его не будет сутки. Оля волновалась и погрустнела, и он пригласил ее прямо с утра прогуляться по городу.

Теперь они только ждали: когда настанет их очередь работать на борту корабля, когда будет готово все для обеспечения связи и когда, наконец, появятся Эл с Дмитрием.

Оля созерцала странно остриженный затылок Алика на местный манер. Перед переброской на борту инопланетного корабля над ними произвели несколько манипуляций. Ее волосы теперь все время вились, совсем как у Эл и стали светлее. А чтобы их цвет кожи был схож с местными обитателями, напоследок, их опрыскали тональной жидкостью, имитирующей местный загар, притом что они жили до этого в субтропиках. Ее оттенок кожи поменялся, периодически она осматривала руки, как не свои. Оля и не подозревала, что солнце будущего иное.

Алик сидел на камне горделиво, как статуя, упирался крепкими руками с хорошим рельефом мышц в камень, его тело было и напряжено и расслабленно одновременно, напоминая местный скульптурный канон. В городе, особенно в центре было много статуй. Мужчин часто изображали в той позе, с какой сейчас сидел Алик, вернее Александр. Он неотрывно следил за морем. Сейчас он был спокоен, а первые дни она только и ждала, что он вот-вот взбеситься, такого напряжения в нем она не наблюдала давно. Она часто вспоминала, как когда-то, еще недавно, искала у него утешения и защиты.

Из всей мужской тройки в прошлом Оля выбрала Алика, как единственного, кто мог понять ее терзания. Какое-то время, пока длился их первый роман с Игорем, она доверяла Игорю свои душевные секреты, но затея с той свадьбой оттолкнули от него Ольгу. Эл, которой рядом не было, как подруги и советчика, разлад с Игорем и потеря Амадея толкнули Ольгу на сближение с Аликом. Алик был натурой суровой, военные реалии сделали из него человека с твердыми принципами, с виду нелюдимого и предпочитавшего держать все в себе, но Ольга знала, что его суждения не всегда категоричны, с ней он утрачивал резкий тон. Поэтому Ольга знала, что эта вешняя холодность ума и жесткость манер - дань обстоятельствам. Дмитрий не стал ее утешителем по причине чрезмерного интереса к нему девушек, Оля не хотела быть одной из них. Так же благодаря Расселу Курку и его знанию людей она осознала, что Дмитрий внутри, как бомба, готовая взорваться от малейшего лишнего напряжения. Свое внутренне напряжение и жестокость Дмитрий компенсировал изрядной долей шуток, изображая на людях этакого разгильдяя, которому все нипочем. Но Оля уже тогда понимала, что стоит нагрузить Дмитрия эмоционально, и он кинется что-нибудь крушить. Вот тогда она и сблизилась душевно с Аликом. Их сблизили потери. Тогда ей были необходимы его дружба и защита, его мужество.

Теперь участие и сочувствие требовались ему. Ольга понимала, что Эл все делает правильно, из своих соображений и опыта. Алику было трудно принять сильную Эл без оглядки на свои принципы. Он упустил момент начала перемен, не был сразу посвящен в ее видение, а теперь ему перестояло стремительно наверстывать этот разрыв. За Эл и без того тяжело угнаться. Он всегда любил ту часть Эл, которая неминуемо исчезала, едва начинались трудности, она ускользала от него, что причиняло Алику страдания. У него снова отняли его надежды на будущее. Ольга ему сочувствовала.

Она подошла села рядышком на краю необтесанного блока, почувствовала то самое сродство, как в прежние времена и вздохнула.

– Скучаешь по ней?
– спросила она.

– Они уже в городе, - вдруг ответил он.
– Или близко. Мы договаривались встречаться по вечерам перед закатом у Серапейона.

– Я не об этом спросила. Ты не о делах думал, - мягко сказала она.

– Нет, - отозвался он.
– Обо всем сразу и ни о чем конкретно. Хорошо тут. Спокойно. Ни в каком другом времени себя так уютно не чувствовал как тут. Люди простые, заботы у них простые.

– Как сказала когда-то умудренная опытом твоя жена: люди в какой-то своей части никогда не меняются, - заметила Ольга.
– Почему в этом времени должно быть иначе? Хотя, относительно себя я такого сказать не могу. Мне тут неуютно.

– Ты о чем?

– Тут так важны семейственность и социальный слой. Семьи большие. Матери бранят ребятишек за шалости. Девочек учат дома, а мальчиков отдают на обучение или нанимают наставников. Тот человек, что нас приютил, у него умерли жена и две девочки от какой-то болезни несколько лет назад, он до сих горюет по ним. А я со своими родителями после войны виделась один раз. Я выросла в интернате для детей служащих Космофлота. Мне было шесть лет, я так скучала по маме. Мне было семь, восемь, десять лет, а я все еще скучала. Они постоянно были в рейсах. Какое-то время я их даже ненавидела, решила, что меня бросили. Поэтому всегда хотела иметь семью. Потом я познакомилась с Эл, увидела, что она не боится в одиночку решать проблемы, которые могут решить взрослые. Я потянулась за ней, это спасло меня от душевных мук подростка. У меня появились вы. До последнего времени у меня не было таких мыслей.

– У тебя теперь есть семья, - Алик посмотрел на нее с нежностью и улыбнулся.
– Можно мне в нее записаться?

Ольге понравились его улыбка и предложение. Он спокоен, сегодня. Значит, Эл в городе.

– Да, - мурлыкнула она.

– Не стоит спрашивать: счастлива ли ты?

Ольга улыбнулась.

– Очень.

– Я еще в Москве поймал себя на мысли, что не знаю как вы живете. Со стороны - так полнейшая идиллия.

– Да уж, стоит отметить, что мы как-то глубоко ушли в свои чувства. Забыли о вас. Эл на это и рассчитывала. Вот трагедия с Димкой и прошла мимо нас. Я не понимаю, как себя с ним вести. Мне не ловко.