Псайкер. Путь изгоя

Девушка открыла было рот, закрыла, но всё же с трудом произнесла:

–А если…если и в них будет что-то…подозрительное? Вы не допускаете такой вероятности…сэр?

Иоганн нахмурился, задумавшись на несколько мгновений.

–По правде говоря, на войне возможно многое. Лично мне приходилось расстреливать даже старших офицеров, когда их действия несли прямую опасность ходу сражения, а то и всей кампании. Однако одно дело я, представитель Комиссариата, и другое – вы. Безусловно, по большому счёту ты права, однако впредь тебе не стоит распространяться о таких вещах, так что повторю ещё раз: не рискуй и не лезь в голову старшим офицерам и тем более генералам. Ничем иным, кроме скоротечного расстрела, для тебя это не закончиться. Не давай ни мне, ни кому бы то ни было ещё повода подумать, что ты бесконтрольна и непослушна. От вас здесь ждут в первую очередь покорности. Поняли?

–Нам всё это уже объясняли, сэр, – покорным голосом ответила Марианна, достаточно смело смотря прямо на Штросса. Тот кивнул, снова опустил взгляд на инфопланшет.

–Ага, а вот и самая занятная птичка… Руксус Вилморт. Выглядишь ты, конечно, внушительно, парень, – комиссар улыбнулся уголками губ, – что, впрочем, ничуть не помешает мне положить конец твоим мучениям, если что-то не пойдет. «Пометка: невероятно сильный псайкер, возможны проблемы с контролем». Ты наша местная бомба, только пока непонятно, в чью сторону направленная.

Руксус не сводил с комиссара тяжелого, пристального взгляда. Юноша чувствовал, что Штросс не лжёт ни в едином своём слове. Он действительно благожелательно относиться к псайкерам, пока те сохраняют лояльность Империуму. Любой неосторожный шаг влево или вправо – и приговор лишь один. Непроизвольно, но Руксус начал испытывать к комиссару некоторое уважение.

–Если честно, то я не так уж сильно разбираюсь в псайкерах, – признался Штросс, – однако подобную пометку за всю свою службу встречал лишь раз.

Руксус не думал, что хотел бы узнать, что случилось с подобным ему «счастливчиком». Даже сейчас юноша чувствовал, как из него рвалась сила, отчаянно выискивая выход, как голоса извне несмолкаемым роем гудят в голове, постоянно перебивая друг друга и сливаясь в единую невыносимую какофонию. Трижды были правы госпожа верховная настоятельница и наставники – сдерживать свой Дар ему было тяжело, к тому же приходилось делать это постоянно, ибо иногда Нерождённые являлись к нему даже во снах.

Штросс тем временем продолжил:

–Та женщина прослужила у нас недолго. Буквально во втором бою мутировала, правда убил её не я, а артиллерийский снаряд, так удачно упавший рядом. Однако будем знакомы, Руксус, и давай, пожалуй, на всякий случай проясним то, что и так всем очевидно: если ты начнешь показывать те фокусы, что от тебя не ждут, то я сам тебя пристрелю, если буду рядом. Ничего личного, идёт?

– Разумеется…сэр.

–Не пойми неправильно, колдун, но систему менять не нам. Я не хочу наставлять на тебя пистолет, но если придётся, то моя рука не дрогнет, можешь не сомневаться. В конце концов, имеет значение только защита и сохранность Империума.

–Наша тюрьма, вы правы, – не сдержался Руксус. Его друзья с ужасом посмотрели на него. Иоганн снова усмехнулся, однако его взгляд стал острым, настороженным.

–Мы заболтались. Идёмте, я проведу вас в каюты для псайкеров.

«У нас даже отдельные комнаты».

Пользуясь случаем, Руксус огляделся, порой даже задирая голову.

