Псайкер. Путь изгоя

–В любом случае нам ещё хватает сил и гордости, чтобы выносить все удары судьбы, госпожа, - Ксавос грустно улыбнулся.

–Никто не может страдать вечно. Поспешим же. Уверена, Совет прислушается ко мне, и сделает всё, чтобы избежать того будущего, что я увидела.

Штросс отвёл их куда-то в дальние секции корабля, прочь от жилых палуб обычных членов экипажа и перевозимых гвардейцев. Очередное горькое напоминание.

Возле невзрачных дверей комиссар остановился.

–Здесь ваши каюты. Жить вы будете подвое, мужчины и женщины отдельно. Думаю, вам следует знать, что такое деление необходимо для того, чтобы вы не смогли объединить свои силы.

–И куда же мы можем сбежать посреди открытого космоса? – не выдержал Руксус. Впрочем, Штросс пришёлся ему по душе, ибо действительно не походил на рядового фанатика – цепного пса Империума.

Мнение юноши лишь утвердилось после того, как комиссар усмехнулся.

– Хороший вопрос, парень, однако тебе стоит задать его не мне, а командованию. К тому же я не раз слышал, что опасное оружие требует особенного контроля. Теперь сюда.

Альберту и Руксусу досталась крайняя каюта, возле поворота в коридор, ведущий к жилым палубам. Марианну увели куда-то дальше. Как заметил Руксус, в этой части корабли даже освещение было тусклее. Ещё один знак судьбы, таков замысел или просто техническая ошибка? Он не стал задаваться подобными вопросами.

Каюта, как и ожидалось, была маленькой и тесной. Минимум мебели, «кровати», или скорее лежанки, находятся прямо в стене. В целом, комфортно здесь обитать могли действительно максимум двое.

Штросс дал им несколько минут на осмотр, после чего произнёс:

– Ожидайте, вас вызовут. До тех пор отсюда – ни шагу. Простой экипаж и гвардейцы не должны вас видеть. Еду вам будут приносить, не переживайте. Санузел чуть дальше по коридору, направо. Так же обязан предупредить вас: не стоит использовать свои способности, даже по мелочи. Оставьте свои колдовские штучки для линии фронта. Вам всё ясно?

Руксус подумал мгновение:

– Как долго нам стоит ждать и чего именно? Если это, конечно, не такая же военная тайна, как и наше существование в этом Полку.

Штросс усмехнулся. Ему определенно нравился этот юный дерзкий мутант.

– Командование почти наверняка захочет поближе познакомиться с оружием, которым владеет. А вот когда – уже не знаю, в таких вопросах передо мной не отчитываются.

– О, к нам нагрянут большие шишки. Великая честь. – Руксус издал горький смешок.

– Осторожнее, парень. Ты мне по душе, но следи за языком. Не выкинь чего-то похожего при старших офицерах и уж тем более генерале. Астра Телепатика, конечно, будет ворчать для приличия, но новых псайкеров нам поставит, в случае чего. Намёк ясен?

–Яснее некуда, господин комиссар.

Штросс ещё раз смерил юношу взглядом, после чего неспешно удалился. Дверь с глухим шипением закрылась за ним.

– Если бы я выбирал того, кто пустит мне пулю в лоб, то им бы был этот Штросс, – с улыбкой отозвался Руксус, усаживаясь на лежанку. Неудобная, жёсткая. – Он хотя бы не такой суеверный идиот, как многие другие.

– Ты про его слова о том, что даже у псайкеров должен быть шанс послужить человечеству? – Альберт явно не разделял беззаботности друга, хоть и пытался всеми силами привыкнуть к новой обстановке.

– В точку. – Руксус лёг, закрыл глаза. Всё его тело словно пыталось сказать о его попытке расслабиться.

– Как думаешь, к нам действительно придёт сам генерал?

–Честно говоря, не вижу разницы, Альберт. Для меня они все подонки, что не видят в нас людей. Рангом выше, рангом ниже…всё одно. Я презираю и ненавижу их всех одинаково.

–А ты не боишься, что нас могут подслушивать? – Альберт испуганно огляделся. В отличие от друга, он всё ещё стоял, изучая обстановку каюты.

–Тем лучше. Тогда мне не придётся скрывать свою ненависть. Всё наконец-то закончится, и закончится быстро. Без страха, без сожалений, без сомнений. Долгожданная свобода.

Альберт с опаской посмотрел на Руксуса. Тот всё ещё старался выглядеть умиротворённым. В голове всплыли слова госпожи Валерики. «Его пламя ищет выхода», подумал юноша. «И оно грызёт, подтачивает его изнутри – к тому же кругом одни тюремщики, наши палачи, которых он так презирает. Наверное, он сдерживается только ради меня и Марианны. Только вот…сможет ли»?

Как псайкер, он достаточно остро ощущал силу своего друга, его жгучую ненависть, мощь, что до сих пор дремала в нем, но теперь предчувствовала свободу. Для того, в ком бурлило столько противоречащих друг другу сил, Руксус ещё хорошо держался.

– Надеюсь, ты последуешь совету комиссара Штросса, – Альберт занял лежанку в другой стене. – Не хотелось бы так нелепо погибнуть. Есть, знаешь ли, желание сделать хоть что-то полезное перед этим.

– Полезное для кого?

На это Альберт решил не отвечать.

Какое-то время они провели в гнетущей тишине, нарушаемой лишь глухим рокотом работающих механизмов корабля.

– Как ты думаешь, у Марианны всё будет в порядке?

Руксус ответил не сразу, будто против собственной воли:

– Пока она будет здесь, в тени, вдали от всех – да.

– Что именно ты имеешь в виду? – не понял Альберт.

– Подумай сам, брат. Она шпион, псайкер-телепат, нужный здесь для того, чтобы следить за чужими мыслями для больших шишек. Попробуй угадать с трёх раз, какое к ней будет отношение, с такими-то обязанностями.

– Её невзлюбят.

– Возненавидят.

Альберт нахмурился, но его друг не видел этого. Он вообще многого не видел.

Неужели мы ничего не можем сделать, подумал юноша. Её участь будет даже хуже нашей, как по мне. А может…всё же сказать ему? Нет, она бы не хотела этого.

В его голове вновь возник образ девушки. Всегда строгая, замкнутая в себе и достаточно резкая на слова – но в то же время такая красивая, умная, стройная… Настоящая сказка, лишённая счастливого финала. Всякий раз при мыслях об Марианне он краснел, смущался, начинал тяжелее дышать – а она продолжала смотреть не на него. Почему же всё так несправедливо?

Он порой злился на друга не столько из-за этого, сколько потому, что он ничего не понимал. Или не хотел понимать. Альберт ставил больше на первое.