Публичное одиночество

Оттаивающей…

То, что произошло с героями, конечно, может разрушить любого. Это будет огромное преодоление той стены, которая возникла, которую поставила между ними судьба.

И насколько они ее преодолеют, я пока еще не знаю.

Какой будет Россия в вашем фильме?

Ну, если бы я был туристом, я мог назвать ту или другую. Но у меня другой нету, какая есть – моя.

Моя! (V, 16)

(2003)

Интервьюер: А что происходит с вашим сценарием «Утомленные солнцем – 2»?

Надеюсь, что в конце января <2004 года> я закончу сценарий.

О близком завершении этого сценария Вы объявляете уже несколько лет. Почему так долго пишете?

Тут есть много разных причин.

Прежде всего, не могу работать в Москве, потому что постоянно что-то отвлекает. Но самая главная сложность заключается в том, что, куда бы я ни кинул свой взор, в какую бы книжку ни заглянул, все время возникает клише фильмов, которые уже были.

А мне бы хотелось обязательно сделать кино другое, найти новый язык, не оскорбляющий традиций военного кино. Если проследить наше движение по сценарию – и по характерам, и по фактологии, – то можно увидеть, как мучительно мы ищем.

Потому что самое сложное – найти тот единственный путь, который оставлял бы зрителю возможность для чувственного восприятия…

Бюджет «Утомленных солнцем – 2» будет еще больше, чем у «Сибирского цирюльника»?

Нет, не больше.

Мы бы и «Цирюльника» сняли дешевле, если бы наши западные продюсеры не пошли по пагубному пути продюсирования картины в России своими силами, оттуда. Если бы мы сами занимались менеджментом, «Сибирский цирюльник» стоил бы пятнадцать миллионов. А они везде платили втридорога. Они были наслышаны о том, как у нас бюджеты осваивают, не решились нам доверить и заплатили сорок три миллиона…

А в «Утомленных солнцем – 2» будет несколько очень серьезных, сложных, больших сцен – первое отступление, первый бой Котова, цитадель и баржа. И мне предстоит многому научиться, потому что есть вещи, которые я просто не знаю, как делаются.

Правда, не знаю.

Каким образом Вы собираетесь учиться?

Думаю, что найду кого-нибудь, может быть, даже Егора Кончаловского. Его «Антикиллер» – не близкое мне кино, я и Егорушке это сказал. Но он – мастер. Он научился делать то, чего я делать не умею и чему я должен учиться, чтобы свободно себя чувствовать в том, что называется спецэффекты.

И я буду с удовольствием учиться, мне это интересно.

Снова будете работать с французским продюсером?

Не знаю.

Если честно, я бы не хотел брать иностранных денег. Уж больно много они ставят условий. А потом, мне бы хотелось быть более свободным биологически. Потому что когда мы говорим об эпохе императора Александра III – это одно дело, а когда мы говорим о войне Великой Отечественной, там другая мера условности…

Какова ваша главная идеологическая задача?

Мне хочется сделать страстную и увлекательную картину. Где первые дни войны были бы показаны так, как я их представляю себе. Я читал очень много документальной литературы, не опубликованной раньше, и был поражен тем, с чем воевали наши люди, с какой машиной, с какой фантастической армией. Историк Кавад Раш пишет, что советские военные историки отняли победу у советского народа, показывая немцев идиотами и безмозглыми кретинами. А немцы были фантастической армией, достаточно вспомнить, что Европа пала – страна за страной – за пять дней…

И как советские солдаты их остановили и развернули обратно, что произошло?! А тут еще «ни шагу назад!», заградотряды, расстрелы… Я не могу объяснить этого, но я действительно живу этим уже три с половиной года.

И я понимаю, что она бесконечна, эта война… (I, 101)

(2004)

Интервьюер: Каких размеров кинофреску Вы собираетесь создать?

Четыре часа. Два по два.

Два фильма по два часа двумя отдельными выпусками?

Вот этого я пока не знаю. Может, два фильма будут запущены параллельно, а может, поочередно.

Вы определили для себя окончательно сроки съемок?

Хотел бы верить, что съемки начнутся в этом году. С тем чтобы в 2005-м, в юбилейный год Победы, фильм был выпущен. Не к 9 Мая, конечно, но к концу года.

Сколько времени Вам понадобится на съемки?

Недель двадцать.

Бюджет Вы уже представляете?

Я разговаривал про деньги, но никому пока ничем не обязан, и мне пока никто ничего не дал. Если мы делаем компьютерную графику здесь, то потребуется пятнадцать миллионов долларов, если там – двадцать.

По американским меркам для сложнопостановочного кино – это немного.

Совсем немного… (I, 103)

(2004)

К сентябрю я должен закончить сценарий фильма «Утомленные солнцем – 2», а затем начну съемки самого фильма. Картина должна выйти на российские экраны в год 60-летия нашей Победы.

Я уже говорил, что новая картина будет про войну, которую еще никто на экране не видел. Сначала такое нельзя было снимать из-за цензуры, а потом – по причине отсутствия средств.

Эта кинолента не для ветеранов, а для тех, кто мало знает о войне. (I, 108)

(2004)

Интервьюер: Кто помогал Вам работать над сценарием?

У нас была довольно большая компания: начинали мы с Рудиком Тюриным (покойным), потом над сценарием работал Глеб Панфилов. Мы перелопатили много материала, хроники посмотрели часов сорок… Тяжелая штука – выбираться из-под материала: с одной стороны, давит стереотип, с другой – фактология. Когда ты видишь эту хронику и думаешь, как же можно было эту войну выиграть, с этими неоснащенными, непонимающими, растерянными людьми, без командования (я имею в виду 1941 год) – это страшное ощущение.

Еще очень недолго работали с Эдиком Володарским. И наконец появились Володя Моисеенко и Саша Новотоцкий, которые писали сценарий «Возвращения» <Андрея Звягинцева>. Я нашел замечательных друзей, профессиональных, работать с которыми величайшее счастье. У меня так было с Рустамом Ибрагимбековым, с Александром Адабашьяном, это ощущение необязательности объяснений, когда понимание бежит впереди слов… Я счастлив, что мы нашли друг друга.

Это масштабный исторический проект, нужны батальные сцены. Картина должна быть очень дорогой?