Птицеед

— Жрут да гадят. Вот и вся свобода.

Август усмехнулся углом рта, видно в полной мере оценив философию подобного высказывания, затянулся, выпустил из ноздрей дым:

— Неплохой торг, Раус. Впрочем, как и всегда. Мы ободрали его.

— Если ты считаешь, что ободрал тиграи, то проверь свои карманы. Они всегда заключают выгодные сделки. Просто мы не оставили ему шанса закрыть её ещё более выгодно.

— Ну или как-то так, — не стал спорить он. — Пойдём, угощу тебя нормальным кофе. И завтраком.

Сытый Птах его прокляни! Знает, как поработить мою душу. А может мысли научился читать.

— Уже обед, — поправил я его, но от предложения отказываться не стал, хотя меня и ждали дома. Просто Август не из тех людей, что любит поглощать еду в весёлой компании. Ром или тот же бузинный ликёр — это пожалуйста. Попойки с общими друзьями у нас случались. Но вот приглашение на завтрак я слышу впервые. Зная его, стоило проявить любопытство и посмотреть, к чему приведет этот кофе.

Он приподнял руку с трубкой, почти сразу же остановилась двуколка, и мы покатили от Площади Коммерции на север, в соседний район — Кожаный Сапог. Я не особо часто здесь бываю, хотя место, несмотря на странное название, довольно респектабельное и вдоль высокого берега Эрвенорд расположены дорогие рестораны, кофейни и клубы для господ, родившихся с золотым соловьем во рту.

Здесь могли накормить самую взыскательную публику, включая такого привереду и обжору, как лорд-командующий. В некоторых заведениях я бывал, хотя, в подобные дни одевался куда приличнее, чем сейчас. По сравнению с чистюлей — Августом я выглядел его солдатом, а не благородным искателем приключений.

Заведение, расположенное за высокой оградой, называлось… «Высокая ограда». Сплошь тёмно-коричневое дерево, потёртая кожа, белые скатерти и низкие бронзовые люстры с каштановыми кистями.

Капитана тут знали, так что на входе не было никаких вопросов. Их даже не смутила вонь Ила от нашей одежды. Провели сразу в один из просторных кабинетов на третьем этаже, к панорамному окну, с видом на широкую реку с чёрной, казавшейся маслянистой, водой. Напротив — каменистая громада Беррена, острова Школы Ветвей. В протоке снуют лодки. На противоположном берегу, за фигурными башенками школы, уже Талица — район, где предпочитали селиться россы. Я видел маковки росских церквей.

Городские власти позволили их построить. Россы соблюдают правила Айурэ, община большая, их Белая ветвь имеет большую ценность и славится боевой составляющей, что полезно для нашей армии. Ну, а вера у этих северных ребят, точно такая же как у нас — Рут Одноликая едина для всех на Золотом Роге.

Принесли кофе мне. Бирюзовую чашку с напёрсток, как я и мечтал, и стакан с водой и льдом. Капитан же предпочёл чай с бергамотом. На завтрак были тосты с рваной говядиной, сэндвичи с угрём и огурцом, брусничное варенье и цедра лайма к сыру с белой плесенью, креветки в каком-то зелёном соусе, королева яичниц с чудесно-поджаренной колбасой и крабы на льду.

— Попробуй, — предложил мне Капитан в процессе завтрака, протягивая нежно-розовое мясо, добытое маленькой вилочкой из клешни. Он знает, как я «обожаю» всех ракообразных и прочих морских тварей, похожих на тараканов.

— Воздержусь.

— Просто макай мясо в растопленное сливочное масло. Надо открывать в жизни новые вкусы, — его тон был покровительственно-ироничным. — Нельзя отказываться от интересного.

— Ты ведь никогда не спрашивал, почему я не ем эту дрянь.

