Психология свободы

Это разномастная негативногнётная психонабираемость, перманентно возобновляющаяся, – всё под воздействием на психику описанного Кастанедой "летуна" и прочих зловредных сущностей.

И это общая психанувшесть на жизнь – как влезшесть в "глухую" намеренческую её отвергаемость.

3. Живём реакциями – внутренними и внешними. И каждая из них – это хоть сколько-то нагрузка. А каждое по жизни изменение – это неизбежно новая (читай: в ответ возникающая дополнительная) реакция, хотя бы внутренняя! То есть, к наличной внутренней перетяжелёнке – грозит добавиться ещё тяжесть, вот жизнеперемен и избегаешь. Фоново опасаясь потенциальных в жизни изменений.

Внешняя реакция, в самом широком смысле, это твоё участие в изменении своей наличной внешнести. А внутренняя реакция, в самом узком смысле, это лишь намеченность себе таких изменений. Намеченность – так или иначе, в том или ином смысле, – а также ставшесть на изготовку к намеченным действиям, та или иная по выраженности.

Внутренние реакции подлежны снимаемости. В частности, автоматически распускаются, если получают продолжение во внешних реакциях, достаточно поставляющих задававшийся теми внутренними результат. Это напрашивается назвать естественной смедитировкой! Ибо медитирование вообще есть избавляемость как раз от внутренних реакций! В классическом виде – самоуговором, а здесь у нас вот избавляемость иного вида. А именно – удовлетворятельная, в пику отрешательной, когда убирается (тобой в себе) само то, что требовало того упоминавшегося результата. Убирается или пересмотром обстоятельств, или общих своих жизнепосылок, или личностных вводных своих и прочее в том же духе.

Например, вами владеет, угнетая, непринимание чего-то из личной жизни – как внутренняя реакция. Если вы – конструктивно необходимыми действиями в захромавшей до неприятия сфере – изживаете то нечто, заменяя на приемлемое, то вам попросту не становится чего там отвергать, в соответствие чему психонагружавшее отвержение само исчезает – как падает вещь, лишённая опоры. К примеру, было неприятие жизни с нелюбимой? Так ушли к другой, растворился тем объект неприятия, сразу полегчало, вот и смедитировались – даром что не садились в позу лотоса.

Удовлетворятельная и отрешательная смедитировки должны быть по жизни оптимально соотнесены. Много первой в ущерб второй – плохо, и наоборот тоже. Первая плохость – появляется какая-то приторность: противно брать у жизни удовлетворёнку – на фоне и так уже много бравшести. Ну, как есть дальше сахар – когда его много уже съел. То есть становишься жизнепресыщен, и жизненная добыча всё больше теряет свойство удовлетворять. Вторая же плохость, обратная, это когда начинаешь чувствовать себя мудаком – недодавая жизненных благ через снятия в себе их требуемости. Например отказом от той своей психочасти, что нуждалась в прецедентном благе. Ну и – становишься излишне гол, в психоотношении, и ещё больше оголяться уже муторно. Как сосать вместо мороженого палочку, на которой оно было.

Внешняя реакция – это делательная реакция добывания (ну, поставки себе в законченном виде) некоего изменения во внешнести. А внутренняя реакция – это делательная реакция лишь задаваемости того изменения. Взываемости к жизни его нужности. Задаваемости его себе по жизни.

То есть внешняя есть выстраивание линии действий – необходимой и достаточной степени неинтериоризированности. Например, недостаточно лишь мысленно забить нужный гвоздь в стенку: действие забиваемости ты производишь, да, но слишком велика степень интериоризации того действия. Необходимо не зачатками мышечных сокращений рук забивать, как то имеет место при мысленном забивании, а забивать до конца развёрнутой мышечной моторикой. Только тогда гвоздь окажется в реальной стене, а не в стене виртуальной интериоризированного забивания.

Внутренняя же реакция – просто задаваемость себе чего-то по жизни. Тоже делательность, но такая, результатом коей выступает лишь з'aданность более-менее конкретной по смыслу изменёнки – как чего-то нужного в жизни. И эта заданность потом в тебе, что называется, висит! Тем самым являя собой твой негативный или позитивный психогнёт.

