Прыжок барса

– Не терзайся. Я в этом тоже принимал мало участия, если не считать, что это я силой приволок его назад. Помяни мои слова, он мне это еще припомнит.

– Как считаешь, с ним будет очень сложно?

– Это ему с нами будет сложно. Ника сказала, что мы для него не существуем, для него есть только Эл. Помнишь, как мы Эл вызволили от пиратов? Как на Землю летели? Вот это было нечто. Давай не повторять старых ошибок. Это мы с тобой натворили бед, тогда. Пока сам на контакт не пойдет - не лезь к нему в душу. Свои врачебные познания на нем демонстрировать не стоит.

– Игорь уже с меня слово взял, - заверила она.
– Говоришь совсем как он.

– Вот что. Забудем-ка мы о том, что было, и погрузимся с головой в местную жизненную стихию. Насладимся эпохой поздней античности. Город мы обошли, теперь настало время внимательно наблюдать за людьми. Я здесь ощутил невероятный прилив сил и душевный подъем. Как домой вернулся, - Алик ненатурально томно вздохнул. Он подумал, что без Дмитрия шутить теперь некому, а доля юмора в их положении просто необходима.

– Мы из-за Эл в такую переделку попали, что век свободы не видать. Потом, когда нас поймают, будет что вспомнить в одиночной камере.

– Я твоих шуток не понимаю, - засмеялась Ольга.

– Извини. Я мало практиковался. Ника бы это таким жаргоном сказала, что уши в трубочку завернуться. Стоит проверить, чему ее Геликс на сей раз научит.

– Значит, ты снова - Александр?

– И к тому же македонец, - с улыбкой кивнул Алик.
– А ты что выбрала?

– Я решила остановиться на имени Алкмена, потому что я не знаю античного имени созвучного своему. Национальную принадлежность не знаю. Здесь редкость врач-женщина, я только роды могу принимать и делать все с этим связанное. Род занятий - неопределенный. Так что из моего персонажа с трудом получится временной маркер. Это не проблема, решим сообща. Ника рвется изображать мальчика. Вот это проблема. Она хотела именоваться как Никий, иметь больше свободы, но не понимает, что провалится. Не знаю, что ее остановит. Надо Эл дождаться.

– Я ее уже отговорил.

– Как? Открой секрет!

– Я ей объяснил, что по нормам местного воспитания ей придется бороться обнаженной с мальчиками в гимназионе.

Ольга запрокину голову, в голос засмеялась, прикрывая ладонью рот.

– И она отказалась? Вот это чудо. Здорово.

– К счастью для нас, она умнеет, - удовлетворенно сообщил Алик.
– Пускай учится на ходу, польза от нее не малая за эти дни. Игорь обещал придумать что-то для связи, а пока она - наша единственная связь и с кораблем, и с миром.

– Да, без связи я себя крайне неуютно ощущаю. Одной мне в город ходить страшновато, я могу заблудиться, впрочем, тут не принято женщине ходить одной.

– Нам нужны какие-нибудь местные побрякушки под видом украшений. Купи себе что-нибудь на рынке, что понравится, переделаем это под средство коммуникации.

– Ты пойдешь один их встречать, как обычно?

– Могу взять тебя с собой, это безопаснее, чем оставлять тебя в доме наедине с местными.

– До заката нам нужно себя чем-то занять. Я еще не везде была в этом городе. А где был ты? Тебя вчера весь день не было.

– Я стараюсь свыкнуться со своими способностями. Хожу, наблюдаю за людьми, ощущаю их. Мне не показалось, еще в Вене я понял, что могу влиять на восприятие людей. Мистикой это не назовешь, но кажется, я предчувствую события. Перемены меня захлестывают. Если бы Эл пооткровенничала со мной раньше, я бы иначе теперь относился к тому, что происходит. Эл будто угадала, когда признаться. Здесь я почувствовал, что люди имеют особенную, более глубокую связь с окружающим, чем мы. Вчера я около театра слышал, как старик пересказывал мифы. Он относился к своим рассказам, как к реальности. Здесь мир населен богами, мистическими существами, предвестниками, мистикой. Люди верят в гадания и волю богов, ходят к оракулу. Они много не знают о мире, того, что известно нам, но их связь с окружающим теснее и глубже. Для них космос совсем не то, что для нас, но он для них более живой, чем те звезды, которые мы знаем. Красивые легенды. Я был под впечатлением, дошел до дамбы и ушел на Фарос, хотел дойти до маяка, но по пути что-то потянуло меня в храм Изиды. Там было много женщин, жрицы. Одна из них посмотрела на меня такими глазами, словно в душу заглянула, будто поняла, что я пришлый, что не понимаю смысла того, что происходит вокруг. Здесь люли больше открыты для того таинственного и невидимого, о чем редко вспоминаем мы, люди будущего. Я ее взгляд забыть не могу. Я тогда задал себе вопрос: что историки будущего будут здесь делать? Мы местных никогда не поймем до конца, для этого здесь нужно родиться. Я размышлял, а потом понял, что голову ломать не стоит, прошло всего немного времени, и я стал чувствовать, что эта атмосфера пропитывает меня, как вода песок. Там в нише была статуя в рост, строгая, угловатая на вид, не из тех скульптур, что мы видели в городе, она видимо очень древняя. В ней будто бы заключена какая-то сила. Я простоял там почти до заката, думал, вспоминал. Мне хотелось, чтобы люди меня не замечали, и они просто проходили мимо, вели себя так, будто меня нет, и только один взгляд я чувствовал. Жрица, что приметила меня, следила за мной. Я уходил почти последним, и мы опять обменялись взглядами, и тогда я понял, что если бы остался в зале на ночь у статуи, она не прогнала бы меня. Со мной никогда не случалось ничего подобного. У меня ощущение, что в такие мгновения для меня останавливается время, а мир дает ответы на мои вопросы. Вчера я не пошел встречать Эл, потому что понял, что они придут сегодня. Вот так просто, без всякой логики. У меня сложилось убеждение, что если я вернусь туда, к статуе, я получу ответ на любой свой вопрос. Думаю, нужно как-нибудь проверить.