Он вздохнул, макнул мясо в соус, отправил себе в рот, и описал пустой вилкой полукруг в воздухе, показывая тем самым, что всё его внимание жаждет этой занимательной истории.

— Как-то мы с братом заблудились в Иле. — Я увидел, брови Августа с явным сомнением поползли вверх. — Не удивляйся. Мне вообще тогда было четырнадцать. Мы попали в неприятности в джунглях, что за Зелёным сердцем. Бывал там?

— Слишком далеко для меня и слишком серьезный вызов для моей смелости, — признался тот. Угу. С «Соломенными плащами» мы ни разу так далеко не заходили. — Почему вы там оказались?

Я вспомнил Рейна. Вспомнил его мечты. Или навязчивое желание. Манию, которой он так и не сумел заразить меня. Вспомнил, что мы притащили назад.

— Искали Когтеточку.

В его взгляде я прочитал искреннее сочувствие:

— Вы не первые. Его ищут в Иле уже пятый век. Нашли?

— Увы.

— А что насчет крабов? — он напомнил мне про начало истории, разрезав ножницами новую клешню, в тот момент, когда я приготовился убивать тост с говядиной.

— Мы добирались до Шельфа больше двух месяцев.

Он тихо присвистнул.

— После Зелёного сердца начинаются пустынные места. Мёртвые земли на десятки лиг. У нас закончилась еда и мы стали голодать. Питались муравьями. Такой себе деликатес. И как-то нам повезло — на меня набросилась тварь. То ли человек, то ли скорпион. Какое-то порождение Светозарных. Рейн убил его, и мы устроили пиршество.

Я помолчал, глядя Августу в глаза:

— Эта тварь была разумна, хоть и опасна. Пускай она и жаждала меня выпотрошить, пускай у нас не было особого выбора, но… Короче, я не хотел подохнуть от голода, а её мясо позволило нам дожить до «обжитых» мест. И это длилось не один день. Ну так вот. Вкус крабов и креветок очень напоминает мне ту белую и аппетитную плоть.

Капитан позвонил в колокольчик, стоявший на столе. Невозмутимый официант унёс несчастных крабов, хотя это было совершенно лишнее. Не я же их ем.

Поговорили о погоде. О том, насколько неудачным оказался рейд лорда-командующего в Ил и какие последствия ждут Великие Дома. Мы оба сходились на мнении, что полетят чьи-то головы.

Когда с завтраком было покончено и я получил еще один кофе, Август негромко сказал:

— Когда я позвал тебя в отряд, ты поставил мне два условия. Первое было для меня очевидно: когда ты говоришь, что опасность, мы слушаемся тебя. Даже если перед нами лежит стогранная руна и надо бежать от неё прочь, мы бежим. Я согласился, и мы не раз исполняли твои приказы. Каждый раз это спасало наши жизни.

— И ты так и не понял насчёт второго? Мне кажется всё очевидно.

— Всё очевидно, — подтвердил тот. — Ты никогда не брал свою долю дохода с нашей выручки. Полагаю именно поэтому тебя многие в отряде ценят.

Я усмехнулся:

— А я считал, что меня ценят за моё невероятное чувство юмора, лёгкий нрав и бесконечное дружелюбие.

— И это тоже, — серьезно согласился Август. — Но за семь лет наших путешествий в Ил ты ни разу не изменил этому правилу. Не взял даже жалкого медного воробья.

— В Иле я ищу не деньги, а знания. И следы брата. Этот мир чувствует меня, а я чувствую его. Соловьи, совы и воробьи запачкают наши высокие непорочные отношения. А если серьёзно, я достаточно богат, чтобы не думать о деньгах. Полагаю, ты тоже.

— Твой род выродился, угас. Я о влиянии в городе. Но деньги есть. Да. Я в курсе.

Угу. Наследство, доставшееся мне, достаточно велико, чтобы скупить половину заведений на этой улице. Другая половина не достойна моего внимания, так как кофе там варят не идеальный.