Публичное одиночество

В принципе, она должна стоить ровно столько, сколько стоил бы «Сибирский цирюльник», если бы он не субсидировался нашими французскими партнерами, которые безумное количество денег потратили впустую…

(Я хочу развеять сложившийся миф: картина «Сибирский цирюльник» стоила сорок три миллиона долларов, из них тридцать два миллиона – не русские деньги, а деньги наших западных партнеров. Один миллион дало Госкино; десять миллионов Черномырдин распорядился выдать из индийского долга, это внебюджетные деньги, из них мы один миллион двести тысяч заплатили в налог, миллион – МЧС, армии и МВД, сто тысяч потратили на реставрацию колокольни Ивана Великого, на которой за это нам разрешили снимать. Сами мы тогда могли бы снять картину за семнадцать миллионов долларов, но они потратили в два, почти в три раза больше.)

Картина «Утомленные солнцем – 2», включая все батальные сцены и компьютерную графику, будет стоить где-то между двадцатью и двадцатью двумя миллионами долларов (если мы хотим, чтобы это было качественно). Я очень рассчитываю на партнерство со стороны Германии, потому что в картине большое значение имеют немецкие персонажи, и я надеюсь, что Германия войдет в копродукцию с нами, и не деньгами даже, но технологией, техникой, костюмами и так далее. И в этом случае с нашей стороны стоимость картины будет двенадцать – пятнадцать миллионов долларов.

Самый успешный проект года «Ночной дозор» получил в прокате ошеломительную сумму – шестнадцать миллионов долларов, хотя половина из них доля кинотеатров. Вы рассчитываете, что ваш новый фильм вернет затраченные на него деньги?

Если бы я выпускал «Сибирского цирюльника» сегодня, я бы собрал двадцать девять миллионов. На момент его выхода в стране было всего тридцать шесть современных кинотеатров, а сегодня их более семисот.

Умные люди, которые вложились в строительство кинотеатров, понимали, с какой невероятной скоростью, как на дрожжах, будет расти кинопрокат в России. Если все будет благополучно, я тешу себя надеждой, что через два года количество кинотеатров вырастет до тысячи – тысячи двухсот, и картина, которая правильно прорекламирована, правильно позиционирована и правильно вышла (большим количеством копий), будет окупаться за два уик-энда.

Известно уже, кто будет участвовать в съемках фильма?

Актеры те же: Олег Меньшиков, надеюсь, Володя Ильин, Дапкунайте и выросшая Надя. Будет много молодых актеров. Я надеюсь, что будет сниматься Миша Ефремов.

Оператора пока не знаю. Паши Лебешева нет на свете, к сожалению. В этой картине, военной, нужно придумать изображение, потому что не должно быть то военное кино, документальное, к которому мы привыкли. И я не представляю себе цветной войны – Второй мировой. Я вел переговоры с великим оператором Витторио Стораро <трижды оскаровский лауреат за фильмы «Апокалипсис сегодня» Фрэнсиса Копполы, «Красные» Уоренна Битти, «Последний император» Бернардо Бертолуччи>, ему понравилась идея, но пока сценарий я ему не посылал. Я бы очень хотел найти оператора здесь, у нас в отечестве, но для того, чтобы снимать эту картину, ему придется подробно и довольно быстро учиться новым технологиям, которые существуют в мире.

(2005)

К моему величайшему счастью, мы наконец закончили работу над сценарием «Утомленные солнцем – 2», которым я занимался три с половиной года. И это была мучительная, порою отчаянная ситуация. Мне казалось, что замысел неосуществим, потому что материал меня просто придавил – его было так много.

А сегодня он уже лежит передо мной на столе. И, как мне кажется, мы достигли того, к чему стремились – сценарий приводит читающих в состояние шока. Он очень, на мой взгляд, цельный, увлекательный, что немаловажно. И еще он, как бы это сказать, взрослый, что ли?

Хотя я очень рассчитываю на молодого зрителя. (II, 46)

(2005)

Интервьюер: А не боитесь, что после всех этих сериалов – «Московская сага», «Штрафбат», «Дети Арбата» – народ подустал от военной темы? Тем более что к 60-летию Победы всех так перекормят этой тематикой, что зрители просто возненавидят и войну, и всех ветеранов заодно.

Согласен с вами.

Поэтому я и не тороплюсь с фильмом в этом году. (I, 114)

(2005)

Интервьюер: За то, что Вы до сих пор не приступили к давно обещанному продолжению «Утомленных солнцем», нужно благодарить общественную работу?

Не только.

Четыре мучительных года ушло на написание сценария, перелопачивание гигантского количества материалов, воспоминаний, хроники… С другой стороны, мне необходима была пауза, чтобы реформировать свой киноязык. Он ведь меняется с большой скоростью, а подражать кому-то я не хочу.

Мне нужно было переосмыслить то, что я вижу в современном кино, не предавая при этом своего почерка, чтобы понять, на каком языке нужно разговаривать с теми, до кого я хочу достучаться своим фильмом. Но при этом вовсе не лечь под тех, кому сейчас пятнадцать – семнадцать! Посмотрите, что снимают многие мои коллеги, исступленно делающие «свое» кино. Это невозможно смотреть современному человеку!

В каком состоянии сейчас проект?

Надеюсь, в этом году мне удастся снять несколько сцен, просто чтобы зафиксировать мою дочь Надю в ее сегодняшнем возрасте! Если это удастся, то весной будущего года мы начнем основные съемки.

Какой бюджет у картины?

Пока этого невозможно сказать.

Нам нужны немецкие партнеры с их технологиями, актерами, техникой, костюмами, оружием. Просчитать их участие пока трудно. Для того чтобы начать подготовительную работу без капитальных затрат по строительству декораций, нам нужно полтора миллиона долларов. А дальше – переговоры с французскими, итальянскими и, главное, немецкими партнерами определят, кто возьмет на себя какую часть матобеспечения картины, которая потом будет обсчитана как реальные деньги.

Как только спакетируем проект – бюджет «Утомленных солнцем – 2» будет объявлен.

Вам не обидно, что не мы открыли эту серию военных картин, а тот же Спилберг или Жан-Жак Анно во «Враге у ворот»? В результате мне с пеной у рта приходится доказывать своим заграничным сверстникам, что именно мы понесли самые страшные потери и победили фашизм. Безуспешно, между прочим, доказывать. Никто уже не помнит!

Ужасно обидно! Мы столько просрали всего, включая достоинство собственное, поэтому что уж там о заграничной молодежи говорить, если наша собственная ничего не помнит!

Зачем непременно было оживлять умерщвленных в первой части Котова и меньшиковского Митю?

У меня есть невероятное преимущество: я могу использовать кадры с семилетней Надей сейчас, когда ей восемнадцать. И потом, Шерлока Холмса тоже оживили, и Остапа Бендера. Если будет интересно смотреть, то какая разница?

Раскройте секрет: что спасло Котова от смерти в сталинских застенках?

В то время часто приходили извещения о расстрелах людей, которые на самом деле были живы. Так произошло и с ним. Лагерь, где его содержали, разбомбили в первые дни войны. Сбежав, он оказался в штрафбате. Человек без имени и звания. Никто из его семьи не знает, что он жив… (I, 116)