Птицы знают лучше

***

Возможно, у Варвары Ильиничны имелось некое шестое чувство. Или рядом с ее дверью просто была проложена леска, которая дергала колокольчик. Так или иначе, стоило новому лицу пройти через первый этаж, старуха непременно выглядывала. Доктора она встретила, как родного, зато ее Защитник пискнул и улетел вглубь квартиры.

— Как вы, как Тимофей? — любезно поинтересовался Марк.

— Скрипим помаленьку, — либо свет и тени сыграли с Сашей дурную шутку, либо Варвара Ильинична кокетничала с доктором.

— Лохи!!! — сгубил на корню всю романтику вопль из коробки.

— Попугай! торопливо пояснила Саша. — Говорящий попугай, взяла на передержку, не волнуйтесь, это на пару дней.

— Попугай, говоришь… — старуха окинула коробку задумчивым взглядом.

— Кр-р-ра! — опровергла коробка.

— Попугай-полиглот!

Саша бросилась вверх по лестнице, Марку ничего не оставалось, как поспешить за ней.

Пока Марк раскладывал в кухне припасы для птиц, Саша торопливо собирала ценные вещи. К счастью, ценностей у нее было немного, и все уместились в рюкзак. Напоследок Саша задвинула штору и только после этого решилась выпустить Мунина.

Новый жилец обладал размахом крыльев более полутора метров и был в пять раз тяжелее сыча. Внезапно подходящая для Саши и Сеплера квартирка оказалась недопустимо маленькой. Зато к месту оказался аскетизм: диван, стол, стул и присады для Защитника — вот и весь интерьер. Одну присаду ворон сломал немедленно и явно нарочно. Другую — березовый пень — поскреб клювом, и, кажется, одобрил. Зато складной стул не одобрил совсем — прицельно нагадил на него. Напоследок схватил со стола фломастер, огляделся и деловито спрятал добычу под диван.

Сказать, что Степлер был возмущен — не сказать ничего. Он жужжал на ворона, тявкал, щелкал клювом — все без толку. Нюкта, восседавшая на плече доктора, скорбно молчала — видимо, уже знала: замечания носатый нахал не понимает.

— Книги рекомендую убрать, тем более — библиотечные. Ворон их… полистает, скажем так.

— Ясно! — Саша унесла стопку книг и журналов в кухню. Что-то ей подсказывало: очень скоро практически все переедет туда же, начиная с нее. Ворон удостоил новую знакомую симпатии. Симпатия выразилась в том, что лапы с острыми когтями вцепились ей в волосы, а здоровенный клюв постучал по макушке. Постучал легонько, почти нежно, но Саша предпочла бы десяток укусов от Степлера. Страшно представить, подумала она, что будет, если ворон ударит в полную силу. К тому же, из клюва, мягко говоря, попахивало.

Доктор Литанов щелкнул Мунина по клюву. Ворон буркнул что-то невежливое, но послушно перебрался с Сашиной головы на пень.

— Держите, — Марк отдал Саше сокольничью перчатку. — Всего два дня, обещаю. И я возмещу любые разрушения, какие он учинит. Оставить вам денег?

— Нет-нет, что вы, не нужно. Эээ… чаю? — попыталась Саша быть хорошей хозяйкой.

— Благодарю, но уже пора ехать.

Стоило Саше закрыт за доктором дверь, из комнаты раздался звон бьющегося стекла и возмущенные вопли Защитника. Она знала: что-нибудь да забудет. Этим "что-нибудь" оказался стакан с водой для акварели. Ворон молча сидел на пне с абсолютно невинным видом: "Это не я, оно само!". Степлер прямо-таки кипел от негодования.

Саша махнула рукой и села на диван.

— В такие минуты, олухи, — сказала она слугам света и тьмы, — мне страшно не хватает одной вещи. Вру, двух: камеры и ютуба. А нету. Придется обойтись веником и совком.

***

Получив третий щелчок подряд, ворон если не стал паинькой, то, по крайней мере, понял, что он в гостях. Или Саша надеялась, что ворон понял. Он не пытался отнять у сыча мышь, когда в два куска съел собственную. Поиграл в игрушки, оставленные доктором — целых пятнадцать минут тишины и покоя для совы и человека.

Спустя эти пятнадцать минут Саша хлопнула себя по лбу и воскликнула: "Вот дура!".

— Дура! — радостно согласился Мунин.

Она забыла о поручении коллег-Огоньковцев. Забыла по уважительной причине, вот только рассказать друзьям правду было нельзя. К счастью, господин мэр, сам того не желая, предоставил ей шанс выкрутиться: свалить все на визит мастера. Саша торопливо написала на листке из блокнота: "Буду через пять минут!".

— Пять минут, понял? — она зачем-то показала листок ворону. — Фу! Нельзя, это не твое! Это для телефонной компании. Сиди тут. Степа — со мной.

В вытаращенных глазах сыча читалось: "Оставить — его?! Да он же все разнесет, а остальное продаст!"

На первом этаже некстати сработала сигнализация Варвары Ильиничны.

— Куда бежим? — небрежно поинтересовалась та.

— До телефонной будки и обратно! Извините, я тороп…

— Так звони от меня, что ж мы — не люди? — старуха приглашающе распахнула дверь.

"Будет расспрашивать, — поняла Саша. — Но, если откажусь, станет подозревать еще сильнее."

Пока она набирала номер Юрия и Ульяны, соседка не сказала ни слова. Увы, либо никого из команды не было дома, либо они репетировали слишком громко. Саша в очередной раз прокляла мир без смартфонов и поплелась к двери.

— Знаешь, почему я всегда интересуюсь, кто пришел? — спросила ее старуха.

— Потому что вам скучно и одиноко, — не удержалась расстроенная Саша. — Ох. Простите.

— Вот почему.

Саше протягивали фото — старое, черно-белое, с подклеенным уголком. Было заметно, что его берегут, но, в то же время — достают очень часто. Фотография запечатлела бригаду волхвов — не узнать белую форму и каски было невозможно. Ноготь с неуместно-молодежным сиреневым лаком постучал по одному из лиц. Кудрявая блондинка с ушастой совой показалась Саше абсолютно счастливой и смутно знакомой. Еще несколько секунд разглядывания, и правда уложилась у Саши в голове.

— Вы работали на "Зарю"?!

Саше стало неловко: она-то думала, ее скандальная соседка — бывшая продавщица, в лучшем случае — лаборантка.

— Вот это, — соседка указала на улыбчивого молодого человека в очках, — мой жених. Его сожгли по доносу. Одним из пунктов обвинения была недопустимая лояльность к мрети типа твоего… попугая. К несчастью, нашлись подтверждения. После казни я подала в отставку, и мне этого не простили. Волшебство для меня под запретом. Почему, ты думаешь, я живу в квартале изгоев?

Саша в полной растерянности опустилась на стул, но тут же вскочила с него: хлипкая мебель в квартире Варвары Ильиничны подала в отставку гораздо раньше хозяйки.

— Почему изгоев? — сказала она просто чтобы заполнить неловкую паузу. — Мэр тоже когда-то здесь жил.

— Ну да. А еще нашего мэра в детстве звали ведьмовским отродьем. Теперь-то об этом никто заикнуться не посмеет. Насчет меня не переживай, — продолжила соседка, провожая Сашу к двери, — я не донесу. Ни на тебя, ни на доктора. А вот люди из дома напротив — могут, так что будь осторожнее.