Психикон

Когда все стихло, рядом я услышал шаги подкованных ботфортов по битому стеклу. Прозвучал знакомый голос:

– Это же наш сэр Карахан! Ты только посмотри на него!

– Так ему и надо, – добавил второй голос, хриплый и тоже знакомый.

Доигрался, подумал я.

Глава 11. Прибытие в Сандарум

Поскольку в сознании у нас есть пространство и время, а в Бессознательном нет пространства и нет линейного времени (там оно циклическое), то Бессознательному в каком-то смысле все равно – это было или это будет.Карл Густав Юнг

Размеренно и степенно море вздымалось и опускалось, словно дышало. Корабль скользил по его необъятной груди, а дыхание вечности наполняло паруса ветром. Изумрудные волны уходили вдаль сколько хватало видимости. Бесконечность простиралась по сторонам, зияла в высоком небе и скрывалась внизу – корабль казался щепкой, случайным осколком рациональной мысли посреди непостижимого хаоса первозданных форм.

Кирилл вглядывался в толщу воды, опасаясь и одновременно надеясь увидеть хтонических обитателей глубин бессознательного. Пальцы крепко сжимали борт, сердце прыгало в груди, не в состоянии поверить в происходящее. Свежий ветер раздувал полы пиджака, который теперь превратился в старинный сюртук.

После того, как к психологу присоединился Дедалов, все вещи в Психиконе изменили облик. Энергетический пистолет стал походить на музейный экспонат восемнадцатого века, компас, ранее напоминавший смарт-часы, обзавелся бронзовым корпусом, а идентификатор превратился в книгу-справочник с пергаментными страницами. Главное, что сохранился препарат для вывода Аркадия из комы: шприц стал архаичной пробиркой с восковой печатью на горлышке.

Когда Кирилл пришел на пирс вместе с геймдизайнером, то Капитан, оценив произошедшие перемены, без лишних разговоров согласился взять их на борт. Кирилл запомнил загадочную улыбку Капитана – она мелькнула всего на мгновение и сразу спряталась, словно родительский подарок, тщательно скрываемый до праздника.

Они приняли правила Психикона, и теперь Кирилл чувствовал, что утратил привычный контроль над происходящим. Прописанный заранее код более не мог помочь, и голосовая связь с Кристиной разорвалась, когда агенты вышли в море.

Дедалов выглядел настороженным и даже шокированным. В расширенных глазах читался восторг, но геймдизайнер воздерживался от комментариев, а на прямые вопросы отвечал медленно, обдумывая каждую фразу. Кирилл понимал его реакцию. Не каждый день попадаешь в сокровенный мир бессознательного, да еще и несущий отпечаток твоей игры. А ведь главное было еще впереди – корабль держал курс на континент Сандарум.

Кирилл обернулся и пробежал взглядом по палубе. Дедалов о чем-то разговаривал с Капитаном, который исполнял роль штурмана и по обыкновению стоял у штурвала. На рее свесив ноги сидел матрос, двое других у дальнего борта возились со снастями.

Остальные члены команды людьми не были. С мачты на мачту порхали огромные коричневые птицы величиной с барана и существенно облегчали труд матросам, превращая управление кораблем в забаву. Мощные лапы легко управлялись с такелажем, короткие треугольные клювы ловко хватали канаты, словно червяков. Время от времени слышалось отрывистое чириканье, и казалось, что птицы осмысленно переговариваются. Присмотревшись к оперению, можно было узнать воробьев.

Впервые взойдя на палубу, Кирилл не преминул воспользоваться видоизмененным идентификатором. Пристально посмотрев на ближайшего воробья-переростка, психолог раскрыл справочник на случайной странице. В короткой статье было написано, что перед ним автономный психический комплекс, сущность для сопровождения инородных психических содержаний в глубины Психикона. Таким содержанием как раз были Кирилл с Дедаловым. Наморщив лоб, Дедалов сослался на мифологию и сказал тогда, что воробей – это вариация психопомпа, мифологического проводника душ в загробный мир.

– Слово "загробный" мне не нравится, – сказал тогда Кирилл.

– Пусть будет в "потусторонний", – пожал плечами Дедалов, – но это искажение научного определения.

Кирилл постучал пальцем по раскрытому идентификатору и сказал:

– Научное определение написано вот здесь.

– Гуманитарные науки тоже науки, – улыбнулся Дедалов.

Кирилл промолчал.

К погружению в Психикон готовились второпях. На медицинском осмотре обнаружилось, что у Аркадия сочатся слезы. Приподняв веко, Кирилл увидел, что белки глаз стали красными от проступившей сосудистой сетки. Приглашенный со второго этажа офтальмолог сказал, что у пациента повышенное внутриглазное давление и есть риск отслоения сетчатки. Удостоверившись, что воспаление не инфекционное, он написал заключение и ушел, недоверчиво качая головой на невнятные объяснения психолога.

При Дедалове в палате Кристина промолчала, но посмотрела на Кирилла так выразительно, что слов и не требовалось. Вместо того, чтобы гадать, в какие приключения ввязался Аркадий, психолог поспешил отправиться в Психикон.

Кирилл продолжал вглядываться в морскую пучину, когда из размышлений его вывел Дедалов, вернувшийся от Капитана.

– Если долго смотреть в бездну… – начал геймдизайнер.

Кирилл пробормотал окончание фразы.

– Нет, – сказал Дедалов. – Если долго будешь смотреть в бездну, то пропустишь момент прибытия, вон – уже виден берег!

Он протянул Кириллу подзорную трубу. На горизонте приближались туманные очертания суши. Берег поднимался скалистыми холмами, в неровной кромке угадывались шапки лесов и зубчики елей. Кирилл посмотрел на компас и с удовлетворением отметил, что они движутся точно по стрелке. Послышались команды Капитана, возгласы матросов и чириканье воробьев. Вскоре Капитан подошел к агентам, сложил руки за спиной и сказал:

– Клеттское море позади, мы уже вошли в Яблочный пролив. Теперь курс строго на восток.

Дедалов что-то прикинул в голове и уточнил:

– Мы причалим в луарском порту или иктонском?

Капитан странно посмотрел на него и пыхнул трубкой.

– Да как сказать, – сказал он медленно. – Там спорные земли.

Геймдизайнер кивнул, но озадаченно нахмурился.

Когда до берега оставалось несколько сотен метров, Капитан приказал спустить шлюпку. Двое загорелых матросов с мускулистыми запястьями сели за весла.

– Мир вам, путники, – сказал Капитан напоследок, и далее безмолвно наблюдал, как агенты спускаются по веревочной лестнице и занимают места.

Один из воробьев-психопомпов спорхнул на киль шлюпки и нахохлился там, изображая гальюнную фигуру. Матросы переговаривались друг с другом на иностранном языке, один показал пальцем на воробья, что-то сказал и хохотнул. Шлюпка подпрыгивала на волнах и, повинуясь энергичным движениям весел, двигалась к берегу. Замерев от волнения, Кирилл и Дедалов смотрели на приближающийся причал.

Геймдизайнер опустил руку в воду, а потом коснулся языком мокрого пальца.

– Соленая, – сообщил он с восторгом. – Все по-настоящему.