Пшеничное зерно. Распятый дьявол

— Тоже своего рода забастовка, — воскликнула Вангари, — против хозяйской похоти!

— Теперь-то вам понятно? — подхватил Мутури. — Вот почему я просто не имею права отдавать нашу землю дьяволу, чтобы он чинил на ней произвол. Бал Сатаны? Я бы пошел туда, чтобы помешать им.

— А вы? — Вариинга обратилась к Гатуирии. — Что вы скажете? Вы верите, что вся эта затея с балом всерьез?

— Я туда именно и еду, — ответил Гатуирия задумчиво. — Бал Сатаны назначен на завтра.

— Завтра же воскресенье, — напомнила Вангари.

— Именно в воскресенье, в десять часов утра.

— И вам не страшно? — спросила Вариинга.

— Чего мне бояться?

— Дьявола. Говорят, он рогатый.

— Да ведь здесь и кроется корень моих бед: существует ли черт на самом деле? Хочу пойти туда и положить конец сомнениям, мешающим воплотить мой замысел. Не могу я сочинять, когда на сердце давит. Композитор прежде всего нуждается в душевном покое!

— О да, он нам всем необходим, — отозвалась Вангари.

— Ну, а с вами как? — обратилась к ней Вариинга.

— Что же, — пожала плечами Вангари, — пригласят меня или нет, я все равно туда отправлюсь, чтобы проучить постылого дьявола — хватит ему мучить бедных тружеников. Только что ты всех пытаешь по очереди? У тебя-то что за камень на сердце?

Вариинга явно вызывала общий интерес. Когда выехали из Найроби, она долго молчала, потом внезапно с ней случился обморок. А придя в себя, начала свои расспросы.

— В самом деле, — присоединился к Вангари Гатуирия, — почему вы так настойчиво всех нас об этом спрашиваете?

— Потому что и мое сердце узлом завязано, — призналась Вариинга.

— Узлом? — хором повторили Вангари и Гатуирия.

— У меня есть такое же приглашение, как у вас.

— Что? Нельзя ли поподробней?

— У меня есть приглашение на завтрашний бал Сатаны в Илмороге. Со мной сегодня столько всего приключилось, что я не знаю, сон это или явь; может, я больна и брежу. На остановке "Кока" в Найроби ко мне подошел какой-то человек, когда я чуть было… Словом, на душе было горько, вдобавок начинался жар, я заболевала. Мужчина подал мне вот эту мою сумку, которую я случайно обронила на Ривер-роуд. Его лицо, глаза, голос внушали доверие, и я ему все рассказала о себе. На прощание он дал мне это приглашение. Мы уже проезжали Ньямакиму, когда я впервые его прочитала. Вот оно.

Вариинга достала из сумки точно такую же карточку, что была у Гатуирии.

— Ну и ну! Это уже не шутки! — изумилась Вангари. — Даже на каплю дождя не следует смотреть свысока. Какая удача: все воры и бандиты собираются на балу Сатаны! Что же, тем легче их будет сцапать.

Она буркнула что-то, похожее на угрозу, потом вздохнула и запела:

Идите все скорей сюда, Спешите это видеть! Воров скликает сатана, Мы их накроем разом!

— Эй, — крикнул Мваура. — Вот бы мне встретить там тех мерзавцев, что меня обобрали! — Однако в голосе его был оттенок лукавства, будто он знал гораздо больше остальных.

Мутури тоже не выказал особого удивления при виде двух одинаковых приглашений на бал Сатаны.

Мваура умолк, да и остальные притихли — до Ил-морога было теперь уже совсем близко. И матату номер МММ-333, трясясь на неровностях дороги, катило к цели, будто приговаривая: "Если торопиться, батат на части разлетится. Терпение — золото. Тише едешь — дальше будешь. Матату — самый надежный транспорт. Илморог — лучший город во всей стране. Встретимся на балу Сатаны!.."

8

Наконец и мужчина в темных очках открыл рот — валаамова ослица заговорила:

— Извините. — Все, кто был в машине, за исключением Мвауры, повернулись к нему, ожидая, что же он скажет. — Позвольте мне взглянуть на эти приглашения.

Гатуирия протянул свою карточку. Мужчина попросил ему посветить, и Гатуирия зажег спичку.

— Можно и ваше тоже? — обратился мужчина к Вариинге.

Девушка полезла в сумку и вместе с приглашением вынула записку, врученную ей утром "Ангелами ада". Записка упала к ногам Мутури, но Вариинга не заметила этого.

Мужчина тщательно разглядывал обе карточки, сравнивая их. Затем раскрыл чемодан и достал свое приглашение. Протянул его Гатуирии и велел прочесть текст вслух. Теперь Вариинга чиркала спичками, светя Гатуирии. Текст гласил:

Большой бал!

Спешите видеть!

Конкурс на лучшего специалиста по современному грабежу и жульничеству.

Семь призовых мест.

Банковские ссуды и посты директоров компаний — победителям! Покажите, на что способны!

Попытайте счастья!

Корона может увенчать ВАС!

В течение всего праздника играет оркестр "Ангелы ада".

Подпись: Распорядитель бала.

Адрес: Пещера воров и бандитов, Золотые Холмы, Илморог.

— Вы заметили, что мое приглашение отличается от вашего? — спросил Гатуирию мужчина в очках. — Мой вариант — подлинный, и здесь ни разу не упоминается черт или дьявол. Знаете, большинство из тех, кто придет на бал, верит в бога. Я сам каждое воскресенье хожу в церковь. Кто-то напечатал и распространил фальшивки. Эти злоумышленники — враги прогресса, они хотят сорвать наш праздник.

— Кто бы это мог быть? — спросил Гатуирия.

— Кто? Скорее всего, студенты университета. Это как раз в их духе — подобные дурацкие выходки, порочащие добропорядочных граждан.

— Я лично никакой разницы не заметила, — сказала Вангари. — Оба приглашения совершенно одинаковы. И потом, как это студенты могут испортить репутацию бандитов?

— Утверждая, что это якобы бал Сатаны, что все это дьявольская затея. Кроме того, в их варианте не сказано, явно с умыслом, что конкурс организуется лишь для мастеров современного воровства и жульничества.

— И мне кажется, что разницы никакой, — сказал Мутури. — Кража есть кража, а жульничество — жульничество.

Мужчина в темных очках был явно уязвлен замечаниями Мутури и Вангари. Он заговорил, как проповедник, увещевающий вероотступников:

— Меня зовут Мвирери ва Мукираи. Я ненавижу европейские имена и давно отбросил "Джона", как окрестили меня при рождении. Я тоже еду в Илморог. Моя машина поломалась в Кикуйю. Пришлось оставить ее у гостиницы "Ондири". Один знакомый довез меня до Сигоны. Я надеялся встретить кого-нибудь из важных людей, спешащих на конкурс, но никто мне не попался. Очевидно, основная часть гостей пожалует туда завтра утром. К тому же полагаться на пьющих мужчин нельзя, так что для верности я решил ехать сегодня же и сел в матату.