4. А присутствие негативного психогнёта, – ну, ваша впавшесть в него по жизни, – может быть названа внутренней невмещённостью в жизнь. Где подчинённость собою жизни – один из видов внутренней вмещённости в неё. То есть речь – об изживании негативного гнёта направленным жизнеподчинением. Второй же вид вмещённости – отрешённость от жизни. Изжитость негативного психогнёта убранностью в себе того, что может быть задето жизнью. То есть йогический вид вмещённости! Тогда как первый – обывательский.

Так что, либо устроенность себе подчинённости жизни – в наличных месте и времени, либо отбрыкавшесть от своих поползновений в ней – чтобы не находить, чт'o из неё подчинять...

Также важно понятие увлечённости жизнью – как огульной состоящести во внутренних реакциях по взятым у своего существования поводам. Чем больше амплитуды и интенсивности внутренних реакций – как составляющих увлечёнку частностей, тем она­ – как целое – больше. До какой-то своей величины приятна, но выше – уже нет, вне зависимости от характера составляющих внутренних реакций.

Что делать при неприятной её величине? А психоотыгровка! Где простая истерика – тоже она, но только "сдобренная" припадком. И можно было бы обойтись без кавычек – припадок в самом деле увеличивает силу отыгровки.

То есть внутренние реакции – их тоже отыгрываешь! В смысле обеспечения себе возможности их прекратить или уменьшить. Отыгрываешь, в истерике в том числе! Отгиндриковываешь и отыгрываешь – сопутно отгиндриковке и отыгровке жизнеизменений (в смысле лишаемости произошедшестей такового статуса, или хотя бы – приемлемой приуменьшаемости его). Так сказать, гиндрикование по поводу себя самого, – такая вот психометодическая новость!

Впрочем, появление какой бы то ни было внутренней реакции – тоже можно страктовать как жизнеизменение. Так сказать, найти её им! Неприемлемым жизнеизменением, и в соответствие тому стремиться её распустить. Поскольку это от него избавит.

В общем ясно, закритическая увлечённость жизнью – не сахар. Делает её излишняя наша отданность внутренним реакциям. Сначала первому их эшелону – притязаниям, возжеланиям, всяческим жизненным интересам и собственностям, – а затем второму – сообразно поступаемости жизни с перечисленными составителями первого. Ну, ты притязаешь к жизни, а она тебе отвечает, и на тот ответ ты реагируешь – для начала развивая свою внутреннюю на него реакцию. Соответственную по смыслу и типу. Ну там, так или иначе направленное непринимание, или опасаемость, или повышенную внимательность, или презрение, равно как и весёлость, одобрение и прочее в том же духе. А всё вместе – один эшелон над другим – и составит увлечённость жизнью. За которой надо следить, а то рано или поздно пожалеешь.

5. Самое трудное при психоперегрузе – подвести себя к точке обратного перелома. В которой соглашаешься с самим собой, что ждать больше нечего – на предмет чтоб начать налаживать толком жизнь. Полезно приурочивать эту точку к какому-либо позитивному событию, в свете которого предстоящее налаживание не выглядит совсем уж безнадёжным. Но это психокостыль, по большому счёту можно и без него! Всё равно ведь обслуживающее психоперегруз подсознание так и норовит увильнуть – под любым надуманным предлогом. А не получается из-за предлога уж увильнуть, так хоть чуток отложить! Ну, всем по себе знакомо пресловутое: "Начну новую жизнь, вот только со следующего понедельника!"

А налаживать жизнь – то прежде прочего значит взяться за свой внутренний мир (за бодягу в нём), во внешнем же при том – лишь вспомогательные (ну, способствующие тому) подвижки. Т'aк вот приходить в себя! Где "приходить в себя" – расхожий речевой оборот, всем интуитивно понятный. Направленно добываешь нормальное перманентное самопредставание! То есть достаточно атараксическое.

Маяк – внутренняя высвобожденность, как обратившесть в чувствах к психоотсутствию того, что ныне мучит. Образ такого отсутствия, автоматически выконтращивающийся из-за непрерывного присутствия нагружающей психику бодяги. В лице излишних внутренних реакций, прежде прочего негативногнётных.