Пуанта

— Я боюсь, что он его заберет… — еще тише шепчу, ловя ее глаза своими, — Я так этого боюсь, Мария…Скажите мне, пожалуйста, у него есть козырь, да? Макс слишком спокоен…

Мария пару мгновений молчит, потом слегка улыбается и мотает головой.

— Он его не заберёт, я тебе это тоже обещаю.

— Но козырь есть?

— Даже если и есть, я не дам ему пустить его в ход. А, может, это и не потребуется, если ты просто объяснишь ему все?

— Что «все»?

— Абсолютно все, Амелия. Он хочет знать, что тогда случилось.

— Почему не спросит?

— Езжай на вечер и узнай сама.

***

Мне понравился этот совет. Действительно, а почему бы и нет? Поэтому я поехала в магазин одежды, после того, как Август проснулся, и мы немного поиграли. Все втроем, чтобы он не боялся оставаться с Марией, чтобы привык и видел — все в порядке. Конечно, я все равно уезжала с тяжелым сердцем, но это привычное дело. Я каждый день ухожу на работу с этим гнетущим чувством, и, наверно, каждая мать это ощущает — когда тебе кажется, будто ты бросаешь своего ребенка.

Черт, сосредоточься.

Мотаю головой, разглядывая платья на вешалке. Красивые, одно к одному — каждое шикарное, но, по совету Марии, я выбираю красное. Знаю зачем. В ярких, броских нарядах, на таких выставках предстают исключительно любовницы. Это глупое, странное правило высшего общества: жены всегда выглядят статно и гордо, а любовницы, как шлюхи. Дорогие, элитные, но все же шлюхи. И я собираюсь быть самой развратной из них, поэтому выбираю модель максимально открытую. Никакого белья — нет, к такому платью белье не прилагается, и это немного бесит, но в принципе я больше не стесняюсь своего тела. Да и вообще…чего уже стесняться то?

Смотрю на себя в зеркало. Сюда бы подошло какое-нибудь колье, но нет, я не стану его покупать — пусть все видят, какой жмот этот чертов Александровский, раз не дарит своей подстилке брюлликов на пару сотен карат. Ага. Прическа. Уберу волосы наверх, чтобы открыть шею. Да и не хочу отвлекать внимание от огромного выреза. Да, это мне подходит. Теперь надо сделать макияж, все таки прическу, а потом нажраться — для полноты картины.

В общем к гостинице, где запланирован какой-то благотворительный бал, я прибываю «подшофе», если можно так назвать мое состояние полнейшего невменоза. Я ведь пока иду ко входу, посмеиваюсь про себя над этим глупым словом, а когда попадаю в большой, светлый холл с мраморным полом, гаже улыбаюсь — вижу его.

Макс психует. Я отсюда слышу, как он говорит Леску, тому мужику из его кабинета и, конечно же, Араю.

— Твою мать, где ее черти носят. Сука, если…

— Да успокойся ты, — выдыхает Лекс, устало закатывая глаза, — Она никуда не денется. Август с Марией, все круто. Успокойся.

— Вот именно, я…

Арай замечает меня первым, но это неудивительно. Он вообще парень глазастый, деятельный, так что кто бы сомневался, твою мать. Замирает, даже рот открывает, благодаря чему я понимаю — все в точку, Мел, ты классная.

— Ох-ре-неть…

Слышу, чему усмехаюсь, и в тот момент, как Макс оборачивается, останавливаюсь напротив, спокойно приподняв брови.

— Вау, какой эскорт. Мальчики, вы везде ходите вместе? Это просто дико странно…

— Какого хрена… — выдыхает Макс, разглядывая меня во все глаза, я же пожимаю плечами.

— В чем дело, Максимилиан Петрович? Вы «пригласили», я здесь. Извините, сегодня без Августа. Сначала я сама окунусь в это дерьмо, потом притащу его. Не против?

— Ты что…

Сдавленные смешки перебивают кипящую лаву, и через миг Макс хватает меня за руку и дергает на себя, поворачивая куда-то вправо.

— Полегче!

— Закрой рот.

Вот и поговорили. Интересно, как он собирался со мной говорить, на чем сам же так настаивал, если вечно говорит мне закрыть рот? Хм…

— Заткнись.

Ой, видимо я сказала это в слух. Издаю тихий, пьяный смешок, а потом попадаю туда, куда, собственно, меня и вели — туалет.

Знаете, это даже забавно. С улыбкой я осматриваю обстановку внутри, которая тянет на номер в пятизвездочном отеле, хотя чему я удивляюсь? Я в нем и нахожусь. Прохожу в комнату ближе с интересом разглядывая лепнину на стенах, как будто в музеи, потом довольно киваю.

— А неплохо, да? Это же гостиница Марины?

— Какого хрена ты вытворяешь?!

Макс стоит у дверей, но, знаете, он так злится, что его ярость буквально пульсирует, расходится волнами, и заполняет пространство настолько явно, что он словно и вовсе рядом. Медлю у раковины, наблюдая за ним через зеркало, а потом все же поворачиваюсь, расставив руки в стороны и слегка облокотившись назад.

— А что тебя не устраивает?

— Ты понимаешь, как ты выглядишь?

— Понимаю.

— Что-то я сомневаюсь. Это…

— Красный — цвет шлюх в вашем обществе, Макс, я в курсе. Спрошу еще раз. Что тебя не устраивает?

— Ты серьезно хочешь узнать, что меня не устраивает? — шипит, делая на меня шаг, за чем я внимательно слежу, слегка улыбаясь.

— Есть причины сомневаться? Ты женат, а я, получается, твоя шлюха, от которой у тебя есть ребенок. Еще раз. Что…

— Не смей так говорить! — повышает голос, но я только снисходительно приподнимаю брови.

— Господи, ты так наивен, дорогой…Стоит мне сегодня зайти в этот зал, как вся Москва будет говорить тоже самое. Августу почти столько же, сколько твоему браку, а значит, он — сын шлюхи. И я…

Макса срывает. Он быстро пересекает расстояние между нами, хватает меня за горло и вдавливает в зеркало за спиной. Изменился? Ха, едва ли. Он все еще он, просто лучше себя контролирует, это меня забавляет. Я не боюсь, то ли от нескольких бокалов мартини, то ли просто потому что знаю, что это лишь для затравки.

— О, ты хочешь перейти сразу к делу? — шепчу с ухмылкой, — Ну давай. Шлюх же трахают в туалетах, да? На мне как раз нет трусиков. Можешь даже кончить в меня, правда это дополнительная услуга, но ничего. У тебя много денег, ты можешь себе это позволить. Кстати, дорогой, на будущее. Неплохо было бы подарить мне пару побрякушек, а то ты проиграешь на выставке своим коллегам. Я должна выглядеть, как елка и…

— Боже, да заткнись ты!

Макс резко отстраняется от меня и отходит на шаг, уперев кулак в стену. Опускает взгляд. Тяжело дышит. Думаю, что я его нехило так подкинула, и это забавно с одной стороны, но я не улыбаюсь. Наблюдаю за ним, молчу, а потом тихо говорю.

— Ты хочешь окунуть нашего ребенка в это все? Серьезно?

— Я хочу сделать все правильно, — также тихо отвечает он, хмуря брови, но не поднимая глаз, — Когда он вырастет…я не хочу, чтобы он чувствовал себя…брошенным или ненужным. Он не мой грязный секрет, понятно?!