Алик умолк, а Оля не посмела нарушать это молчание, его признание произвело на нее впечатление. Погруженный в свои мысли и ощущения Алик замер, она снова сравнила его с изваянием. Ольге очень хотелось разделить его ощущения, понять каково это, вот так чувствовать, сильно и страстно. Она опасалась, что страсть его разрушит.

Они с Игорем давно решили между собой вопрос о том, что станут делать, если выпадет возможность оказаться в мирах Эл. Разговор состоялся еще в те времена, когда их двоих оставили на скрытом от всех острове Эл. Они по очереди навещали Тиамита, даже не общались между собой, а когда снова решили поговорить уже дома, на острове Тома, то оказалось, что они единодушно не верили, что Эл сможет жить спокойно. Напряжение, возникшее в Эл после их свадьбы с Аликом, не предвещало спокойной жизни.

Ольга решила поразмыслить на тему далекую от реалий этого времени. Солнце начинало нагревать воздух. Ветер сначала стих, но потом новый порыв сдул накидку с ее головы, а она этого не заметила.

Пока Алик пытался вернуть шаткое равновесие, Ольге хотелось действий. Она часто чувствовала себя слабым звеном. Вспомнила Вену. Эл взяла ее туда ради практики, толку в поисках свитков от нее было никакого. А вот в ситуации с видением она считала свою реакцию верной. Она, как врач, оценила поступок Эл как крайнюю меру. Оля поняла, что Эл делает так ради Дмитрия, и посчитала жертву разумной. Ольга была уверена, что Эл выкарабкается, последствий ждала с нетерпением. Перемены в поведении Эл были, но она не увидела того же в Алике. Ну откуда ей было знать, что способности и приступы имеют не ту причину, которую они определили вместе с Лондером. Когда Эл сама подтвердила, что их с Аликом природа не просто одинакова по причине какого-то общего на двоих недуга, а имеет одно происхождение - это обстоятельство не шокировало Ольгу. Напротив, в теориях, что они строили с Лондером всю войну и последующие годы появились недостающие элементы. Ситуация с видением заставила Эл снова повернуть внимание в сторону миров, а значит, у них есть надежда однажды там оказаться.

Она стала фантазировать. Если бы древняя Александрия оказалась мирами Эл, что она стала бы делать? Тут и возникала сложность. Миры - иное пространство, а это окружающее - прошлое Земли, куда они "нахально вломились", как сказал Алик. Тут условностей больше - хороший повод потренироваться.

Единственной ее военной подготовкой было вождение катера. С академического курса разведки Оля ни разу не дралась в рукопашную и стреляла только на учениях для медицинского персонала и во время стычки с пиратами. Когда Дмитрий проверит ее способности к обороне, его шуточки больно ударили Олю по самолюбию. Отдубасив ее тихонько в очередной раз, Дмитрий норовил поцеловать ей руку и обещал с жалостью во взгляде защищать ее от врагов. Она злилась. Потом Алик научил ее владеть палкой, что наконец-то придало ей уверенности. Последнее время у нее было мало медицинской и научной работы, поэтому она могла много времени посвятить тренировкам. Оля считала, что в реальной стычке она уже не будет обузой.

Она припомнила, как Эл в юности с помощью тренировок смогла пройти медицинское обследование. Тогда секрет этой техники был Ольге непонятен, теперь стало очевидно, что тренировки помогают выработать стратегическое мышление, а усталость дает отдых уму.

Оля всегда считала, что при ее профессии военные навыки излишни, что они скорее сделают ее жесткой. Теперь поняла, что ошибалась. Боевые навыки повысили ее уверенность в себе, развили тот сектор внимания, который не развила медицина, и позволяли контролировать себя. Оля обрела отчасти то спокойствие, которому всегда завидовала у Эл. Дело было не в силе, а в том, как теперь работал ее ум. Способность паниковать в непредвиденной ситуации была ее слабым местом, ей не хватало самообладания. Наконец, она научилась замирать на мгновение, пропускать первую волну страха, и потом действовать. Арендовав учебный полигон, она две недели проверяла себя на программах разной сложности. Тренировки подействовали, результаты радовали.

Еще Оля не без удовольствия констатировала, что справиться с подвижной психикой ей помогла любовь. В Игоре было много тех качеств, которые действовали на нее умиротворяюще. Она никогда не считала его сильным. На фоне Алика и Дмитрия он вообще таким не казался. В его характере не было той мужественной жесткости, которой обладали они, и Оля долгое время считала его мягкотелым, а его дипломатический талант приписывала тому, что он избегал напряженных моментов. Полюбив его снова, она поняла, что была не права. Нужно много сил, чтобы держать равновесие и сохранять ум в равновесии, как это умел он. Игорь решал конфликты не с помощью силы, а с помощью разума, а некоторые предотвращал, не доводя до точки напряжения. При всей трезвости ума он умел быть романтиком и видеть в жизни красоту.