Они находись в ангаре огромных размеров, где ровными рядами стояли транспортные челноки. Судя по всему, почти все из них уже прибыли, и псайкеров на крейсер доставили в числе последних. Впрочем нет – на противоположной части был ещё один, откуда прямо сейчас выходили имперские гвардейцы. Шаттл за ними с громким скрежетом закрылся. Похоже, вот и всё. Транспортировка завершена, и впереди ждала лишь война.

Руксус бросил мимолётные взгляды на друзей. Они явно чувствовали жуткий дискомфорт, за что их, разумеется, нельзя было винить. Альберту тоже шестнадцать, Марианне семнадцать, они никогда не покидали не то что родную планету, но даже город, и почти вся их жизнь прошла в школе Астра Телепатика. Мысли невольно вернулись к тому, что их неизбежно ждёт…

По прибытию на корабль они сдали свои лазганы, ибо носить на борту оружие имели лишь немногие – таковы тысячелетние правила Имперского Военного Флота. Впрочем, Ламерт был даже рад этому приказу, ибо чувствовал, что ещё успеет набегаться с винтовкой наперевес. Что уж греха таить, скорее всего, совсем скоро она станет чуть ли не единственным его другом и защитником, тем, кто будет ограждать его от неминуемой смерти.

Но пока что молодому гвардейцу совершенно не хотелось об этом думать.

Их провели в каюты, если оные можно было так назвать. Ламерт очень быстро понял, что все удобства остались там, на Сионе, вместе с прошлой жизнью. Здесь же, явно больше беспокоились об эффективности, о том, чтобы в подобного рода кораблях помещалось как можно больше человек.

«Каюты» были примерно шесть шагов в длину, и девять в ширину. В каждой стене находились прямоугольные выемки, призванные служить гвардейцам кроватями. Тут же стояла парочка столов и таких же жёстких металлических стульев. Санузлы располагались в каждом подобном секторе, и были общими. По примерным прикидкам Ламерта, к каждому из них приписывалось никак не меньше сотни человек.

Им позволили переодеться, объяснили, где и как можно ходить, накормили, а после – строго-настрого запретили конфликтовать с любыми служащими Флота. «У них один долг, у нас немного другой, но все мы служим одному общему делу», объясняли им офицеры Гвардии. «Флот и Астра Милитарум чётко разделены, и каждое судно– их вотчина. Они здесь полноправные хозяева. Так что если вы вздумаете хоть где-то у них напортачить, хоть раз серьёзно провиниться – судить вас будет именно Флот, и уж поверьте, они строго следят за порядком на своих кораблях». Таким образом, даже младшим офицерам Гвардии приходилось считаться с рядовыми матросами. Впрочем, бойцы космических, воздушных и наземных сил в основной своей массе сторонились друг друга, хотя само собой, случались исключения.

Ламерт занял свою койку, осторожно пощупал. Ощущения от первого в жизни пребывания на корабле были дискомфортными. Всё вокруг новое, но будто бы совсем чужое, инородное. Абсолютной другой мир, который до сего дня с его собственным миром никак не соприкасался, а теперь они вынуждены сосуществовать.

Койка, как и ожидалось, оказалась жёсткой, словно внутрь набили как можно больше металла. Молодой гвардеец уже чувствовал, как от столь удобного лежбища у него будет нещадно болеть спина.

По левую руку находился крохотный, буквально по локоть ящичек, для личных вещей. Туда Ламерт уложил то немногое, что у него было. Как ни странно, всё легко поместилось.

–Ну, хотя бы кормят сносно, – Дециус возле своей койки словно с недоверием оглядывал всё, что его окружает. – Было бы неплохо, если так будет постоянно.

–Ага, размечтался, – вмешался Крис. – Флот на то и Флот, а вот на земле всё иначе.

–Тебе-то откуда знать?

–В отличие от твоих, мои уши сеном не набиты, и я не раз слышал, как запаздывали поставки в военные части. Бабушка мне рассказывала, что порой полки ждали годами, пока к ним доставят всё необходимое.